Ирина Волкова-Китаина - Барабанщики из Поднебесной

• Название: Барабанщики из Поднебесной
• Автор: Ирина Волкова-Китаина
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9942-0521-1

В повести «Барабанщики из Поднебесной» вы познакомитесь с интересными моментами истории России и Китая. Смесь интеллектуальной фантастики, романтики и реальности разбудит мысли и воображение. Вы совершите путешествие в прошлое, настоящее и будущее, которое станет незабываемым.

---

Ирина Волкова-Китаина Барабанщики из Поднебесной

Григорию Варфоломеевичу Рослову,

инженеру-железнодорожнику,

моему незабвенному деду

посвящается…

Глава 1 Необычный гость

Если бы эта фотография могла отразить, что случилось перед тем, как запечатленный на ней момент жизни проник через мигнувший глазок объектива и зафиксировался на пленке, она вызвала бы море вопросов. А так, увидев стариков-китайцев в древних нарядах и босых мальчиков-рикш, цепочкой кативших их в красных каретах, казалось, Денис сфотографировался с ними в музее восковых фигур. Он быстро убрал эту фотографию и достал из конверта другую, где стоял один возле уличного плаката с замысловатыми иероглифами и напечатанным латинскими буквами словом «BEIJING».

– Китайцы называют свою столицу не Пекин, а Бейцзин, – пояснил он, – «бей» по-китайски – север, «цзин» – столица. Северная столица.

– Вот это новость! – удивилась Светлана Леонидовна, глядя на снимок через плечо Дениса.

Он обернулся к ней с тронувшей его тонкие губы улыбкой:

– Этой новости шестьсот лет…

Светлана Леонидовна удивилась ещё больше и проронила, как бы про себя: «Не ожидала, что в мои годы меня можно так удивить!»

Её манеру упоминать по любому поводу свой возраст я заметила ещё в нашу первую встречу. У меня тогда только завязывались отношения с Владиславом, и он впервые пригласил меня на вечеринку. Увидев хозяйку в розовом вечернем платье, похожую на улыбающуюся с портрета Ренуара актрису Самари, я почувствовала себя плебейкой. Её гости, и это для меня было неожиданно, оказались с книжками собственных стихов, с гитарами, один пришёл даже с синтезатором, который звучал как целый оркестр. В разгар вечера она вместе с парой её сослуживцев по Железнодорожному колледжу спела старинный городской романс и спросила, всем ли понятен жестокий юмор старшего поколения. Я решила, в её частых напоминаниях о возрасте скрыт какой-то её комплекс.

Двадцатидвухлетний Денис, эпатажного вида, с длинными чёрными волосами, в узких, слегка затемненных минусовых очках, во франтоватом бархатном пиджачке и знающий, ну хотя бы вот о столице Китая, больше её, ей нравился. Мне тоже стало с ним интересно. «Почему я его ненавидела в школе?!» – не понимала я.

Он обсуждался в школе. Его мамочка, и она обсуждалась, часто оставляла его на своих престарелых родителей, а однажды улетела с каким-то организатором туристских походов и год не давала о себе знать. На этой почве Денис, классе в пятом-шестом, прекратил расти и затормозился в умственном. Кроме меня его жалели все, особенно учителя. Но потом школу облетела радостная весть: «Мамочка на Байкале! Занимается там бизнесом! Настроила в горных лесах хижин для своего организатора туристских походов! Возводит на берегу гостиницу!» Денис стал на лето летать к ней, был с нею в Китае, подрос, перестал обсуждаться. После школы я забыла о нём. А вчера произошло, как в кино, мы встретились.

Звоню подруге, сказать, что достала американский адрес бывшей нашей одноклассницы. Он ей был позарез нужен. Я звонила ей и на обычный, и на мобильный – нигде никого. Наконец слышу: «Алло!»

Голоса её не узнаю. Она меня узнает.

– Валерия! Нихау!

– Что? – не понимаю.

– Здороваюсь с тобой по-китайски!

– А! – смеюсь. – Нихау. Я тебе адрес нашла! Можешь зайти прямо сейчас! Я дома!

– Нет, лучше ты приходи!

– Голос звучит странно. Удивляюсь, но говорю, ладно, через пять минут я у тебя. Мы живём рядом. Я – на Московском, первый дом от «Техноложки», она – на Загородном, во втором от неё. Дворами – сто метров. Принарядилась, прихожу, даю мои три коротких звонка и представляю: вот дверь откроется, я встряхну своими густыми русыми прядями, сделаю шаг – назад и услышу восторженный вопль подруги: «Валерка! Ты имидж сменила! Вся новая в Новом году! Хвост отстригла! Чёлка! Тебе идет! Покрасилась в пепел! Одного цвета с глазами! Оригинально!». – Слышу шаги за дверью, горю желанием рассказать, чем вызваны мои перемены. Дверь открывает волосатик – подросток. В кимоно с иероглифом на груди. Теряюсь. Неужели, я этаж перепутала?

– «Извините, – говорю, – мне», – называю имя…

– Так она в Америке! Вчера улетели всей семьёй. Теперь тут я обитаю. Макарова! Не узнаешь? Я из параллельного «б». Денис Накатов!

