Пелам Вудхаус - Даровые деньги

• Название: Даровые деньги
• Автор: Пелам Вудхаус
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2013
• ISBN: 9780-5-271-43304-7

Лихие ирландцы Моллои, с присущим им обаянием и темпераментом, планируют мгновенно разбогатеть, сыграв на легендарной жадности и мнительности богача Лестера Кармоди, оказавшегося в когтях их клана…

---

1

Тот, кого дядя изымает из Лондона, словно улитку из раковины, и держит месяцами в глубинах Вустершира, неизбежно теряет связь с быстротекущей жизнью ночных клубов. Если бы Хьюго не выбыл из золотой молодежи, он бы знал, что «Горчичница» понизила свой статус. Сливки общества перетекли в заведения поновее, оставив ее мелким актерам, а также португальцам, аргентинцам и грекам.

Однако, поджидая в вестибюле, Джон этого не заметил. Он не был в Лондоне почти год, и клуб ему понравился. Невидимый оркестр играл с завидной живостью, а время от времени мимо, в зал, проходили нарядные дамы и блистательные джентльмены. Знаток поджал бы губы и покачал головой, но Джон ощутил восторг и веселье. В конце концов, он ждал Пэт, тут уж всякий обрадуется.

Явилась она внезапно, когда он отвел взгляд от двери, пораженный видом дамы в оранжевом платье, которая (несомненно, с самыми лучшими намерениями) выкрасила волосы в огненный цвет и вставила в глаз монокль. Застыв от удивления, он совершенно отключился, пока не услышал высокий голосок, напоминавший ему пение жаворонка или ветерок на лугу, даже если она над ним смеялась.

– Привет, Джонни, – сказала Пэт.

Пламенные волосы утратили силу, равно как и монокль. Джон повернулся на 180° и громко охнул.

Прежде всего он заметил, что она – еще прелестней, чем раньше. Если бы кто-нибудь ему сказал, что можно превзойти красотой образ, которым он услаждался эти месяцы, он бы не поверил; и ошибся бы. Как раз в эти мгновения откуда-то взялась дама с выщипанными бровями и размалеванным лицом, очень удобно сравнивать. Рядом с ней Пэт была такой свежей, такой естественной, такой загорелой и здоровой, словно в этом самом Ле Тукэ непрерывно играла в гольф.

– Пэт! – крикнул Джон, и у него перехватило горло. Перед глазами поплыл туман, сердце слишком сильно билось.

Она спокойно и мило протянула ему руку, заметив при этом:

– Ну вот, Джонни, рада тебя видеть. Ты просто крестьянин. Загорелый такой… А где Хьюго?

Для бурной беседы нужны двое. Джон кашлянул и присмирел.

– Я думаю, скоро придет.

Пэт снисходительно засмеялась:

– Он опоздает и на свои похороны. Сам сказал, в четверть двенадцатого, а сейчас чуть не половина. Ты заказал столик?

– Нет.

– Почему?

– Я не член клуба, – отвечал он, видя в ее взгляде то презрение, какое испытывают женщины к нерасторопным мужчинам. – Понимаешь, надо быть членом…

– Ну что ты! – сказала Пэт. – Если ты думаешь, что я буду ждать Хьюго на таком сквозняке, не думай. Найди официанта, разберись со столиком, а я пока сниму плащ.

Джон приближался к метрдотелю примерно с теми чувствами, какие когда-то, в детстве, испытал при виде быка. Помнится, в тот раз Пэт захотелось узнать, правда ли быки свирепы или их нарочно изображают так в комиксах. Метрдотель оказался крупным, гладким человеком, которому бы не помешали две недели у Твиста. Джон ему не понравился.

– Добрый вечер, – сказал сельский житель. Метрдотель с ним не согласился. – Хм… Мистер Кармоди заказывал столик?

– Нет, месье.

– Мы договорились тут встретиться.

Не выказывая интереса, метрдотель заговорил по-французски с каким-то лакеем, а Джон, вконец смутившись, попытался вставить:

– Простите… То есть pardon… Нельзя ли… э-э… столик?

Глаза метрдотеля были почти полностью прикрыты щеками, но тем, что осталось, он посмотрел на Джона, как на червя в салате.

– Вы член клуба, месье?

– Н-нет.

– Тогда будьте любезны подождать в вестибюле.

– Да я хотел спросить…

– В ве-сти-бю-ле, – повторил метрдотель, учтиво поворачиваясь к лысому господину с бриллиантовыми запонками и властной даме в розовом. Он повел их в глубь зала, и тут появилась Пэт.

– Столик есть?

– Ты понимаешь, он сказал…

– Ах, Джонни, какая ты тюря!

Женщины несправедливы. Чего вы хотите от мужчины, когда он пришел в чужой клуб? Это не тюря, а тонкость души. Но женщины ее не видят.

Метрдотель вернулся. Он то ли что-то подсчитывал, то ли рисовал. Во всяком случае, он был занят, и Джон ни за что бы его не тронул. Пэт не проявила такой деликатности.

– Мне нужен столик, – сказала она.

– Вы член клуба, мадам?

– Столик, пожалуйста. И побольше. Не люблю тесноты. Когда придет мистер Кармоди, передайте ему, что мисс Уиверн и мистер Кэррол – в зале.

– Хорошо, мадам. Спасибо, мадам. Сюда, мадам.

