Яна Половинкина - Утраченное чудо

• Название: Утраченное чудо
• Автор: Яна Половинкина
• Жанр: Русское современное
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-98306-115-6

Эта история уже изрядно обросла легендами, слухами и домыслами, которые сочиняли и разносили медсестры. Но как все происходящее объяснить научными гипотезами, предположениями и теориями, доктор не знал. Роясь в отчетах и пробуя найти хоть какую-то зацепку, что-то, что объяснит тайну появления этого существа, он читал: «ночью бормотал во сне, просил меня: не надо». Синяя картонная папка истории болезни напоминала дневник, который вела вся больница. В ней при желании можно было найти даже рисунки, но их было немного. Доктор, не глядя, перевернул лист с коричневым пятном чая. Другая сторона была чистой и, к удивлению доктора, была полностью исписана его же мелким быстрым почерком. Кажется, когда он это писал, ему очень хотелось спать.

Односложные предложения. В каждом из них – безликое местоимение «он», за которым кроется врачебная тайна... И... Что это?..

---

Но, может быть, дело не в имени, а в том, кто его носит? В городе немало мальчиков, но когда господин Орис произносит слово «мальчик», обращаясь к нему, хочется улететь подальше, спрятаться где-нибудь на чердаке и долго никому не показываться. О да, господин Орис может убедить кого угодно, что белая вещь черна.

Рядом с крылатым человеком лежала его флейта.

«Попробовать снова?» – спросил он себя. Он нащупав флейту, поднялся на ноги, поднес ее к губам. Он играл тихо, но башня вздрогнула до самого основания, и освобожденное эхо полетело наверх, раскачивая шестеренки. Вниз откуда-то посыпалась пыль. Когда мелодию стало передразнивать мерное поскрипывание какой-то шестеренки, Каин прекратил играть. Бывает, что все вокруг тебя помогает, бывает наоборот. Когда играешь на камнях святой Марты, становится еще тише, чем обычно: камни слушают. Там обычно холодно, продувает ветер, но ты чувствуешь, как флейта теплеет от твоего дыхания.

Незадачливый флейтист сунул флейту под половицу и от нечего делать прошелся вниз головой по оси огромной шестеренки. Он не закончил мелодию, она настойчиво звучала у него в голове. Внезапно Каин услышал далекий приглушенный стук, не имеющий отношения к его тайной музыке. Он узнал бы этот звук даже сквозь шум всех рынков города.

Кто-то поднимался по лестнице.

«Нет, не кто-то, а два человека, точно два».

Каин во что-то уткнулся макушкой.

Раздался скрежет нырнувшего в прорезь ключа. Мелодия ныла, она все еще звала его. Щелчок-первый поворот. Каин заставил себя сесть на пол. Второй поворот, третий. Дверь распахнулась. Первым был господин Орис, громко говоривший кому-то, кого не было видно:

– Вот он, как видите, наказан. Надеюсь, вы не устали поднимаясь сюда?

– Нет, нет, что вы, – ответил голос, совершенно не похожий на бархатистый баритон господина Ориса.

И порог перешагнул человек средних лет и среднего роста, немного сутулый, с проседью в темных, растрепанных волосах. И сколько Каин себя помнил, у этого человека всегда были сонные слезящиеся глаза.

– Доктор! – вырвалось у юноши, и он почувствовал, как выгибается его рот в глуповато-доверчивой улыбке.

– Здравствуй, монстр, – отозвался доктор самым бодрым голосом, на который был способен усталый человек, – Я думаю, надо сегодня послушать твое сердце.

– Делайте все, что считаете нужным, доктор, – буркнул господин Орис. – Только не затягивайте. Я любопытен, но врачебные процедуры.

– Может быть, процедур и не будет, – пробормотал доктор, поставив саквояж на ящик, служивший столом. – Каин, что стоишь, иди, приготовь все.

Вскоре через металлическую ось был перекинут полинявший кусок ткани с разноцветными ромбами, принесены два табурета.

За этой занавеской по приказу доктора Каин развязал шнур на спине и стащил с себя рубашку. Показалась выпирающая грудная клетка и впалый живот.

Холодные пальцы доктора обожгли кожу. Каин вздрогнул.

– Не вертись и не дрожи, – пропел у самого уха голос доктора.

Господин Орис что-то неразборчиво пробормотал. Затем хлопнула дверь. Доктор прислонил слу-шательную трубку к мальчишеской груди. Он услышал, как в глубине тела сменяются вдох и выдох, точно морские волны, наступающие и отступающие вновь, как бьется его сердце, точно набатный колокол.

Доктор вздохнул.

– Господин Орис вышел покурить, вероятно, его тянет на это всякий раз, как он видит меня.

Каин дружелюбно улыбнулся. Он всегда жалел этого человека, сутулого, с вечно сонными глазами, и думал, что тот тоже жалеет тощего паренька, вечно простуженного и вечно с шишками и синяками.

Движения доктора были неторопливы, но уверенны, пальцы холодны, как стальная проволока. Но когда он начинал рассказывать, его слушали все. Что это были за удивительные рассказы! Он говорил о том, как в старину на площади перед часами маршировали иноземные полки, о великих путешествиях и Американском материке, о хижинах из шерсти и войлока, где кочевники ткут пестрые ковры, о мудрецах, волшебниках и докторах древности, а также о том, как правильно считать удары сердца.

