М. Таргис - Золотая пчела. Мистраль

• Название: Золотая пчела. Мистраль
• Автор: М. Таргис
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-93682-791-4

Знаменитый в прошлом артист мюзикла, вынужденный оставить сцену из-за психологической травмы, отправляется в небольшой город, чтобы сыграть в спектакле, успех которого дал бы ему шанс вернуться в театр. Можно ли ожидать, что старинная книга сказок столкнет артиста с его собственным прошлым, готовым поставить под вопрос не только судьбу грядущей премьеры, но и человеческую жизнь?

Любопытная студентка случайно попадает на частный остров и знакомится с его владельцем – гениальным художником, способным передавать в своих полотнах реальность настолько ярко и точно, что написанные им картины оживают. Удастся ли девушке избежать участи других моделей художника, или она окажется пленницей картины, на столетья привязанной к собственному портрету?

В этой книге читатель найдет две фантазии, где мистика осторожно и мягко вплетается в реальность, не разрушая и не преобразуя повседневную жизнь героев, но одаряя ее легким привкусом нездешнего, оставляя на первом плане деликатно выписанные взаимоотношения между персонажами.

Издание иллюстрировано.

---

21

Дитрих неловко отступил назад и уперся спиной в стену, едва не сбив плечом висевший на ней крест. Несостоявшийся убийца лежал на его тюфяке, неподвижный, странно заломив руку с ножом. Громкий треск ломающихся костей и стук падающего тела перебудили остальных постояльцев, спавших в той же зале. Со всех сторон на Дитриха смотрели испуганные, недоумевающие, растерянные со сна глаза.

– Он пытался убить меня, – хриплым голосом объяснил Дитрих, убирая с покрытого испариной лица светлые волосы.

Спина болела – впрочем, ничего другого и ожидать было нельзя, такие резкие развороты никогда не оставались для него безнаказанными. Поэтому Дитрих продолжал стоять у стены, пока двое других странников с постоялого двора перевернули мертвое тело и явили присутствующим изможденное, заросшее неопрятной бородой лицо и худую одежку нападавшего. Нож его, однако, был ухожен более, нежели он сам.

– Вор! – понимающе заметил кто-то. – Пролез как-то, пока все спали.

– Мелкий мужичонка, такой в любую щель проберется, что кошка, – согласился другой.

И оба скосили глаза на ларец, край которого торчал из-под трупа. Ларец стоял рядом с тюфяком, и, лежа на животе, Дитрих прижимал его к себе.

– Польстился на рыцарево состояние, – заметил кто-то. – Решил, что-то ценное там, в ларце.

– Наверно… наверно, – бормотал Дитрих, сильно сомневаясь, что это был случайный грабитель, и с тоской думал, что и в людных местах – в родных-то краях! – теперь не придется снимать ночью доспехи. Впрочем, от подкравшегося тайком к спящему убийцы они вряд ли смогут защитить.

В этот раз Дитриха спасла мучившая его вот уже которую неделю бессонница. Скорчившись на худом ложе, он обреченно вслушивался в храп и сопение прочих постояльцев, сознавая, что надежды наконец-то выспаться, раз уж выпала возможность провести ночь под крышей, в тепле и сытости, оказались тщетными, и потому услышал легчайшие – чуть ли не тише мышиного бега – шаги. До последнего момента он надеялся, что это просто кто-то из постояльцев вернулся со двора и боится разбудить остальных, но, когда убийца склонился над ним, и невидимое во тьме лезвие коснулось его бока, Дитрих был готов к стремительному рывку в сторону. Отчаяние, страх, чувство безнадежности, боль, терзавшие его на нескончаемом пути из Палестины, выплеснулись в порыве бешеной ярости, и мгновенье спустя нападавший был мертв – только громко и сухо хрустнула шея. Лукаш всегда восторгался, какие сильные у Дитриха руки… Но теперь не спросить было, кто заплатил убийце и что именно поручил ему.

Привели заспанного хозяина. Поняв, в чем дело, тот побелел от страха и стал униженно просить прощения, ухитряясь при этом искренне возмущаться – до каких мол времен дожили, душегубы всякие просто так по ночам влезают, никогда прежде такого не бывало… Труп унесли и постель по требованию Дитриха заменили. Измученное тело требовало покоя, да и спину то и дело пронзала острая боль. Однако ясно было, что заснуть он теперь уже точно не сможет, а значит, оставалось только смотреть в пустоту, снова слушать храп и тихие разговоры о происшедшем и о том, какие тяжелые ныне времена, и час за часом ждать далекого рассвета.

22

Ждать час за часом.

Сунув руки в карманы расстегнутой короткой куртки из тонкой кожи, Аксель мерил широкими шагами улицы Йоханнесталя, делая уже далеко не первый круг по центру города.

Хайди не было на Лютагассе, значит, она, как и все нормальные люди, спокойно спала в своей маленькой квартирке – он не знал, где это, да и не собирался тревожить ее. Как и Хайнца, на которого все еще злился. В конце концов, со своими фобиями надо разбираться самому, не мучая окружающих.

