Марина Федотова - Москва. Автобиография

• Название: Москва. Автобиография
• Автор: Марина Федотова
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-42831-1

Этот город за восемь веков своей истории повидал немало.

Об этом городе говорили, что он стоит, подобно Риму, на семи холмах, что церквей в нем сорок сороков, что он хлебосолен и радушен – а еще не верит слезам...

Именно с этого города после избавления от татаро-монгольского ига началась история государства Российского, и именно этому городу было суждено стать столицей.

В этом городе жива память о прошлом, и все же он всегда современен.

Этот город – Москва.

---

По всем приметам, в глубокой древности, по крайней мере в IХ и Х веках, здесь уже завязан был узел торговых и промысловых сношений.

Из подмосковных окрестностей устье и течение Всходни – самая замечательная местность и по историческим (Тушинским) воспоминаниям, и главное, по красоте местоположения. Вот где в незапамятные времена Москва как торговый и промысловой узел намеревалась устроить себе первоначальное свое гнездо. Вот где сношения Балтийского запада и Днепровского юга с Болгарским приволжским востоком и с Ростовским приволжским же севером, на перевале в Клязьму, встречали необходимую остановку, дабы идти дальше, устраивали стан и отдых, а следовательно, надобное поселение и сосредоточение промысловых сил и интересов. Свидетелями такого положения здешней местности остаются до сих пор земляные памятники, раскиданные по окрестности многие группы курганов и места древних городищ.

Дóлжно полагать, что в древнее время Всходнею прозывалась не самая река, а особая местность, лежащая выше по Москве-реке, перед которою на крутом берегу Москвы-реки и над глубоким оврагом стояла каменная шатровая церковь Андрея Стратилата и где в XVI веке существовали церковь и монастырь Спас Преображения на Всходне, прозывавшийся также одним именем Всходня. Этот монастырь на Всходне или монастырь Всходня находился более чем на версту от самой реки, ныне неправильно называемой Сходни. <...>

Один большой курган, названный в писцовых книгах начала ХVII века Великою Могилою и стоявший на суходоле по направлению описанного всходного пути, идущего к селу Братневу, был разрыт в 1879 году. В нем покоился остов, весь обернутый берестою, с горшком в головах, на дне которого вытиснена монограмма, указывающая на хорошую гончарную работу. Окружавшие эту великую могилу малые курганы доставили при раскопке несколько вещиц из женского убора, весьма обычных во всех подмосковных курганах: бронзовые о семи лепестках серьги, бусы сердоликовые и стеклянные, бронзовые браслеты из проволоки и т. п. <...>

Значительная населенность этих всходных к Клязьме мест, какой ни выше, ни ниже по Москве-реке не встречается, может указывать, что торговые и промысловые сношения нашей древности уже намечали здесь место для знатного торгового узла, связывавшего торги Балтийского моря с торгами моря Каспийского и Сурожского (Азовского), и мы не можем отказаться от предположения, что здесь закладывалось основание для древнейшей Москвы-города. Сюда торговые дороги шли не только от Смоленска, но и от Новгорода, через древнейший его Волок Ламский, с Волги по рекам Шоше и Ламе на вершину реки Рузы, впадающей в Москву-реку. Ламский Волок был древнейшей дорогою новгородцев в московские места и по большей части прозывался одним именем Волок. Для новгородцев река Волга была обычной дорогой к далекому востоку. Но, быть может, малыми караванами небезопасно было по ней странствовать, поэтому и новгородцы должны были являться на Москворецкую Всходню, чтобы Клязьмою удобнее и безопаснее добраться до Волги камских болгар, захватывая в торговые руки и самую долину Клязьмы. Во всяком случае, здешний путь был короче, чем по руслу Волги, не говоря о том, что Москвою-рекою новгородцы должны были ходить и к Рязанской Оке, и на Дон. <...>

Итак, в незапамятное для письменной истории время верстах в 20 от теперешней Москвы, от западных путей в эту сторону создавалось гнездо промысла и торга, где впоследствии мог возникнуть и тот самый город, который мы именуем Москвою.

Выбор места вполне зависел от топографических удобств, при помощи которых именно здесь было возможнее, чем где-либо в другом месте, перебраться с одной дороги на другую по самому ближайшему пути.