Первое, что я испытала, мне стало стыдно перед ним, как перед свидетелем отношения ко мне самой близкой моей подруги. Стою в новой дубленочке «авто-леди», модно подстриженная, тонко надушенная, а чувствую себя, будто в прорубь опущена. Голос Дениса как с другой планеты.

– Макар Чудра! Очнись! Тебе тут оставлен латинский учебник. Дал слово торжественно вручить!

Отвечаю:

– Денис, у меня латинский с медучилища свой. Я – фельдшер.

Он:

– Такого не то что у фельдшеров, у врачей нет! Тут инглиш, франсэ, дойч, тэ дэ и тэ пэ, чешско-, польско– и даже наш великий могучий трактуются как диалекты латыни! Учебник лингвистический! Позапрошлого века! Не подлежит вывозу из страны. Так вручить?..

Не буду вспоминать, как я вошла в квартиру. Денис отдал мне учебник с Юпитером на обложке и предложил выпить водки. Я отказалась.

Он:

– Что?! Китайской?! Рисовой?! За встречу!

– Нет! – говорю.

– Тогда на это взгляни! – Он дал мне какой-то старинный футляр от очков, пластмассовый или из черепахового панциря. – Там, говорит, – телефончик из Китая. Непростой! Могу удивить.

Я положила футляр на стол.

– Ты уже удивил. На сегодня с меня хватит…

Всё ещё в шоке от известия о подруге. Автоматически открываю учебник. По алфавиту на «а» идут латинские слова, одинаковые во всех европейских языках, якобы диалектах латыни! Выбираю русский: activus – актив, avantgarde – авангард, archivum – архив, architectura – архитектура, avia – птица. «Ничего себе! – удивляюсь, – даже авиа из латыни». Листаю дальше: cultura, literatura…

– С учетом медицины, – говорю, постепенно приходя в себя, – латынь не такой уж мёртвый язык.

Денис открыл дверцу буфета.

– Ну, тогда давай, Макар Чудра, по рюмашке за латынь!

Смотрю на него. С длинными волосами, весь какой-то изломанный. Стало любопытно, как он оказался в квартире моей подруги? Чем занимался в Китае? Но вместо того, чтобы спросить, говорю: «Между прочим, мой молодой человек тоже имеет отношение к Китаю. Его прапрадед строил Великий Сибирский путь. Он потомственный железнодорожник, инженер, ведёт как диспетчер поезда Балтийского направления. А я – в медпункте на Балтийском вокзале. Могу и на ”Скорой помощи” работать в фельдшерской бригаде!» Ловлю себя на мысли, что хвастаюсь. Денис достаёт из буфета бутылку. Я предлагаю ему пойти на святочную вечеринку к Светлане Леонидовне, объясняю: «Она сокурсница моего молодого человека, живёт на Васильевском острове. Встречаемся завтра, полпятого на “Приморской”. Туда можешь взять эту рисовую!»

Ничего не уточняя, он согласился прийти.

Владислав приехал на «Приморскую» в железнодорожной форме и с гитарой, сразу напомнил мне, что завтра у нас общий выходной, и что мы снова увидимся. Высокий, в шинели, с незачехлённой гитарой в руке, он выглядел самым заметным в нашей компании. Наблюдая, как легко он со всеми держится, Денис съязвил:

– Макарова, этот семафор и есть твой потомственный?

Владислав понял, что высказавшийся в его адрес парень в длинном китайском пуховике – тот самый, о ком я вчера ему рассказала, но будто бы не заметил его. Это Дениса задело. Он насупился, не пошел со всей компанией в супермаркет, а у Светланы Леонидовны, когда Владислав исполнял свои остроумные рэпы, сразу выходил из комнаты.

Фотографии он достал, когда две коллеги хозяйки, как и она, в вечерних нарядах, вышли на кухню готовить чай, а гости, одетые проще, но с голосами, гитарами и самые шумные из них с собственными стихами, снова, как в прошлую вечеринку, навыступались под аплодисменты друг друга и отправились на лестничную площадку курить.

За столом с Денисом остались трое некурящих: я, Светлана Леонидовна и слегка захмелевший толстяк с короткой бородой под Хемингуэя. Во время застолья он на гитаре не играл, стихов не читал, но заметил нам, что тут он единственный, кто живет на поэтический гонорар. В его обществе Денис разговорился, перестал ощущать себя не в своей тарелке, и этим умением создать вокруг себя благожелательную атмосферу, бородач мне понравился.

С неменьшим, чем у Светланы Леонидовны, удивлением он спросил:

– Скажи, Денис! Бейцзин, Бейцзин! А откуда «Пекинская утка»? Я на днях ел её с киргизскими друзьями в китайском ресторане. Там в меню пишут: «Утка по-пекински»! Почему?

Денис был готов ответить, но тут в комнату толпой вернулись курильщики. Обстановка мгновенно переменилась. Поэт махнул на Дениса рукой:

– Ай! Не объясняй! Мы не на ликбезе!

Глаза Дениса, я увидела даже через его дымчатые очки, лихорадочно заблестели. Он побледнел, прижал руку к сердцу и выбежал из-за стола. Поэт воскликнул: