Дина Азми - Правовая структуризация и систематика

• Название: Правовая структуризация и систематика
• Автор: Дина Азми
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-7205-1052-7

Монография посвящена проблематике структуризации и систематики в праве. В ней рассматриваются вопросы о структурном строении правовых норм, их уровнево-правовосистемной и формовыражающей градации; выдвигаются гипотезы о различных срезах структурного строения права, значении и сочетании частного и публичного, материального и процессуального права; рассматривается соотношение данных о структуре права с разноаспектными показателями систематики позитивного правового материала; предлагаются новые подходы к группировке нормативной юридической ткани, классификации правовых актов.

В книге исследуется структурный состав права, взаимосвязи между его системными показателями. Характеристика последних увязывается сданными нормативного правового материала.

Книга предназначена для научных и практических работников юридической области, студентов, аспирантов, курсантов и адьюнатов юридических вузов и факультетов, а также для всех читателей, интересующихся вопросами права.

---

В свою очередь, сторонники «традиционных» критериев определения отраслей международного права уделяли особое внимание исследованию и выявлению специфики приемов и способов юридического регламентационного воздействия на международное общение. В частности, Л.H. Галенская называла добровольность принятия юридических обязанностей и международный правовой характер ответственности признаками единого метода наднационального права, а согласно П.М. Курис, отличительной чертой международно-правового метода регламентационного воздействия на социальное общение является отсутствие компонентов властвования[57].

Нетрудно заметить, что данные характеристики относятся к числу сопоставительных свойств и не являются абсолютными, константными для всех правовых ситуаций интересующей нас направленности (т. е. носят описательный, относительный, а следовательно, и весьма неоднозначный, оспоримый характер). Это свидетельствует о значительности субъективного фактора при выделении областных компонентов отраслевой конструкции правового строения; причем как внутригосударственного, так и наднационального уровней.

Мы также полагаем нужным выразить приверженность той доктринальной позиции, в соответствии с которой международное право составляет отдельную правовую систему, отличную по своему уровню от систем внутригосударственного (национального) права. В компонентном аспекте таковой присутствует дуалистический «характер» (в смысле наличия двух областей, – публичного и частного права). При этом публичное право является решающим для вопросов международного характера, в то время как термин «международное частное право» имеет собирательное значение. Он включает в себя две составляющие: международные частноправовые нормы и совокупность норм права национальных правовых систем, регламентирующих общественные отношения (социальное взаимодействие), отягченные (ое) иностранным (и) элементом (тами). Корреспондирующие поведенческие правила располагаются в различных отраслях (областях, звеньях, ветвях, подразделениях, направлениях) частного права. Следовательно, международное частное право не полностью относится к международной правовой системе, а область наднационального права в своей совокупности представлена, помимо формально-юридических источников международного характера, некоторыми положениями внутригосударственных (национальных) нормативных правовых данных, особенно в сфере цивильных (частных) правовых отношений. Международное же право как целое, подчеркнем еще раз, понимается нами в качестве правовой системы самостоятельного, отличного от национального (внутригосударственного) права уровня.

В свою очередь, в отношении иерархического сочетания международной и национальных правовых систем существуют три основные доктринальные позиции, две из которых относятся к числу монистических, а третья является дуалистической. Не повторяя и не комментируя мотивацию сторонников каждой из них, все же выразим свое согласие с тем подходом, который гласит о примате (приоритете) международного права над внутригосударственным и был (в конечном итоге) блестяще обоснован выдающимся австрийским юристом Г. Кельзеном (несмотря на то, что первоначально ученый не решал данный вопрос одновариантно)[58].

Кроме того, действительно следует акцентировать внимание на том факте, что отрасли правовых норм и в самом деле выделяются не только применительно к системе внутригосударственного, но и в отношении элементарного ряда международного права. Более того, обсуждение областного состава последнего ничуть не менее «остро», чем «дебаты» в отношении национального уровня.

Так, еще в 1982 г. касательно наднациональной правовой сферы указывалось, что поскольку функции права не могут быть осуществлены при отсутствии процессуальных правовых норм, на основе которых реализуются (должны реализовываться), соответственно, международные процессуальные отношения, то каждое из отраслевых подразделений современного международного права обладает своим «собственным» специфическим процессуальным (процедурным) режимом.

