Наталья Харса - Суеверия викторианской Англии

• Название: Суеверия викторианской Англии
• Автор: Наталья Харса
• Жанр: Мифы. Легенды. Эпос
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-227-03021-4

Авторы книги пересказывают для русской аудитории легенды, приметы, сказки и баллады, популярные в Англии XIX века. Быт англичан показан здесь через призму обычаев и суеверий. Вся жизнь подданного Британской империи с момента рождения и до смерти сопровождалась незыблемыми традициями и обрядами, многие из которых вызывают сегодня смех и недоумение. Издание рассчитано на широкий круг читателей, но в первую очередь на тех, кто увлекается историей XIX века, мифологией, фольклором, а также мистикой и суевериями. Книга не имеет аналогов и вызовет интерес у специалистов: филологов, историков и переводчиков, вынужденных вести самостоятельный поиск материала среди многочисленных зарубежных научных публикаций. Тема британского фольклора в повседневности викторианской эпохи затрагивается для русского читателя впервые. Большая часть материалов ранее на русский язык не переводилась. Вас ждет увлекательное чтение о восприятии мира, праздниках, свадьбах и гаданиях, рождении и смерти, бытовые и профессиональные суеверия и многое другое.

---

Спрос, как известно, рождает предложение, так что в Гретна-Грин организовали брачный бизнес. По шотландским законам, для вступления в брак достаточно было обменяться обетами в присутствии двух свидетелей. Но отыскать двух свидетелей в совершенно незнакомом крае было не так-то просто, по крайней мере даром. Так что будущим супругам приходилось раскошелиться. Спешные свадьбы поставили на поток: беглецов встречали и помогали устроиться на постоялом дворе, при желании выписывали свидетельство о браке. Церемонию мог провести кто угодно, хотя бы бакалейщик или паромщик. Однако главным символом Гретна-Грин стал кузнец. Причина кроется в том, что в фольклоре кузнецы играли особую роль, считались целителями и борцами с нечистой силой. Кузнецов из Гретна-Грин называли «жрецами наковальни»: точно также, как он обрабатывал металлы, кузнец выковывал для молодоженов цепи Гименея.

Свадьба в Гретна-Грин была уделом не только отчаянных юнцов. К этому варианту прибегали люди постарше и посолиднее. Такой способ бракосочетания избрал лорд Томас Эрскин, занимавший пост лорда-канцлера в 1806–1807 годах. Его случай – это классическая иллюстрация к поговорке «седина в бороду, бес в ребро». Похоронив первую жену, сэр Томас увлекся своей экономкой Сарой Бак. Со временем интрижка переросла в нечто более серьезное, но сочетаться браком с простолюдинкой лорду не дозволялось. Дети от первого брака пригрозили упечь отца в приют для умалишенных. Но сэр Томас, которому на тот момент было под семьдесят, не растерялся. Переодевшись в женское платье и нацепив чепец с вуалью, он отправился в Гретна-Грин вместе со своей сожительницей и четырьмя внебрачными детьми. Создавалось впечатление, что молодая мать путешествует в сопровождении пожилой тетушки. В Гретна-Грин лорд Эрскин переоделся и уже в мужском костюме предстал перед нотариусом.

Из уст в уста переходили анекдоты о пасторе, умыкнувшем богатую тетушку прямо из-под носа племянников, или о пожилом папаше, который втайне обвенчался с юной красоткой, а по дороге из Гретна-Грин встретил своего сына. Сынок скакал в Шотландию с теми же самыми намерениями. Конец свадебному буму положил закон 1856 года, установивший, что до свадебной церемонии пара должна провести в Шотландии три недели. Впрочем, в Гретна-Грин продолжали ехать влюбленные. Это местечко уже полюбилось англичанам.

Наконец, не обязательно было даже венчаться. Лицензии выдавали и тем, кто собирался провести гражданскую церемонию вне англиканской церкви или же обвенчаться по своему обряду. За такими лицензиями приходили в окружную контору регистратора-суперинтенданта. Обычно их получали католики, иудеи, пресвитериане, а также те, кто считал венчание предрассудком.

Свадебные церемонии проводились исключительно по утрам, и лишь в конце 1880-х время их проведения продлили до трех часов дня. Если молодожены опаздывали, священник опасливо поглядывал на часы. Венчание в неурочное время было уголовно наказуемым деянием. После церемонии новобрачные расписывались в приходской книге, причем невеста в последний раз писала свое девичье имя, а затем отправлялись праздновать.

В придачу к общепринятому протоколу существовали и весьма эксцентричные вариации, о которых викторианцы вспоминали со снисходительной улыбкой. Вплоть до XIX века бытовало мнение, что если невеста придет на свадьбу в нательной рубашке и босиком, муж освобождается от уплаты ее долгов. Вместе с одеждой невеста символически снимала с себя прежние обязательства и доставалась мужу в первозданном виде. Леди из Бирмингема, чья свадьба состоялась в 1797 году, накопила столько долгов, что подошла к алтарю даже не в сорочке, а голышом, предварительно раздевшись в ризнице. Подобные случаи происходили и в Сассексе. В 1794 году некий мистер Холлингдейл из Баркомба взял в жены вдову и, чтобы аннулировать долги ее покойного мужа, устроил «свадьбу в ночнушке». В качестве свидетелей он пригласил трех соседей, не предупредив их заранее, какого рода зрелище их ожидает. При виде невесты в исподнем один джентльмен так смутился, что не смог произнести слова клятвы. Неизвестно, увенчалась ли успехом эта отчаянная затея.

