Василий Молодяков - Тайный сговор, или Сталин и Гитлер против Америки

• Название: Тайный сговор, или Сталин и Гитлер против Америки
• Автор: Василий Молодяков
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9265-0565-5

На основании документов известный историк, доктор политических наук Василий Молодяков восстановил картину одного из самых интригующих и малоизученных сюжетов российской и мировой истории первой половины ХХ века – подготовки военного союза СССР, Германии и Японии, направленного против Англии и США. Лишь случайно Вторая мировая война не стала войной «евразийских» и «атлантистких» держав. Книга сочетает популярное изложение, рассчитанное на широкого читателя, со строгой научной достоверностью.

---

Василий Элинархович Молодяков Тайный сговор, или Сталин и Гитлер против Америки

IN MEMORIAM JOHN TOLAND

(ПАМЯТИ ДЖОНА ТОЛАНДА)

(1912–2004)

Введение

К эпохе Сталина историки обращались бессчетное количество раз. Казалось бы, написано уже все: о том, что было, – много; о том, чего не было, – тоже немало. Однако белые пятна остаются, причем в важнейших частях карты. Пришла пора заполнять их – не как попало, а всерьез, с фактами в руках.

«История не знает сослагательного наклонения». Так выносится приговор исследованиям, в которых большое место занимают гипотезы. Да, история как процесс общественно-политического развития не признает «если»: случилось только то, что случилось. Но в исторической науке, в познании прошлого подобная категоричность может сослужить дурную службу. В момент действия и непосредственно перед ним исторический процесс многовариантен. Причем зачастую реализуется не самый ожидаемый вариант, а идеально подготовленный проваливается. Японский историк Миякэ Масаки[1] верно заметил: «Представим, что в некий исторический момент для Японии существовали возможные политические варианты A, В, C, D, E, но только вариант А реализовался; тем не менее полезно рассмотреть и другие возможности, поскольку они углубят наше понимание того, как осуществился вариант А и насколько важным и значительным он был» (1). Поэтому дело исследователя – не только учесть случившееся, но просчитать все то, что могло произойти.

Стоящие перед нами вопросы можно сформулировать очень конкретно. Был ли возможен в 1939–1941 гг., точнее осенью 1940-го – зимой 1941 г., военно-политический союз СССР, Германии и Японии против атлантистского блока США, Великобритании и их сателлитов? Если да, то почему он был возможен? Что думал об этом Сталин и что он делал в этом направлении? Немецкий историк Карл Шлегель явно поторопился, заявив: «Почти уже не осталось секретов, которые надо разгадать» (2). Секретов осталось много, но ключ к их разгадке – в наших руках.

Выражаю признательность Георгию Брылевскому, прочитавшему книгу в рукописи и сделавшему ряд ценных уточнений и поправок.

31 декабря 2007 г., Токио

Глава первая Гото Симпэй (1857–1929) Собеседник Сталина

На рубеже XIX и ХХ вв. в японской политической лексике бытовали два примечательных термина: «континентальная политика» (тайрику сэйсаку) и «внешняя политика» (тайгай сэйсаку). Последнюю еще именовали заморской (кайгай сэйсаку), что вполне объяснимо для островной страны. В сфере внешней политики лежали отношения с великими державами и их владениями. Континентальная сосредоточилась на Китае и Корее.

С точки зрения геополитики Япония представляет собой странное явление. С одной стороны, напрашивается сравнение с Великобританией – другим архипелагом, лежащим вблизи континента. Авторитет «владычицы морей» в рассматриваемое нами время был настолько велик, что любое сравнение с ней невероятно льстило японцам. Англо-японский альянс был мечтой японских политиков, усилия которых увенчались сначала первым равноправным договором с Лондоном летом 1894 г., а затем полноценным союзом в январе 1902 г. Исключительно популярными в Стране корня солнца были и теории «морской силы» американского адмирала А.Т. Мэхэна, основанные на опыте Британской империи.

Однако бросались в глаза и несомненные различия, восходившие еще к глубокой древности. Если этногенез японцев остается предметом дискуссий (большинство склоняется к сочетанию малайского и алтайского компонентов), то никакое японское государство, даже самое древнее, пришельцами с континента не завоевывалось. Япония и сама почти не воевала на континенте, исключая разве что походы нескольких древних императоров в Корею в IV–VII вв. да экспедиции туда же военного правителя Тоетоми Хидэеси в конце XVI в. С другой стороны, Япония взяла от континента – более всего от Китая через Корею – все основы материальной и многие основы своей духовной культуры, включая литье бронзы и планировку городов, иероглифическую письменность и буддизм. Контакты с континентом порой замирали, но никогда не прекращались вовсе, даже в годы «закрытия страны» при сегунах Токугава в XVII – первой половине XIX вв.