Импозантный внешне и смятенный внутренне, Джон замыкал шествие, думая о том, как же она это делает. Казалось бы, хрупкая, трепетная, не Клеопатра какая-нибудь или, скажем, Екатерина Великая, даже нос у нее вздернут – а вот, поди ж ты! Млея от восхищения, он сел за столик. Пэт, как всегда, раскаивалась в своей резкости.

– Ты уж прости, Джонни! – сказала она. – Мне очень стыдно, ты столько проехал, и мы старые друзья. Но я видеть не могу, как ты даешь себя топтать. Вообще-то ты не виноват. – Она улыбнулась. – Такой уж ты есть: большой, добрый, как собака, которая положит морду на колени и преданно сопит. Бедный ты, бедный!

Джон совсем расстроился. Ну что же это! «Собака», «бедный»… Именно такого тона он хотел избежать. Если есть какая-нибудь логика в отношениях с женщиной, добрым псам надеяться не на что. Он собрался об этом потолковать, но Пэт переменила тему.

– Джонни, – спросила она, – что случилось у папы с твоим дядей? Папа пишет, что дядя пытался его убить. Это правда?

Джон рассказал о ссоре хорошо, хотя и не так пылко, как рассказывал полковник.

– О Господи! – воскликнула Пэт.

– Я… я… надеюсь… – сказал Джон.

– Что?

– Ну, что это не важно.

– То есть как?

– Для нас. Для тебя и для меня.

– В каком смысле?

Вот отсюда можно танцевать. Скажем, так: «Пэт, ты не замечала, что я тебя люблю? Собственно, я всегда тебя любил – и тогда, когда ходил в коротких штанах и синей фуфайке; и тогда, когда ты вернулась из школы, прекрасная, как принцесса, и теперь, все больше и больше. Мне нужна только ты. Пожалуйста, не смейся. Ну хорошо, я бедный Джонни, но ты об этом забудь. Я дело говорю. Ты выйдешь за меня замуж, чем скорее – тем лучше». Он мог это сказать, но сказал иначе:

– Н-не знаю…

– Ты боишься, что мы с тобой тоже поссоримся?

– Да, – ответил Джон, – примерно так.

– Какая чушь! Да ни за что на свете!..

Пожалуйста, еще одна возможность. Уж ее он не упустит. Собрав все свое мужество, он вцепился в скатерть и начал:

– Пэт…

– А вот и Хьюго! – вскричала она. – Самое время, а то я умру с голода. Эй, а кто это? Ты их знаешь?

Джон тяжело вздохнул, обернулся и увидел, что его кузен – не один. Рядом с ним находились джентльмен средних лет и очень хорошенькая девушка.

2

Свежевыбритый и галантный Хьюго приблизился к столику, являя своим видом, что он был на матче и кое-что выиграл.

– Привет! – сказал он старой подруге. – Привет! – сказал он кузену. – Простите, что опоздал. Разрешите, как говорится, представить моих друзей, мисс и мистера… э-э…

– Моллой, – подсказал незнакомец. – Томас Дж. Моллой с дочерью.

У незнакомца оказался красивый низкий голос, прекрасно подходивший к внешности. Судите сами: американец, скорее всего сенатор, на пятом десятке, с высоким выпуклым лбом и седеющей шевелюрой.

– Да, – подтвердил Хьюго. – Моллой. Томас Дж. с дочерью. Мисс Уиверн. Мистер Кэррол, мой кузен. А теперь, – с облегчением закончил он, – попробуем заказать ужин.

Обслуга в «Горчичнице» уже не та, но все же, схватив официанта за фалды, Хьюго своего добился. Затем, после начальных фраз, в дело вступил оркестр, окатив собравшихся чем-то вроде музыки, и Томас Дж. с дочерью немедленно встали. Танцевал сенатор неплохо, хотя и несколько скованно, и вскоре исчез в толпе.

– А кто это? – спросила Пэт.

– Томас Дж…

– Знаю. Кто они такие?

– Н-ну, – начал Хьюго, – как тебе сказать? Сидели мы рядом, и он мне чем-то понравился. Есть в нем что-то такое… Ты подумай, решил, что Юстес Родд – хороший боксер! Поспорили три к одному, и я, конечно, выиграл. После этого, сама понимаешь, как его не угостить? Он обещал дочке повести ее куда-нибудь, я и говорю: вы ее тоже прихватите. Ты не против?

– Конечно, нет. Хотя втроем все-таки уютней.

– Не без того. Но если бы не этот Томас, мы бы не смогли особенно разгуляться. Считай, что он нас угощает. – Хьюго бросил взгляд на кузена, отрешенно глядевшего вдаль. – Джон тебе ничего не говорил?

– Джон? А что он должен сказать?

– Да так, то и се. Пойдем потанцуем. У меня к тебе серьезный разговор.

– Как загадочно!

– Еще бы! – согласился Хьюго.

Оставшись один, Джон почти сразу осознал свою ошибку. Да, «Горчичница» ему понравилась, но теперь он понял, что она – позор славного города. Вот такие клубы и внушают недоверие к прогрессу. Возьмем оркестр. Возьмем публику. Возьмем, наконец, метрдотеля. Банде музыкантов платят бог знает сколько за те самые звуки, которые Джон в раннем детстве бескорыстно извлекал из гребенки и папиросной бумаги. Клиенты, все как один, жирные и лакированные, что ли. Метрдотель – просто паразит, давно пора им заняться.