Это дает основание для постановки вопроса о выделении в системе наднационального права двух подсистем: международного материального и международного процессуального права.

В юридической литературе также указывается, что «объективно существующие или предлагаемые юристами-международниками отрасли международного права имеют различный иерархический уровень, и в принципе к ним можно применить сложившееся в общей теории права деление на профилирующие (фундаментальные), они же первичные, основные, – и комплексные (вторичные). Первичной отраслью можно, видимо, считать право международных договоров как внешнее выражение всей системы современного международного права, поскольку международный договор – основной его источник. Нормы права международных договоров составляют основу всех других отраслей международного права. К профилирующим отраслям следует отнести также дипломатическое и консульское право, право международных организаций, международное воздушное право и космическое право. Несколько сложнее вопрос о так называемых комплексных отраслях. Традиционно к ним относят международное морское право, имея в виду, что правовые отношения, возникающие в процессе международного торгового мореплавания и рыболовства, регулируются нормами как международного публичного и международного частного права, так и нормами отраслей внутреннего права государств. В последнее время в литературе обосновывается выделение международного экономического права, международного торгового, финансового и международного трудового права, права международной безопасности и др. Они реально существуют, но лишь как весьма значительные по объему нормативные массивы, которые не имеют пока своего достаточно обособленного правового режима. Поэтому несколько преждевременно будет признание их в качестве самостоятельных отраслей. Очевидно, это специфические международные комплексные общности (образования) межотраслевого назначения с определенными правовыми характеристиками»[59].

Позволим себе заметить, что продемонстрированное нами «повышенное» внимание к отраслевой конструкции, можно даже сказать – абсолютизация таковой, в советской (а затем и российской) юридической доктрине, особенно примечательно в контексте распространенности в отечественном правовом порядке нормативистского (нормативного) типа правопонимания.

Дело в том, что основатель корреспондирующего учения Г. Кельзен свою «ступенчатую концепцию права» (возглавляемую «основной нормой» – своеобразной квинтэссенцией правовых принципов) отобразил именно посредством форм проявления и действия интересующего нас явления, а не каким-либо умозрительным классификационным способом. Он же указывал, что «система права не состоит из согласованных норм, находящихся на одном и том же уровне. Наоборот, она представляет собой иерархическую структуру вышестоящих и нижестоящих юридических правил… Связь между низшим и высшим уровнем системы права – как, например, между… статутом и судебным решением – это отношение определения и подчинения»[60]. Отсюда, кстати, выводится и то, что наличие юридической силы, или, точнее говоря, силы юридического действия, признавалось Г. Кельзеном не только за предписаниями нормативных правовых актов, но и за положениями составляющих иных формально-юридических источников.

Любопытно, что формовыражающая модель системы права встречалась и гораздо раньше, причем в работах представителей, придерживающихся совсем иных мировоззренческих платформ; в частности, у Фомы Аквинского, выделявшего такие пласты законов, как естественный, божественный и человеческий, возглавляемые статутом вечным[61]. Только ангельским доктором эта модель отображалась уже применительно к вопросам не межнационального, а государственно-организованного бытия, к рассмотрению которого мы и переходим.

3. Итак, внутригосударственная (национальная) правовая система представляет собой конкретно-историческую совокупность нормативного правового материала, юридической практики и преобладающего правового менталитета конкретного суверенного публично-правового образования (государства). Общее восприятие таковой позволяет уяснить («уловить») правовой тип того или иного политически и территориально обособленного общества. Объединенные (обобщенные) для таких правосистем и значимые на этом уровне данные отображаются посредством специальной конструкции «правовая семья».

4. В свою очередь, региональная правосистема типична для государств с определенной сложностью территориального устройства, а именно – для федеративных (федеральных, союзных) или регионализированных (отличающихся особым, специальным, статусом какой(их) – либо из своих территориальных составляющих). Соответственно, она присуща субъектам федерации, или автономным территориальным образованиям, входящим в состав простых (в отношении остальных частей корреспондирующей площади) суверенных публичных организаций политической власти. Таким образом, для унитарных государств в собственном смысле слова («в чистом виде») данный уровень правовой системы может быть и вовсе нехарактерен, что свидетельствует о ее факультативном характере.