Наталья Уланова - Нельзя же все время смеяться

• Название: Нельзя же все время смеяться
• Автор: Наталья Уланова
• Жанр: Русское современное

Говорят, нельзя всё время смеяться. А, может быть, можно? И в некоторых случаях даже нужно? Давайте решать сами.

---

«Какое счастье, что мы живем в Советском Союзе! Мы самые счастливые дети на свете!»

И были совершенно искренними.

Затем целовались, обнимались, дарили друг другу только что сорванные полевые цветы и переполненные необъяснимой радостью неслись учиться дальше.

И уже в классе, в четырех стенах, случалось многое, разное.

Там дрались, кусались, плевались.

Делили пополам парты, проводя толстую жирную черту посередине и зорко следя, чтобы краешек чужого локтя не коснулся границы.

Щедро ставили синяки и порой ломали руки.

Дружно тянулись отвечать и выкрикивали с места, завидовали пятеркам и подтирали двойки, прятали дневники и переписывали друг у друга задания.

Выбирали мужей и назначали жен.

Давили под партой ноги и, немного оттолкнувшись, выпихивали соседа с парты, а тот – от неожиданности – скользил по гладкой, крашеной масляной краской поверхности и сваливался в проход.

Девчонки били по мальчишеским коротко остриженным головам самыми толстыми книжками, желательно «Родная речь», а они, бедняги, терпели боль и ничем не могли ответить, потому что с детства свято помнили, что женщин обижать нельзя.

Откусывали друг у друга бутерброды, яблоки и передавали дальше, а вечером отчитывались родителям, что завтрак съеден и никакие Инка, Светка, Юлька, Андрей, Эмиль, Феликс, и уж тем более Эльдар – ничего не просили, и после их заразных слюней никто ничего не ел, честное слово!

А расшалившихся до мокрой одежды и ничего не видящих глаз – можно было вернуть на место одним только выкриком: «Директор идет!» или «Милиционер!», неизвестно кем обронённым.

На эти слова реагировали все!

И буквально через секунду класс заполнялся до отказа, и маленький народ сидел по своим местам, с опаской озираясь на предусмотрительно плотно запертую дверь. Ждали в напряжении.

Что интересно, ни директор, ни милиционер, ни разу так и не появились. Хотя, ожидали их часто, даже можно сказать – ежедневно.

Но никакие запреты и даже этот страх постоянного ожидания не мешали девчонкам приносить в класс резинки и прыгать до умопомрачения, пока кто-то из мальчишек, изловчившись, не подрезал им их, натянутых до предела, ножницами или лезвием.

Далеко убежать такому герою не удавалось никогда… Лупили его больно и от души, но сей факт всё равно не покрывал девчоночьего горя.

Резинка с узлом – это уже не то… Такие есть у всех…

А ведь только вчера они наконец-таки вскладчину смогли купить ровно три метра настоящей цельной резины, а не вынимать кусочками из своих трусишек, а потом запихивать их подальше в угол шкафа, чтобы мама не скоро нашла.

И с какой гордостью они начинали сегодняшнюю игру, с удовольствием наблюдая завистливые взгляды противных девчонок из параллельного класса.

Не успели, как следует напрыгаться в своём счастье, а теперь…опять будет узел? …

И не унять рыданий до скончания века, если бы техничка, что первая не позволяла прыгать, не бросила в сердцах швабру с пропахшей керосином тряпкой и не сшила бы разорванные концы неизвестно откуда взявшимися иголкой с ниткой.

И счастливые девчонки прыгали дальше, покоряя первую, вторую, третью высоту.

А мальчишки сидели рядом на корточках, и от изредка вздымающихся подолов их коричневых форм у них перехватывало дыхание.

Так они и жили, связанные чем-то необъяснимо сильным, и все вместе, разом, не любили свою первую учительницу.

Потому что она была второй… И совершенно, совершенно другой!

* * *

А начиналось ведь всё совершенно иначе. Красиво и счастливо, как в доброй сказке.

Каждый из них запомнил свой первый школьный день навсегда.

На ступеньках их встречала самая красивая учительница в школе – Виолетта Эрвандовна, у которой хотели учиться все начальные классы, но повезло именно им.

Малышня в одинаковых синих брючках-юбочках, белых рубашечках-кофточках сразу приметила, как выигрышно и броско на общем фоне строгой одежды смотрится её красное платье.

* * *

Алина в то утро проснулась рано, но лежала с закрытыми глазами и напряженно ждала, когда же родители встанут и выйдут из спальни, чтобы можно было скорее вскочить и самой надеть школьную форму.

И чтобы потом зашла мама, разбудить свою первоклассницу, а она уже вот – стоит себе готовенькая.