Традиционный обряд бракосочетания

Как ни прискорбно, в XIX веке свадьбы среднего класса почти полностью утратили фольклорную составляющую. У сливок общества был свой церемониал, по сложности и разнообразию ритуалов едва ли уступавший народным традициям. Сборники этикета подробно объясняли, где должен стоять жених, и с какой стороны к нему подходит невеста, и как правильно заполнять визитные карточки после свадьбы. Иное дело – свадьбы простого люда. Как восклицала вдова Эдлин из романа Томаса Гарди «Джуд Нез аметный»:

«Ну и времена настали! На женитьбу смотрят так серьезно, что просто страх берет замуж идти. В наше время все было проще, а жилось нам от этого не хуже! Помню, когда мы со стариком окрутились, так свадьбу закатили на целую неделю и все вино в округе выпили, а потом занимали полкроны на хозяйство!»

Разумеется, идеальной народной свадьбы с соблюдением всех возможных обрядов никогда не было и не могло быть. Те или иные обычаи выходили на передний план в зависимости от региона, достатка семьи, религиозных воззрений и еще множества факторов. Вместе с тем можно рассмотреть как наиболее общие народные поверья, встречавшиеся в большинстве английских графств, так и местные вариации.

Самым несчастливым месяцем для любых начинаний, в том числе и для свадеб, считался май. Венчание в мае грозило бездетностью или же первенец мог родиться уродцем. Церковь не советовала сочетаться браком во время Великого поста – как-никак, это время для скорби, а не для столь легкомысленных затей. Что касается идеального дня для бракосочетания, жители Британских островов придерживались разных мнений. Однако у всех на слуху были такие вирши:

Понедельник – богатеть,
Вторник – не болеть,
Среда – лучше не сыскать,
Четверг – к гробам,
Пятница – к долгам.
Суббота – удачи не знать.

Воскресенье тоже было отличным вариантом. Главное, чтобы в день свадьбы ярко светило солнце, тогда молодых ожидает счастье.

Свадьба была отличным поводом обновить гардероб, причем покупки не ограничивались одним лишь платьем. В мужнин дом девушка приходила со своим приданым, включая одежду, постельное белье, скатерти и т. д. Невесты из простонародья шили его сами, барышни из обеспеченных семей заказывали у портных или покупали уже готовые комплекты в магазинах, предоставлявших такие услуги начиная с 1830-х. Но в центре внимания оказывался все-таки подвенечный наряд.

Современные свадебные платья ассоциируются исключительно с белым цветом, однако так было не всегда. Те, кто мог позволить себе роскошь, шили платья из дорогих шелков, но не обязательно белых. Пастельные расцветки пользовались успехом, а в музеях можно полюбоваться на подвенечные платья коричневых или пурпурных оттенков. В 1854 году Шарлотта Бронте выходила замуж в черном атласном платье с белой шалью и белой шляпке, украшенной зелеными листьями. Свадебные платья надевали по торжественным случаям и после венчания – в них посещали церковь, наносили визиты и т. д. Поговаривали, что женщине не будет везти до тех пор, пока она не износит свое свадебное платье.

Свадебное платье. 1800-е годы. Иллюстрация из журнала мод

Лишь в середине XIX века белый вытеснил остальные цвета из свадебной палитры, но и тогда английские крестьяне, не всегда имевшие средства на обновку, попросту облачались в свои воскресные наряды. В связи с таким разнообразием цветов возникли суеверия, регулирующие венчальный дресс-код. Наименее подходящим считался зеленый. На этот счет была поговорка: «Наденешь зеленый – оставит жених, наденешь желтый – жених нарушит клятву». Согласно другой поговорке, за зеленым следовал черный, т. е. если надеть зеленое платье, вскоре возникнет нужда в трауре. Неприязнь к зеленому зачастую объяснялась тем, что он прослыл любимым цветом фейри и те жестоко карали людей, посмевших его носить. Зеленый также намекал, что невеста уже рассталась с девственностью. В елизаветинские времена выражение «одарить девицу зеленой юбкой» подразумевало занятие любовью на траве.

Хотя белый цвет лидировал среди остальных, голубой тоже производил приятное впечатление. Цвет неба и истинной любви, он был следующим по популярности среди невест, а гости повязывали на левую руку голубую ленточку. Тем не менее региональные вариации возникали и тут. В частности, йоркширцы с недоверием относились к голубому: «Замуж в голубом – к скорби».

Символизм всех свадебных расцветок проясняет стих из Уорикшира:

Выйдешь замуж в белом – верным будет дело,
Выйдешь в зеленом – прослывешь гуленой,
Серое платье – в даль уезжать вам,
Выйдешь замуж в красном – измучишься напрасно,
Если выйдешь в голубом – будет счастье вам вдвоем,
В желтый нарядиться – жениха стыдиться,
В черном обвенчаться – назад возвращаться,
Выйдешь в розовом, тогда будешь с милым навсегда.

Каким бы ни было платье, голову невесты венчала фата. На свадьбу принято было надевать что-нибудь, взятое в долг, и зачастую одалживали именно фату. Невесты просили искомый предмет исключительно у женщин, проживших в браке долгие и счастливые годы. Одолжить фату у склочной вдовушки никто бы не рискнул. Другие предметы туалета тоже играли роль, пусть и не такую заметную. К примеру, бытовало поверье, что если перчатки невесты треснут, муж будет ее поколачивать.