Можно было надраться или уходить себя так, чтобы, придя в гостиницу, рухнуть в постель полумертвым от усталости. Проверенный способ. Обычно ему хватало нескольких часов на рассвете, чтобы выспаться. В молодости случалось отсыпаться время от времени по несколько суток, но с годами эта необходимость отпала – приспособился.

Аксель вышел на набережную, долго стоял, глядя на спокойно текущие воды Шпрее. Ноги гудели после нескольких часов быстрого хода, и Аксель, опершись руками о парапет, втянул себя на холодный мрамор, поставил рядом банку пива и скинул туфли.

От реки веяло прохладой. Дурные голуби, под влиянием цивилизации тоже разучившиеся спать по ночам, метались в свете фонаря у старинного каменного моста – как мухи у лампы. Центральная площадь за темными квадратами домов была подсвечена; купол собора и колокольня возвышались над спящим городом, сияя во тьме холодным голубоватым светом, немного нереально и загадочно и в то же время ярко и празднично, как рождественская елка. И от яркости света в центре еще темнее казался противоположный берег, где спал во мраке обреченный на скорую гибель Штадтранд, с покорным фатализмом ожидающий своего часа, а за ним прятались за непроницаемой завесой мглы Свати, укрывшись колючим одеялом хвойного леса и пряча от всего мира свое коварное, переменчивое нутро.

Аксель забрался на парапет с ногами, повернулся боком к реке и обхватил руками колени. Остывший за вечер мрамор холодил сквозь носки усталые ступни.

– Самое мне место здесь, между, – решил Аксель. – Шаттенгланц. Создание света и тьмы.

Как раз когда он начал задумываться, не грозит ли ему этот приятный отдых простудой и прочими сопутствующими радостями жизни, и не без извращенного удовольствия представил себе, что скажут в театре, если завтра он окажется без голоса, послышалось спокойное, уверенное ворчание мотора. На набережную выехала машина с полицейскими значками, хотя явно не патрульная. Кто-то из местного полицейского начальства ехал домой, задержавшись на работе или в гостях. Они ведь, наверно, тоже ходят в кино или в гости.

Аксель на всякий случай отдал честь. Машина затормозила, и сидевший за рулем пожилой мужчина, высунувшись из окошка, смерил артиста подозрительным взглядом.

– У вас все в порядке? – спросил он.

– Все просто замечательно! – с большим убеждением ответствовал Аксель, глядя на полицейского в тихом восторге: у него кончики усов закручивались вверх, как на картинке. В порыве внезапного вдохновения Аксель предложил: – Может быть, составите компанию?

– Что, простите? – Брови полицейского поползли вверх.

– Ну так… прекрасная майская ночь… Красивый город, Шпрее. Можно посидеть, поболтать…

– Да вы пьяны! – сообразил полицейский.

– Только самую малость, – признал Аксель.

– Не знаю, как там у вас, – полицейский окинул неприязненным взглядом лоснящуюся кожаную куртку Акселя с вызывающе блестящими серебристыми заклепками, – а в Йоханнестале не принято сидеть ночами… вот так над Шпрее…

– Но ведь и не запрещено, верно? – резонно заметил Аксель.

– Немедленно приведите себя в порядок и отправляйтесь домой спать!

Аксель тяжело вздохнул.

– И не сидите так, еще в воду свалитесь!

Аксель кинул равнодушный взгляд вниз и покачал головой.

– Это исключено.

– Знаете что… – Полицейский приоткрыл дверцу автомобиля и сунулся вперед, видимо, собираясь выйти, однако остался на месте. Ход его мыслей и ощущения легко было представить: он устал после долгого дня, чем бы этот день ни был занят, больше всего ему хотелось наконец-то попасть домой, и он плохо представлял себе, что, собственно, делать со странным чужаком. Кроме того, окинув Акселя профессионально-изучающим взглядом, полицейский оценил ширину его плеч и обтянутую футболкой мускулистую грудь под курткой – дело могло закончиться никому не нужными осложнениями, и было б из-за чего…

– Слезайте оттуда, – более спокойным тоном посоветовал он. – И наденьте, в самом деле, туфли! Простудиться хотите?

Аксель покорно кивнул, бросил последний взгляд на ночные красоты вокруг – все равно, кроме зарева над площадью, ничего не было видно в темноте, – спрыгнул с парапета, обулся и застегнул молнию куртки. Взяв свою банку с пивом, Аксель счел, что она слишком холодная, и с поразительной меткостью отправил ее в ближайшую урну, находившуюся в нескольких метрах от него.

Полицейский моргнул.

– Вы, наверно, знаете, где можно достать немного шнапса в такое время? – вежливо спросил Аксель, блеснув располагающей улыбкой.

Полицейский плюнул, захлопнул дверцу и тронулся с места.

Аксель хотел снова отдать ему честь, но решил, что этот жест недостаточно ясно выразит его почтительное отношение к представителям охраны порядка, и послал вслед полицейскому воздушный поцелуй. Автомобиль резко затормозил (вероятно, полицейский увидел это в зеркальце заднего вида), но по размышлении тронулся снова, раздраженно урча.

Артист посмотрел в небо, попытался определить время по звездам (ничего у него не вышло, потому что в звездах он ни черта не понимал) и направился в сторону центральной площади – на свет.