Григорий Джаншиев - Эпоха великих реформ. Исторические справки. В двух томах. Том 2

• Название: Эпоха великих реформ. Исторические справки. В двух томах. Том 2
• Автор: Григорий Джаншиев
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 5-91129-010-3

Григорий Джаншиев одним из первых начал изучение истории судебной реформы и вообще преобразований шестидесятых годов. Различным сторонам этой эпохи он посвятил несколько крупных монографий и написал ряд биографических этюдов о выдающихся деятелях крестьянской и судебной реформы. Свои статьи он собрал в книге «Из эпохи великих реформ», которое было подготовлено и издано к 30-летнему юбилею Великих реформ (1891 г.) Далее в течении 16 лет книга выдержала десять изданий, что блестяще иллюстрирует ее популярность и значение.

«Эпоха Великих Реформ» вышла в 1892 г. и выдержала с тех пор ряд изданий, при жизни автора постепенно дополнявшихся. Эта книга была весьма популярна не только среди видных судей, юристов и видных русских деятелей, но и среди зарубежной общественности и среди широких масс. Издание сыграло серьезную общественно-воспитательную роль как единственная история реформ царствования Александра II. Девятое издание, вышедшее в 1905 году, являлось одним из самых дополненных и пересмотренных, к тому же оно стало первым изданием Литературного Фонда.

---

Так идеализирует Фукс все вышедшее из-под пера гр. Блудова. Ну, идеализация проектов гр. Блудова еще куда ни шла! Но мы не можем постичь, как можно упрекать деятелей 60-х годов «в сантиментальном оптимизме» и в то же время самому идеализировать наш столь печальной памяти «старый суд», как это делает Фукс, уверяя, что «не во всем объеме и не во всех традициях (sic) старый суд должен был быть заменен новым».

Без сердечной, горячей, пожалуй, наивной веры в силу добра и разума или, если угодно, без «сантиментального оптимизма» не совершалось никогда ничего великого, благодетельного в истории. Таким образом, против идеализации или оптимизма веры в будущее нельзя восставать. Весь вопрос только в том, каков объект этой идеализации. Но едва ли в этом отношении деятели 60-х годов впали в ошибку, избрав объектом идеализации или «сантиментального оптимизма», – как выражается Фукс, – те великие идеи, учреждения и традиции, которыми дорожит и гордится все цивилизованное человечество[6], а не те традиции «старого суда», которые идеализирует сам Фукс, того самого суда, при одном воспоминании о котором, по справедливому замечанию знатока старых судебных порядков И. С. Аксакова, «волос встает дыбом, мороз дерет по коже». Идеализация старого суда – это такое же патологическое явление, как апология плети и крепостного права, до которой договорились, наконец, ныне, откровенные до бесстыдства, крепостники.

II

Наш нормальный путь не подражание, а разумное применение общих начал, выработанных юридическою наукою.

Н. А. Буцковский

Обращаемся к истории составления Судебных Уставов. В течение всей почти двадцатилетней подготовки своей, судебная реформа шла мимо того самого ведомства, которое непосредственно было заинтересовано в реформе судебных учреждений, – мимо Министерства юстиции. Объясняется это помимо общих причин тем, что с 1832 г. во главе министерства стоял «нескладный видом, идеями и деяниями», по выражению Валуева, гр. В. Н. Панин, холоп в душе и вместе с тем деспот, выше закона и правосудия ставивший причуды своего сумасбродного произвола и обозленной фантазии, ярый защитник крепостного права, плетей, клеймения, цензуры, словом, окаменелый консерватор, типичнейший представитель тридцатилетнего тупого коснения, при всеобщем безмолвии провозглашавший для самоуслаждения, согласно принципам «официальной лжи»: «все обстоит благополучно»[7].

Работы по судебному преобразованию находились в руках главноуправляющего II отделением Е.И.В. канцелярией, гр. Д. Н. Блудова. Одновременно с составлением проекта Уголовного Уложения 1845 г. начаты были подготовительные работы и по улучшению гражданского процесса. В 1843 г. гр. Блудов затребовал от членов судебного ведомства замечания о доказанных практикою недостатках действующего судебного законодательства и, на основании полученных сведений, составил «предложение» о некоторых необходимых улучшениях. Не трудно догадаться о характере их. В это время всеобщего умственного гнета и законодательного застоя, время боязни пред решительными преобразованиями и пристрастия к полумерам, заплатам на старом рубище, предложенное гр. Блудовым мероприятие также носило чисто паллиативный характер (стало быть, вот к какому заскорузлому времени относится план «частичных реформ», рисующийся в таком обольстительном свете Фуксу и его единомышленникам!). О необходимости полного переустройства и дезинфекции зараженного насквозь здания старого тайного суда, известного всем своею чудовищною продажностью невероятным невежеством, бесконечной волокитой, никто и не думал, менее же всех министр юстиции гр. Панин.