Но самое главное различие было, пожалуй, в том, что японцы никогда не были нацией мореплавателей. Их активность ориентировалась на континент, а не на море; туда же потом была направлена и их экспансия. Действительно, в последней четверти XIX в. Япония усиленно начала строить военный флот – разумеется, по образцу лучшего в мире британского. Но и его главными задачами были сначала охрана берегов метрополии – дабы не повторить судьбу Китая и Кореи, которые на глазах превращались в полуколонии великих держав, а затем и для ведения внешней экспансии, опять-таки на континенте. Так что отец евразийской геополитики Карл Хаусхофер был прав, называя Японию крайней восточной оконечностью Евразии.

Мысли о внешней экспансии будоражили воображение японцев как в период бакумацу, системного кризиса сегуната Токугава в 1853–1867 гг., когда ее проповедовали идеологи антисегунской оппозиции, так и вслед за Мэйд-зи исин (1868 г.) – консервативной революцией, вернувшей верховную власть императору и приведшей к управлению новую элиту. Впрочем, единства мнений относительно приоритетов развития страны и выработки конкретных мер для этого у нее не было. Сразу после Мэйдзи исин один из ее ведущих участников Кидо Коин провозгласил «покорение Кореи» основной задачей внешней политики, а годом позже Окубо Тосимити призвал к войне с Россией для разрешения спора о территориальной принадлежности Сахалина. Наиболее последовательным сторонником экспедиции в Корею стал военный министр Сайго Така-мори, история которого пересказана в голливудском блокбастере «Последний самурай». Этим он, правда, преследовал не только внешнеполитические, но и внутриполитические цели – надо была куда-то направить энергию самурайства, лишившегося монополии на власть. Однако большинство членов кабинета сделало ставку на ускоренную модернизацию страны по западным образцам и нуждалось в «мирной передышке», а потому решительно отвергло любые экспансионистские проекты. Разумеется, до поры до времени.

Обе противоборствующие группировки были едины в том, что главная стратегическая цель Японии – добиться пересмотра неравноправных договоров, для чего ей надо было повысить свой международный статус, подкрепив его внутренней стабильностью. Фактический глава правительства Ивакура Томоми и его сторонники считали наилучшим путем решение финансовых проблем и проведение внутриполитических реформ в духе вестернизации: доказав таким образом свою «современность» и «прогрессивность», Япония могла требовать от «цивилизованного мира» равенства в правах. Сайго и его единомышленники считали такой курс «соглашательским» и настаивали на продолжении консервативной революции. В повышении обороноспособности и развитии внешней экспансии они видели способ не только укрепления режима, но и поднятия национального духа и достижения национального консенсуса. Противостояние стало открытым и достигло пика во время правительственного кризиса 1873 г., спровоцированного корейским вопросом. Сайго уже был назначен полномочным посланником в Корею, намереваясь завершить свою миссию ее подчинением, но Ивакура добился отмены соответствующего указа императора. Оскорбленный Сайго ушел из правительства и удалился от государственных дел, после чего вокруг него начали собираться недовольные. Кризис привел к расколу правящей коалиции и показал непримиримость противоречий, разделивших тех, кто всего шесть лет назад руководил радикальными преобразованиями Мэйдзи исин. Недовольство самураев, оставшихся не у дел, выплеснулось в Сацумском восстании 1877 г., подавленном правительственными войсками: картечница доказала свое превосходство над мечом, которым Сайго в итоге лишил себя жизни.

Экономические успехи и укрепление внутриполитической стабильности в 1880-е годы привели правящие круги к выводу, что час внешней экспансии пробил. Япония стремилась в «клуб великих держав», для принятия в который в то время были необходимы ведение эффективной «дипломатии канонерок» и обладание колониальной империей или хотя бы арендованными территориями. Технически вести ее можно было только на континенте, но там уже не оставалось «бесхозных» территорий. Значит, надо было искать не только новые способы экспансии, но и новые мотивировки.

В программной речи на первой сессии парламента в 1890 г. премьер Ямагата Аритомо, считавшийся лидером милитаристов, говорил о двух линиях обороны Японии, первая из которых проходит по ее границам, а вторая – по Маньчжурии и Корее. Таким образом, они объявлялись если не прямо зоной «жизненных интересов», то территориями, контроль над которыми необходим для успешной обороны империи. С этого времени термин «континентальная политика» прочно вошел в японский политический лексикон, а ее реализацией активно занялся протеже Ямагата – генерал Кацура Таро, трижды возглавлявший правительство Японии (1901–1906, 1908–1911, 1912–1913). Как раз на эти годы пришлось противостояние России и Японии в Маньчжурии, вызванное прежде всего авантюристической политикой Сергея Витте и в итоге приведшее к войне.