Григорий Богослов - Творения. Том 2: Стихотворения. Письма. Завещание

• Название: Творения. Том 2: Стихотворения. Письма. Завещание
• Автор: Григорий Богослов
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-91362-025-5

Второй том «Полного собрания творений святых отцов Церкви и церковных писателей» составили стихотворения и письма свт. Григория Богослова. Тематика 408 представленных здесь стихотворений святого отца касается как богословской догматики, христианской нравственности и истории бурных событий церковной жизни IV века, так иногда и непростых личных и церковных взаимоотношений Назианзского богослова со своими современниками. Что особенно ценно, в своих стихах свт. Григорий предстает перед нами и как страдающий человек и раскрывает нам в своих строфах мир собственных переживаний. Ряд стихотворений переводится на русский язык впервые.

Эпистолярное наследие, состоящее из 244 писем, которые Святитель писал разным лицам, повторяет тематическое многообразие его стихотворного наследия. Особенно важны 101 и 102 письма к Кледонию, заложившие фундамент для православной христологии эпохи Вселенских Соборов.

Впервые на русском языке приводится перевод Завещания свт. Григория Богослова.

В Приложении к данному тому представлена блестящая дореволюционная монография А. В. Говорова «Св. Григорий Богослов как христианский поэт». Кроме того, читатель найдет здесь указатель цитат из Священного Писания, комментированный предметный указатель, словарь имен и понятий античной культуры.

Значительным преимуществом этого издания, по сравнению с переиздававшимися дореволюционными переводами творений этого Святителя, является впервые в России исполненная работа по приведению в традиционный порядок нумерации стихов и писем в соответствии с изданием Миня, а также общепринятая нумерация строф в стихах.

---

Другие полагаются на что-нибудь иное – на благородство крови, на прах и настоящую пышность; они ищут себе какого-нибудь ничтожного помощника. Я один оставлен Тебе единому, 600. Царь царей, Тебе, властвующему над всеми! Ты моя величайшая сила! У меня нет попечительной супруги, которая бы избавила меня от неисцельных забот и своими ласками уврачевала сетующего. Не веселят меня милые дети, при которых ободряется старость и снова начинает ходить юношескими стопами. 605. Не утешают меня ни единокровные, ни друзья: одних похитила жестокая смерть, другие, любя спокойную погоду, приходят в трепет при малом волнении, застигающем друга. Одно у меня было чудное утешение. Как жаждущий олень в прохладном источнике, так я находил его в сообществе мужей совершенных 610. и христоносных, живущих на земле превыше плоти, любителей вечного Духа и благого служения, не связанных узами супружества, презрителей мира. Но и они, ратоборствуя за Тебя, разделились и стоят один за одно, другой за другое; 615. ревность Божия незаконно расторгла закон и согласие любви, от которой осталось одно имя.

Как иной, спасаясь от льва, набегает на лютого медведя и, убежав от медведя, с радостью укрывается в доме и опирается рукой о стену, но там неожиданно поражает его змея (Ам. 5:18–19), 620. так и мне, избежавшему многих страданий, нет врачевства от бедствий. Что ни встречаю, все то болезненнее прежнего. Везде ищу помощи и, повсюду от Тебя обременяемый, к Тебе опять обращаю взоры, Блаженный, к Тебе, моя помощь, к Тебе, Вседержитель, Нерожденный, Начало и Отец Начала — 625. бессмертного Сына, великий Свет равного Света, Который, по неисследимым законам, из Единого исходит в Единое; к Тебе, Сын Божий, Премудрость, Царь, Слово, Истина, Образ Первообраза, Естество равное Родителю, Пастырь, Агнец, Жертва, Бог, Человек, Архиерей; к Тебе, 630. Дух, исходящий от Отца, Свет нашего ума, приходящий к чистым и творящий человека богом! Умилосердись надо мной; даруй и мне, как здесь в преклонные лета, так и в будущей жизни, когда вступлю в общение со всецелым Божеством, радостно восхвалять Тебя немолчными песнопениями!