Гр. Блудов ограничивался проектированием второстепенных технических улучшений, вроде: отмены рукоприкладства, указания секретарем «приличных к делу» законов, сокращения числа инстанций и т. п. Он входил по этим предметам в бесконечную переписку с тогдашним министром юстиции гр. В. Н. Паниным, который, находя «новшества» слишком смелыми «теоретическими» (sic) увеличениями, с неустанною энергиею отстаивал каждую мелочь действующего процесса, как драгоценное наследие «столетнего творчества» (вот, наконец, объявились те пресловутые подьяческие «законы исторического развития», нарушение которых ставят реакционеры в вину судебной реформе!).

Гр. Блудов, догадавшись, что из этой бесплодной переписки, что из этого «труда, тяжкого до бесконечности», не может выйти ничего путного, решил махнуть рукою на неизлечимого маньяка гр. Панина[8] и сосредоточить дело судебного преобразования при состоящем под его главным управлением II отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии. С этою целью он исходатайствовал в 1850 и 1852 годах Высочайшие повеления об учреждении при II отделении комитетов для составления проектов уставов уголовного и гражданского судопроизводств. В состав гражданского комитета вошли – товарищ министра юстиции Илличевский, сенаторы Веймарн, Губе (потом член Государственного совета), Карниолин-Пинский, член консультации Министерства юстиции Карцев, замененный впоследствии обер-прокурором 1 департамента сената Любощинским. Делопроизводителем был назначен астроном по образованию и юрист-самоучка, впоследствии знаменитый цивилист С. И. Зарудный, вложивший впоследствии всю свою душу в дело судебной реформы и так много сделавший в последний фазис ее развития[9].

Не трудно сообразить, чем бы окончились труды этого комитета, если бы они были доведены до конца. По всей вероятности, мы получили бы опять новый образчик «усовершенствованного Свода» наподобие Уложения 1845 г., т. е. компромисс и компиляцию старого и нового, лишенную цельности, последовательности и, стало быть, жизнеспособности. Но до окончания работ комитета произошло событие, сообщившее реформе новую силу и окраску и вообще вдвинувшее дело судебной реформы в новый фазис.

Наступивший в обществе, вслед за воцарением императора Александра II, нравственный и умственный подъем, так сильно сказавшийся на всей политической и умственной жизни русской, сказался и на работах Блудовского комитета.

Встрепенулся и воспрянул духом и старый либерал и бывший «арзамасец» Д. Н. Блудов, восторженно рукоплескавший некогда словам Александра I, что «либеральные начала одни могут служить основою счастия народов». Казалось, тридцатипятилетний реакционный режим (1820–1855), под которым прошла вся почти государственная деятельность гр. Блудова, должен был до конца вытравить в нем все зачатки либерализма; однако, вышло иначе, и при первом же благоприятном для них веянии, они воспрянули к новой жизни, конечно, в той мере, как это возможно было у человека преклонных лет. В 1857–1860 гг. граф Блудов дал сильный толчок работам по судебной реформе и внес в Государственный совет Устав гражданского судопроизводства, Положение о присяжных поверенных, Устав уголовного судопроизводства, и, наконец, Устав судоустройства. Сравнительно с паллиативными предположениями 40-х годов гр. Блудова проекты его 1858–1860 годов составляли громадный, почти разительный шаг вперед. Даже в области наиболее консервативной, в гражданском процессе, намечены были довольно радикальные изменения сообразно требованиям «непреложных начал юридической науки»[10].

В числе этих «непреложных начал», принятых в руководство гр. Блудовым, были: почти полное отделение власти судебной от административной, уничтожение канцелярской тайны и введение адвокатуры, гласности и устности, так пугавшей гр. Панина (см. выше), введение состязательного процесса и учреждение сословия присяжных поверенных, решение дел по существу только в двух инстанциях и пр. В уголовном процессе предлагалось: устранение полиции от производства следствия, введение устности, состязательности, упразднение следственного начала, введение обвинительной системы и института защиты, значительное ослабление теории законных доказательств и представление некоторого простора судейскому убеждению, уничтожение сословных судов и пр. Таковы были те новые и противные действовавшему тогда законодательству «непреложные общие начала», введение которых считал необходимым граф Блудов. Применение некоторых «непреложных начал» стало возможным для графа Блудова только благодаря тому прогрессивному направлению мысли, которое охватило наши правительственные и общественные круги во второй половине 50-х годов после падения Севастополя, кровавая и геройски-мучительная эпопея коего бросила столь печальный и поучительный отблеск на господствовавшую в России дотоле систему управления.

III

Публичное судопроизводство, гласность, присяжные, адвокатура, освобождение суда от администрации… Если бы в прежние времена вздумал бы кто только помечтать о подобных вещах, и мечта его как-нибудь вылетела бы из его уст-тот был бы сочтен за сумасшедшего или за государственного преступника.