– Знаешь что, с такими легкими, как у тебя, хоть вообще не летай, – произнес доктор и уселся на табурет, – но что с тобой поделаешь.

Доктор улыбнулся.

– Доктор… А могли существовать, ну, похожие на меня? – спросил Каин. Он не раз задавал этот вопрос доктору, и ответ зачастую зависел от настроения доктора. Он отвечал утвердительно, если был в хорошем расположении духа.

– Конечно, может, и сейчас есть…

Каин не ожидал. Он почувствовал, что оторвался от пола.

– Только их не увидишь ни в справочниках, ни в зверинцах… А вообще, Марко Поло говорил, что на далеких островах водятся люди с песьими головами. Кто знает, может они живы-здоровы, просто прячутся. Почему бы и таким, как ты, не быть?

– Люди с песьими головами? – недоверчиво повторил Каин и опустился на пол, – Они же ведь искусали бы сами себя!

Доктор рассмеялся:

– Не верится, да? Мне тоже не просто было поверить семь лет назад в то, что в переулке недалеко от «святой Марты» нашли крылатого человека. А также в то, что у этого крылатого человека есть ум, раз он при первом удобном случае отправляется в такие места, куда даже полицейские боятся захаживать.

– А-а-а-а, господин Орис вам рассказал. Но я же – не полицейский.

– Это верно. Гм… странно, большинство мальчишек в этом городе мечтают стать полицейскими, ты – подопечный начальника полиции – и не хочешь.

Доктор вытащил из кармана серой куртки блокнот в черной коже и что-то написал в нем карандашом.

– Ты когда-нибудь думал, что будет, если ты останешься без нас, один на площади с непокрытой спиной?

– Ну, так в прошлом году…

– Не вспоминай, тогда поблизости оказался постовой, он быстро доложил господину Орису. Люди совсем не надеялись встретить тебя в прекрасный будний день. Они предпочли поскорее обо всем забыть, иначе им пришлось бы давать показания. Помнишь, как господин Орис распекал тебя, а ты отвечал ему, что это вышло случайно. Тебе тоже повезло совершенно случайно.

– Но ведь про меня же знают, – недоуменно произнес Каин, – зачем бояться того, о ком много лет подряд пишут все газеты?

– Люди никогда не позволят необыкновенному из газетной статьи ворваться в спокойное утро рабочего дня. Смотри, чтобы лишний раз такого не происходило.

Доктор вздохнул и как-то нехотя взял саквояж.

– Ладно, подставь плечо.

Вскоре медицинская игла пронзила кожу. Эта процедура повторялась каждый месяц, раз в месяц какие-то питательные вещества и витамины переходили из ампулы в кровь. Каин знал, что это необходимо, и потому сидел неподвижно.

– Хорошо, – пробормотал доктор и записал что-то в блокнот, – Тебе в этом году исполнится семнадцать, ты помнишь об этом?

– Да.

Юноша встал и потянулся. Ребра выступили еще сильнее.

– А ты это чувствуешь?

– Как это можно чувствовать?

– И правда…

Порывшись в саквояже, доктор вытащил небольшое круглое зеркальце, бывшее некогда частью дамской пудреницы.

– Мне проще, – продолжал доктор, – я просто вижу, как ты растешь. Тут все играет роль: высота лба, линия носа, разлет бровей, но…

Рука доктора поднесла зеркало к лицу Каина, так близко, что юноша увидел там лишь свой глаз.

– …но самое главное костяк, пропорции тела. Словом, вполне уже взрослый монстр.

Каин поморщился и отвернулся.

– Такой же, как и самые обычные граждане в этом возрасте! – плохо сдерживая смех, подытожил доктор.

Но это была неправда. Каин был точь-в-точь нескладный подросток, тонкий, болезненный, с покатыми плечами и острыми локтями. В нем не было силы и уверенной красоты, присущей его сверстникам. И его лицо не было похоже на их лица, а скорее напоминало лики статуй со стен главного городского собора. Оно было по-гречески правильным, с тонкими чертами, глаза были зеленые с янтарными прожилками, яркими, точно витражное стекло, но всегда усталыми. Черные волосы вились и обрамляли лицо колечками кудрей.

Он всегда немного сутулился, словно в глубине души понимая, что отстал от других, остался на обочине, остановился пару лет назад. И что ему уже не сравниться в силе и красоте с теми, кто без крыльев готовился миновать семнадцатилетний рубеж, имея в кармане человеческий паспорт.

Каин рассмеялся:

– Взрослый монстр! – отозвался он высоким певучим голосом. – Но ведь монстров-птенцов не бывает! Во всяком случае, у стрижей, у горожан не знаю.

– Каин, – сказал доктор, быстро посерьезнев, – ты помнишь, сколько времени уже решают вопрос о твоем паспорте и праве называться человеком? Поосторожней со словами про горожан!

Каина словно ударили. Он с радостью бы проглотил эти слова. Мальчик притих и опустился на табуретку.

– Да, да, я помню, – только и сказал он.

Вслед за этим вошел господин Орис. Он заглянул в блокнот, покрытый черной кожей, безмолвно что-то зачеркнул, после чего начал спор с доктором. Этот спор, несмотря на свои непростые философские составляющие, обещал быть жарким и продлиться долго.