Оделась она быстро, за какую-то секунду, и вытянулась в струнку вся такая гордая, счастливая и торжественная.

В комнате было темно, но свет девочка не зажигала, время от времени, оборачиваясь к окну и наблюдая, как красиво просыпается солнышко.

А мама всё не шла и не шла, занимаясь какими-то непонятными и совершенно ведь ни ко времени делами.

Алина уже подумывала о том, что и папа бы сошел на крайний случай, чего уж тут делать-то… И только высунулась в дверной проем, чтобы посмотреть, чем там занимаются эти взрослые, как наткнулась на маму, которая шла будить дочку.

Охнули обе.

А потом мамочка, привыкнув к темноте, всё увидела! Она включила свет, расцеловала свою дочечку, продолжая искренне удивляться и нахвалить, что какая та – молодец, умница, большая девочка, золотой ребенок, уже оделась сама.

Алина стояла счастливая-счастливая и жмурилась от переполнявшего избытка чувств.

В тот день всё начиналось хорошо.

Папа размазывал по хлебу желтое масло, а сверху поливал малиновым вареньем. Это выглядело так красиво и смотрелось так празднично, что у Алины не только потекли слюнки, но и появилось ощущение, как где-то внутри эти картинки отщелкиваются с яркой вспышкой, чтобы остаться в воспоминаниях на всю жизнь.

А потом началось…

Первое недоумение вызвал факт, что мама не идет на первый звонок, потому что опаздывает на работу. Поэтому, из дома вышли вдвоем с папой.

Алина шла по двору и серьезно верила в то, что у всех встретившихся им и улыбающихся соседей сегодня такой же праздник, как и у неё!

Иначе и быть не могло.

Свернув к соседнему дому, они увидели, как из подъезда выходит торжественная Инка. Она тоже шла с папой.

Увидев это, Алина тут же успокоилась и перестала расстраиваться по поводу оставшейся дома мамы.

Если уж и Инка так идёт, значит, всё правильно!

Девочки обрадовались друг другу, выпустили руки из отцовских ладоней и радостно устремились навстречу. В первый класс они шли вместе, и заранее решили, что сидеть будут за одной партой.

Алина, наконец, подавила волнение, которое будило её среди ночи, и о котором она так боялась сказать вслух. Но вот Инке – решилась…

– Инночка, а тебе написали записочки?

– Какие такие записочки? – Инка посмотрела, нахмурив брови.

– Ну… как нашу учительницу зовут… Как детей… Какой у нас класс… Куда задания записывать… Ну…это…как в класс идти… Вдруг мы потеряемся!

Инка не отвечала. Она шла, о чем-то задумавшись, а Алина семенила рядом, незаметно всматриваясь ей в глаза и понимая, что сморозила какую-то глупость, – непозволительную ученице первого класса.

И, сглотнув горькую слюну непонимания, она решила никого и ни о чём не спрашивать. Но еще крепче вцепилась в ладошку подружки, заметив, как много детей и взрослых идет в одном с ними направлении.

– Через дырку перелезем? – спросила Инка почти у самой школы.

Алина незаметно обернулась на отцов, которые шли чуть позади, увлеченно беседуя, многозначительно посмотрела на Инку и как бы между прочим ответила:

– Конечно через дырку! А как же еще…

И они стремглав помчались к каменному забору, из которого кто-то давным-давно для быстроты и удобства проникновения в школу вынул несколько белых кубиков. Лаз был небольшим. И пробраться через него можно было двумя способами: боком или вперед ногами.

В первом случае в дыру нужно было просунуть одну ногу и быстренько ею нащупать почву по ту сторону стены. Затем, согнувшись пополам и стараясь не перепачкать спину, переместиться под кладкой и скоренько подтянуть вторую. И как-то там одновременно протаскивался портфель.

Во втором случае портфель выбрасывался первым. И как только слышался звук его приземления, пальцы впивались в расщелину над лазом, ноги быстренько перебирали нижние кирпичи, выбрасывались наружу, находили землю, упирались в неё и семенили мелкими шажками, пока уцепившиеся руки не вытягивались до предела. Вот в этот момент нужно было рывком подтянуть изогнувшееся тело, стараясь при этом не удариться головой, и выпрямиться уже на той стороне из такого вот своеобразного мостика. (Легче показать, чем описать… Уверяю, что в действии это занимало пару секунд (прим. ав.).

Второй способ считался самым быстрым, рисковым и эффектным. Решались на него немногие, потому как здорово обтирался зад, а о шершавый камень со лба частенько сдиралась кожа. Но решившихся сразу выделяли и посматривали на них с завистливым восхищением.