И надо сказать, что если бы и на этом Всходничьем месте расселился со временем большой город, то Москва, быть может, представила бы еще больше местной красоты и различных удобств для городского населения. <...>

Имя реки Яузы в древнем топографическом языке в известном смысле может означать то же, что означают имена Вязьма, Вязема, Вяземка, Вазуза, Вязь, Уза, т. е. вообще вязь или связь, союз одной местности с другой, или, вернее, одного пути с другим, хотя бы и по очень узкому потоку, какой на самом деле представляет поток Яузы. <...>

По Яузе, по восточной дороге от Москвы, поднимались или опять также восходили вверх по течению этой реки глухим лесом (Сокольники, Лосиный Остров) до села Танинского и далее до самой вершины Яузы, затем следовал переволок у теперешнего села Больших Мытищ на село Большево и древнее Городище, находящееся уже на Клязьме. Или по другому направлению от вершины Яузы по болотам Лосиного Острова, которые и теперь дают превосходную воду всей Москве, а за 1000 лет назад могли заключать в себе целое значительное озеро, еще более способное для пути. Здесь у переволока в свое время явились также свои Мытищи, которые в XV столетии прямо и называются Яузским Мытищем в значении целого округа местности. Возникновение этого Яузского пути можно относить к глубокой древности. Дóлжно предполагать, что когда еще не было города – первое здешнее поселение гнездилось около устья Яузы, где луговая местность, а по ту сторону Яузы на горах упоминается существовавшее где-то городище. На этой стороне реки береговая высота, господствующая над луговиной, и доселе носит имя Гостиной горы (Никола Воробино), служившей, быть может, поселением для торговых приезжих гостей. Впоследствии, когда образовалось Суздальское княжество и его сношения и связи с Киевом и Черниговом стали усложняться, особенно при Суздальском князе Юрии Долгоруком, эта местность получила кроме торгового и политическое, то есть, в сущности, стратегическое значение, как первая открытая дверь в Суздальскую область, которую необходимо было укрепить для всякой опасности в междукняжеских отношениях.

Вот почему существовавшая здесь, вблизи упомянутого Пристанища, на Кремлевской горе, княжеская усадьба под именем Москвы или Кучкова, вскоре устраивается городом. <...>

Для нового княжества такой городок был необходим: он служил сторожевой защитой со стороны входа в Суздальскую область, и от Смоленска, и от Новгорода, и от Северских, а следовательно, и от Киевских, и от Рязанских князей. Москва, таким образом, в качестве города является крепкими воротами Владимирского княжества на самой проезжей дороге. Как княжеский город она прямая дочь Владимира, как и Владимир был прямой сын Суздаля и внук Великого Ростова. Таково было историческое родство и преемство этих городов, оставивших впоследствии все свое богатое историческое наследство одной Москве.

Первое упоминание о будущей столице Руси относится к 1147 году и связано с именем Юрия Владимировича, одного из младших сыновей Владимира Мономаха. Получив в наследство Ростовское княжество, он постепенно расширил свои владения, присоединив Суздаль, Муром и Рязань, основал крепости Владимир и Ярославль, равно как и нынешние города-спутники Москвы – Дмитров, Звенигород, Переяславль-Залесский; за стремление неуклонно раздвигать границы своих земель его впоследствии прозвали Долгоруким. Мало-помалу с Юрием стали считаться другие Мономашичи, прежде почти не замечавшие правителя этих земель на окраине страны, а князь Святослав из Новгород-Северска заключил с Юрием Долгоруким союз и даже посулил поддержать его притязания на киевский престол.

Что касается Москвы, князя Юрия никак нельзя считать основателем города: в его время это уже было крупное поселение на берегу одноименной реки, причем достаточно богатое, чтобы, как свидетельствует летопись, принимать в нем знатных гостей.

В лето 1147 отправился Юрий воевать Новгородские земли. Святослав же воевал в Смоленской волости. И прислал Юрий к Святославу, и так сказал: «Приди ко мне, брат, в Москов». Святослав же поехал к нему с сыном Олегом и с небольшой дружиной, взяв с собой племянника своего Владимира Святославича. Олег поехал вперед и подарил Юрию пардуса (барса. – Ред.). И приехал за ними отец его Святослав, и так любезно расцеловались с Юрием в день пятницу, на Похвалу Святой Богородице и возвеселились.

Наутро повелел Юрий устроить обед силен, и сотворил великую честь им, и дал Святославу дары многие с любовью, и сыну его Олегу, и племяннику его Владимиру Святославичу, и всех дружинников Святославовых одарил по очереди. И затем отпустил их. <...>

Поскольку более ранних дат, имеющих отношение к городу, летописи не сохранили, именно с 1147 года принято отсчитывать возраст Москвы.

Относительно названия города существует несколько версий, и в настоящее время основная из них возводит название к имени реки, а последнее связывает либо с финно-угорским корнями «ва» («река») и «мос» («медведь»), либо с древнеславянским «моз» – «вода, сырость».