Ирина Щербакова - Цена победы. Российские школьники о войне. Сборник работ победителей V и VI Всероссийских конкурсов исторических исследовательских работ старшеклассников «Человек в истории. Россия – ХХ век»

• Название: Цена победы. Российские школьники о войне. Сборник работ победителей V и VI Всероссийских конкурсов исторических исследовательских работ старшеклассников «Человек в истории. Россия – ХХ век»
• Автор: Ирина Щербакова
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 5-98379-045-5

Книга объединяет работы российских школьников, посвященные Великой Отечественной войне и отобранные из полутора тысяч сочинений, пришедших на ежегодный Всероссийский исторический конкурс общества «Мемориал» в 2004–2005 годах. Большинство участников конкурса – подростки из небольших российских городков, поселков, деревень. Работы представляют сложную картину войны через призму семейной памяти, закрывают «белые пятна» благодаря документам, найденным в семейных и государственных архивах.

---

Воина проходила ужасно медленно… Дни тянулись однообразно и так долго, что, казалось, конца им не будет никогда. День Тамары Александровны, да и всех рабочих людей, был однообразен и полон страшных, мрачных мыслей. Гурий Федорович и Тамара Александровна просыпались около семи часов утра. Как трудно было снова встать, съесть малюсенький кусочек черного хлеба со странным вкусом и отправляться в темноту холодного утра в госпиталь, через вьюгу и холод, проникающий повсюду. Казалось тогда всем, что мороз господствует везде и нет такого места, где можно было бы согреться. Только когда приходили в госпиталь, то чувствовали приятное тепло, которое, как бы разливаясь по телу, отрезвляло, и Тамара Александровна просыпалась по-настоящему. Затем начиналась работа. Иногда день проходил нормально, без тревог и каких-либо происшествий, но бывало и так, что за весь день нельзя было даже присесть на пару секунд.

После работы она приходила домой. Сидела на холодном стуле и читала газеты, старые журналы, книги. Но свет приходилось экономить, ведь когда не стало электричества и кончился керосин, жир в коптилке берегли, как зеницу ока. Потом съедали еще один кусочек хлеба, запивали его несколькими глотками теплой воды и ложились спать в холодные постели, укрываясь одеялами и еще каким-то тряпьем, которое только могло согреть их исхудавшие тела…

И засыпали. Что страшнее: кошмар сна или ужас жизни?

«ПРОРВАЛИ БЛОКАДУ!»НОВАЯ ЖИЗНЬ

Но мучения 900 дней блокады завершились.

За это время у Гурия Федоровича погибла почти вся семья: брат пропал еще в Гатчине, отец умер от голода. Ни о каких похоронах, конечно, не могло быть и речи. Трупы просто выносили во двор и оставляли лежать до тех пор, пока специальный патруль не увозил их на Пискаревское кладбище в общую братскую могилу. Долго и мучительно длилась эта пытка голодом. Но она закончилась, и госпиталь, в котором работали Тамара Александровна с мужем, эвакуировали…

«В Выборге нас расположили на окраине города. Много тогда ходило историй о том, что финны ходят по городу и вырезают госпиталя. На ночном дежурстве мы все не спали, дрожа от страха и прислушиваясь к каждому постороннему звуку и шороху…» В 1944 году Тамара Александровна родила здоровую девочку. Ни рост, ни вес тогда не измеряли, хорошо было уже то, что роды приняли…

«Я с мужем и матерью переехала в Ленинград. Там нам выдали ордер на комнату в коммунальной квартире в старом доме на улице Жуковского, в центре, так как тот дом у госпиталя, где я работала, предназначался на снос. По сравнению с нашим прошлым местом проживания эта коммунальная квартира показалась нам раем! Потолки пять метров, светло и просторно, да еще центр города…»

Началась новая жизнь. «Дочку я назвала Элеонорой, в честь Элеоноры Рузвельт. Руководствовалась я тогда тем, что они были нашими союзниками в войне, да и имя красивое… Соседей было у меня шесть человек, все люди неплохие. Первое время все еще сохранились карточки, по которым нам выдавали всякие крупы, подсолнечное масло, затем мясо и яйца… Я устроилась на работу на завод Лентеплоприбор комплектовщицей. Платили 300 рублей, нормально. Помню, как приходили к нам на работу профсоюзы, и мы должны были подписать какие-то бумажки, по которым с нас высчитывали часть зарплаты, это называлось „добровольные займы государству“. После войны-то любое существование казалось прекрасным. Мы с матерью и мужем ходили в театры и кино по выходным, тогда фильмы шли по три дня, каждую неделю – новая картина».

Время шло, и Тамаре Александровне хотелось вернуться в родное село, на Дружную Горку. «Моей дочери уже исполнилось два года, и мне хотелось, чтобы ребенок мог дышать свежим воздухом, хотелось покушать своих собственных овощей с грядки, походить в лес за грибами и ягодами. Земля тогда не продавалась, а только выдавалась небольшими участками».

Когда Тамара Александровна приехала на Дружную Горку, то не заметила абсолютно никаких изменений. Все было также, как и до войны: те же старые сосны у въезда в поселок, те же дома рабочих, те же поля близ села, тот же кривенький мост через ручей…

«Участок наш теперь находился у самого въезда в поселок. Мы с мужем очень много трудились для того, чтобы построить дом».

