Кирилл Берендеев - Ежедневник на этот год

• Название: Ежедневник на этот год
• Автор: Кирилл Берендеев
• Жанр: Научная Фантастика

---

Вошедший не ответил, устремив глаза на пушистый ковер, подле которого стоял, не решаясь ступить на него тяжелыми армейскими ботинками.

- Пока я знал, где он, был более-менее спокоен. А теперь все начинается снова и по вашей вине, черт всех вас возьми! Следовало бы быть более предусмотрительными и расторопными, просмотреть все пути, через которые он мог улизнуть. И блокировать их. А он же прошел у вас буквально промеж ног. И исчез. Как он догадался о ловушке? Напрашивается только один вывод - через вас.

- Но Рамиль....

- Заткнись, недоумок! И радуйся, если я пошлю тебя шерстить рынок, а не на тот свет. Я отвез свою семью в Спасопрокопьевск, черт возьми, может, он в этот момент направляется именно туда: за девочками, за женой, может, он решил начать с них. А вы сидите здесь и чего-то еще ждете. Вы у разбитого корыта, а он.... Если он действительно направился в Спасопрокопьевск, я не знаю, что с вами сделаю. Но просто так ты отсюда не уйдешь, понял, кретин? Ты и твоя команда.... - Османов грохнул кулаком по столу, в шкафу задребезжала посуда. Помолчав, добавил уже почти спокойно. Вы понимаете, что вы натворили?.. Кажется, нет.

- Очевидно же, раз он изящно уложил Глушенко прямо на моих глазах счастье еще, что я опоздал на "стрелку" - то трупов должно было быть не один, а два. Кому выгодно - понятно и так. Марченко с Миржоном шерстят весь город в поисках меня, раз сорвалось, на второй осечки быть не должно. Они приперли меня к стенке, они... - голос его сорвался, Османов замолчал и дико взглянул на собеседника.

- Молчишь, Симон? Ну молчи, тебе полезнее будет. Неизвестно вот только, останется хоть что-то он тебя по окончании этой зачистки местности.

При этих словах Симон вздрогнул и быстро посмотрел на шефа.

- Рамиль Арсанович, в Спасопрокопьевске вашу семью охраняет дюжина наших людей и еще люди Тедеева, около двадцати человек. Я могу гарантировать, что от одного этого человека защита стопроцентная, - с трудом выдавил из себя Симон.

- Зато я не могу. И выехать отсюда - тоже, Марченко меня первый за шиворот схватит.... Не понимаю только, зачем им понадобилось убирать Глушенко, никогда не поверю, что его связи вдруг дали сбой, да и организаторские....

Османов замолчал. Вместо него неохотно заговорил вызванный на ковер помощник:

- Я боюсь ошибиться, Рамиль Арсанович, но вдруг это не Марченко и не Магомедтагиров. Прямых доказательств ведь собрать невозможно, даже косвенные и те - противоречивы, вы и сами это неоднократно подчеркивали.

- Говоришь, будто следователь. Хотя, ты ж им и был. Ладно, валяй дальше.

- Не могу с вами согласиться насчет Магомедтагирова, смерть Глушенко ему лишь навредила, сами посудите, Рамиль Арсанович, теперь его влияние на мэрию и городскую администрацию упала чуть не до нуля, ведь все люди, через которых он имел контакты с "белыми воротничками" были людьми Марата. Я уже не говорю о финансовых делах с Варенцовым и Юрским, которые теперь, после смерти их шефа и последовавшей проверки находятся на грани полного провала. Что же до Марченко, ну вы же знаете, сколь он обязан, он и Вагит Тимурович фирме Глушенко. Я не говорю про семнадцатое августа прошлого года, ведь контакты были и раньше, строго за ширмой, но были. Фактически именно Глушенко спас банк "Анатолия" от краха еще до финансового кризиса, два года назад, вы помните. Да и... - неожиданно он осекся. Османов неодобрительно взглянул на Симона.

- Что такое?

- Мне только сейчас пришло в голову сопоставить данные. Простая арифметика. Простейшая. И у Магомедтагирова и у Марченко был зуб на Марата, да и на вас, что там скрывать, простите уж за откровенность, ведь и в самом деле кое-что имелось между вами.

- Я знаю, - резко произнес Османов, видя, что его собеседник не решается продолжить в том же духе. - Не надо пугаться собственной тени. Говори дальше.

- Все наше сотрудничество большею частью особенно после передела проходило с обеими сторонами именно через Марата, через его "Эль-икс инжиниринг". С этим нельзя не согласиться. Значит, его смерть....

Он не договорил, его упредил Османов. Сделав быстрый шаг к Симону, он приблизил свое лицо к его почти вплотную и хрипло спросил:

- Значит, третье лицо? Ты так считаешь? Конкурент?

- Влиятельный конкурент, я полагаю. Чем сейчас занимается компания, присланная Москвой для расследования? Они копаются в старом белье, а о ходе дела не знает ни один из их оперативников, им занимаются только здешняя команда. А уж они-то с уверенностью не найдут, даже если их понукать ежедневно. А если и найдут, то получат по рукам.

- Вагит Караев? - прохрипел шеф. - Нет, не может быть, просто не может быть.

Ответом ему было молчание.

- Кажется, кошмар начинается снова, - Османов говорил, не обращая внимания на собеседника, стоящего в метре от него. - Одни считают меня виновным в смерти Глушенко, другие пытаются задавить меня и мою команду, под этим соусом, чтобы получить доступ на мой участок. Третьи... третьи просто продают друзей, чтобы не попасть "под раздачу". Меня обложили со всех сторон как волка, я не представляю, как выбраться, Симон, ты слышишь меня, мне некуда бежать отсюда, а надо. Сперва к семье в Спасопрокопьевск, если марченковские гаишники не перекрыли все выходы из города. Потом не знаю, в Крым, в Турцию. Одним словом, куда угодно.

Он тихо выругался на чеченском. Симон, не понявший ни единого слова из последней фразы, сказал просто:

- Наверное, вам не слишком понравится то, что я сейчас скажу.

- Последнее время, - Османов оглянулся и сел, буквально рухнул в кресло, - ты приносишь только плохие новости. Согласно восточным обычаям тебя следовало бы за это... - и замолчал на полуслове.

- Извини, что ты хотел сказать? - после короткой паузы спросил Османов.

- Рамиль Арсанович, я полагаю, нам, в самом деле, могут помочь те, от кого вы меньше всего ждете помощи.

Османов криво усмехнулся.

- Эффектная фраза, - произнес он медленно. - Судя по тому, как ты ее сказал, мне стоило бы всплеснуть руками, хлопнуть ладонью по голове и воскликнуть: "Ну, конечно, как же я сам не догадался!". Симон улыбнулся. Напрасно скалишься, - зло продолжил Османов, - я не думаю, что единственный выход из положения, это - показать фоторобот убийцы Глушенко, составленный по моей памяти, ребятам из компетентных органов. Я вовсе не уверен, что там справятся хоть с чем-то.

- Рамиль Арсанович, да Бог с ними, с оперативниками. Может, справиться они, и не смогут, но вот возможность безопасного выезда в Спасопрокопьевск вам предоставят, могу поручиться. В крайнем случае, я сам с ними переговорю, это же, как-никак, мое прежнее место работы.

- Сейчас не то время, чтобы полагаться на связи, даже на твои, Симон. - Османов тяжело вздохнул, поднялся из кресла и налил себе и своему подчиненному по рюмке коньяка "Реми Мартен". Молча протянул Симону, тот так же молча выпил одним глотком и медленно выдохнул. Османов последовал его примеру. - Если бы у меня не было семьи, Симон, все было бы по-иному. Все. Но, к сожалению или к счастью, я не один в этом прекрасном и яростном мире. Не помню, откуда цитата. Поэтому у меня и болит сердце, поэтому Вагит Караев, если именно он заварил всю эту кашу и не может меня понят. Увы, Симон, никогда не сможет. Он один.

Наташа не удивилась: ни опечалилась, ни обрадовалась, девушка приняла это как должное. Более того, встретив меня в коридоре одного - я только что вошел в дом и искал Тамару Игоревну, чтобы сообщить ей одну новость, Наташа остановила меня и, глядя прямо в глаза, заявила: "Раз у вас так все пошло, то имейте в виду, я вам мешать не буду. Но и вы мне не возражайте".

Она намекала на своего Антона; я пожал плечами и кивнул в знак согласия.

- А с мамой твоей как? - на всякий случай спросил я.

- С ней я переговорю отдельно.

Засим девушка удалилась, оставив меня одного, а через минуту и вовсе ушла из дому; благодаря моему заявлению, дежурство подле Березовой`47 было снято окончательно и бесповоротно. Наташа воспользовалась всеми благами предоставленной свободы, а так же тем благоприятным обстоятельством, что ее собственная мать сама находилась под влиянием неких флюидов и смотрела на частые отлучки дочери сквозь пальцы. Даже на то, что она дважды возвращалась домой только поздним утром, открыто предупреждая, что так оно и должно быть. Никакого сопротивления своей матери она не встречала.

Собственно, Наташа получила то, что хотела. И я, со своей стороны, рассчитывал приблизительно на то же, желая видеть Тамару Игоревну одну и с ней одной проводить львиную долю нашего свободного времени.

Сама Тамара Игоревна на мое счастье или же на наше общее, не занималась никакой деятельностью. Ни в настоящей момент, ни раньше, когда муж ее безраздельно владел корпорацией, в коей жене было выделено долевое участие, - куда меньше, чем можно было предполагать и исчезнувшее вместе с его смертью. Домохозяйкой она стала едва не сразу после рождения Наташи, дела тогда в их семье шли в гору, муж мог позволить такое, да и супруга, не склонная к природной суетности, привыкшая более к спокойному размеренному, неторопливому и неволнительному течению жизни, охотно согласилась оставаться наедине с ребенком ни все время, не ища замены подобному занятью. Не считая походов в театр, кино и прочие увеселительные заведения, не столь многочисленные для такого вроде бы крупного города, она оставалась все время дома, вначале на их старой квартире в центре, затем уже в коттедже на Березовой. Она не была привередлива и не обладала особым вкусом к развлечениям. Поначалу Тамара Игоревна вполне обходилась в свободное от домашних дел время, которого постепенно становилось все больше и больше, за хорошей нескучной книгой, пасьянсом, посиделками с подружками, которых становилось год от года все меньше и меньше - ребенок и, в особенности муж, делали ее необщительной.