В 1969 году вся семья переехала в новую трехкомнатную квартиру на улице Тельмана в Веселом Поселке. В этом же году у Тамары Александровны родилась внучка Яна. Сколько было радости! Тогда они уже полностью достроили свою дачу на Дружной Горке, где они могли отдыхать на выходных и летом. Яна играла там, а мы занимались огородом. Все было замечательно.

«Казалось бы, все в нашей семье хорошо. Прекрасные сообразительные детишки, удочки хорошая работа (к тому времени она уже работала в зубной поликлинике), зять – золотые руки, всегда все в доме делал сам. Но вот было кое-что… Мой муж Гурий начал увлекаться выпивкой. Вообще до войны он не брал в рот ни капли спиртного, но в Выборге, в нашем госпитале, начал выпивать. Поначалу он выпивал редко, по праздникам, или так, рюмочку перед обедом, но теперь… Теперь это приняло характер патологии. Он стал пить постоянно. Конечно, из-за этого ухудшилось его здоровье, он стал забывчивым. Мой муж умер в 1990 году, когда ему было 77 лет. Это случилось, когда моей правнучке исполнилось три года. Да-да, Яна родила девочку. Мне принесли ее из роддома в феврале 1987 года, был мороз, снег падал огромными хлопьями…»

Вот напротив меня сидит героиня этой истории, Тамара Александровна. Для меня – любимая прабабушка, для других – обычный человек. Сложно даже представить, что «девушка в синем бархатном платье» – это моя бабушка Эля, с которой я обсуждаю свои проблемы и радости Девочка Яна – это моя мама, а я – Катя. Да, та самая Катя, которую принесли в квартиру на улице Тельмана… Поселок Дружная Горка стоит, какираныпе. Все тоже: вековые сосныувъезда, одноэтажные домики рабочих, небольшая роща и холмы, покрытые травой… Это – вечно. И на этом я ставлю точку в моем рассказе.

«Когда бой уже кончился…» О владимирских госпиталях, о смерти и бессмертии, о незабытых и забытых навсегда

Илья Зыков, г. Владимир 11-й класс, научный руководитель В. Г. Белова

Как-то раз я вместе с ребятами из школы вызвался помочь владимирской организации «Некрополь» в работе по уборке и благоустройству известного многим во Владимире Князь-Владимирского кладбища.

И вот мы приступили к работе. Вырезая шпателем траву между надгробными плитами, я невольно читал: «Хромов В. Н. – рядовой 1891–1941 годы, Плахотник А. Т. 1905–1945 годы» и так далее, сотни и сотни имен. Всего 1501 человек. Я почувствовал, что мое сердце сжалось от тоски, скорби по погибшим. Ведь известно, что за годы войны было убито 27 миллионов человек.

И я задумался… А ведь эта цифра могла быть намного больше, если бы не было таких учреждений, как госпитали, если бы в них не работали такие замечательные люди, как наши врачи, медсестры и многие другие, вложившие огромный труд, душу в то, чтобы помочь, спасти раненых, вытащить с того света солдат с очень тяжелыми ранениями. И мне стало стыдно перед самим собой за то, что я, родившийся и проживший 16 лет во Владимире, не знаю, были ли в моем родном городе госпитали. Сколько их было, где они находились, кто в них работал, кто всячески старался помочь находящимся в них раненым вернуться к нормальной, здоровой жизни? И я поставил перед собой задачу: как можно подробнее узнать обо всем этом.

Я ходил в библиотеки, консультировался со своими учителями истории, читал различные книги, справочную литературу, бывал в гостях у медсестер, работавших во владимирских госпиталях в годы войны, посещал музеи при школах, в которых размещались госпитали. Я обошел практически весь город в поисках зданий, в которых находились госпитали, некоторые даже сфотографировал. Сейчас в них размещены различные государственные и коммерческие организации, клубы и многое другое. В моей голове скопилось очень много информации, мыслей, которыми я хотел бы с кем-нибудь поделиться. И эту исследовательскую работу я решил написать для того, чтобы рассказать все то, что я узнал о Владимире в годы Великой Отечественной войны.

Уже в период Первой мировой войны на территории города Владимира действовали эвакогоспитали. Значит, к началу или непосредственно в ходе Великой Отечественной войны должна была сложиться система медицинского обслуживания арены боевых действий. В годы войны в действующей армии различались следующие военные госпитали:

– полевые подвижные (ППГ);

– сортировочно-эвакуационные (СЭГ);

– хирургические полевые подвижные (ХППГ);

– терапевтические полевые подвижные (ТППГ);

– инфекционные полевые подвижные (ИППГ);

– госпитали для лечения легкораненых (ГЛР);

– эвакуационные (ЭГ);

– контрольно-эвакуационные (КЭГ) и др.

Для города Владимира, где не было военных действий, основной задачей было развертывание военных госпиталей. Уже на следующий день после сообщения о нападении Германии на СССР во Владимире начинается этот процесс. Этой работой руководил местный эвакуационный пункт. По мобилизационным планам к приему раненых готовили четыре госпиталя.