2. Клятвы Григория

Поклялся я самим Словом [104], Которое для меня есть высочайший Бог, Начало от Начала – от бессмертного Отца, Образ Первообраза, естество, равное Отчему, Бог, пришедший с небес и вступивший в человеческую жизнь, 5. – поклялся я, ни умом, замыслившим вражду, не унижать великий Ум, ни чуждым словом – Слово. А если бы, последовав внушениям богоборных времен, стал я рассекать Божество пресветлой Троицы; 10. если бы мой ум обольстился высоким престолом или подал я руку искательству других; если бы предпочел я Богу смертного помощника, привязав корабль свой к хрупкому камню; если бы в счастье возгордился я сердцем или опять, встретившись с напастями, уныл духом; 15. если бы стал я судить суд, уклонившись сколько-нибудь от закона; если бы человеческой гордости отдал я предпочтение перед преподобными; если бы, видя, как злые наслаждаются тишиной, а добрые разбиваются об утесы, уклонился я от правого пути; если бы зависть иссушила мое сердце; 20. если бы посмеялся я падению других, хотя и не святых, как будто бы сам стою неподвижной ногой; если бы от умножившейся желчи пал мой ум; если бы язык побежал без узды и похотливое око увлекло за собой сердце; если бы возненавидел я кого напрасно; если бы коварно или явно стал я мстить своему врагу; если бы отпустил я от себя нищего 25. с пустыми руками или с сердцем, жаждущим небесного слова, – то Христос да будет милосерд к другому, а не ко мне; мои же труды до самой седины да развевает ветер!

Такими законами связал я жизнь свою. 30. А если в желаемом достигну конца, то по Твоей благодати, Нетленный!

3. О добром пути из Константинополя[105]

В Тебе, Божие Слово, упокоеваемся мы, находясь дома; Тебе посвящаем свой досуг; Ты – мое сидение; Ты – мое пробуждение и мое стояние; Ты также – мое шествие. И теперь по Твоему мановению шествую прямой стезей. Но пошли мне какого-нибудь Ангела-путеводителя, благоуспешного предстателя, который бы вел меня столпом огненным и облачным, рассек море, остановил реки словом, обильно препитал небесным и дольним хлебом, руками же изображая крест, обуздал дерзость врагов, не пожигал меня зноем в полудни, не причинял мне страха в ночи! А неровную и крутую стезю соделай для меня, служителя Твоего, гладкой и удобопроходимой, как и прежде неоднократно, покрывая Своей рукой, на суше и на море спасал Ты меня от опасностей, от жестоких болезней и от всего неприязненного, чтобы, совершив все благоуспешно и согласно с надеждами, потом получив счастливый конец пути, опять возвратился я к друзьям и сродникам и с радостью встречен был дома радующимися, а по успокоении от труда поклонился Тебе, моля о том, чтобы и окончательный путь мой был спокоен и легок!

4. К себе

Да проповедуется Троица, и другой кто-нибудь да примиряет людей, как должно. Я оставляю престол, но не престану вещать к Богу.

5. К церковному народу храма Анастасии[106]

Желаю, желаю тебя, любезнейший, не отрицаюсь, желаю слов моих рождающих порождение, о любезный мне народ Анастасии, когда-то прежде умиравший от мертвых слов, 5. отсюда слово мое вышло, словно искра, объяв всю Церковь светом, чтоб веру прежнюю теперь восставить глаголама новыми. У кого теперь красота моя, у кого престолы мои? Как стал я бесчаден при детях живых? 10. Слава Тебе Отче! Если же что и плохое случится, то равно накажи и мое дерзновение, но кто же как должно тогда воспоет Тебя, Троица?

6. К нему же

Дороги Сиона скорбят, желают народа – законопоклонника в дни праздничные, скорблю и я, не видя народ, стекающийся к моим речам, как некогда было по обыкновению. 5. Константинополь [стекался весь,] и из иных мест здесь были, – те, кому воссияла любезная мне Троица. А теперь я, словно ревущий лев, предаюсь стенаниям. Детей моих похитили другие, напав внезапно и увлекши их правдоподобными речами. 10. Но если дойдет мой плач к Тебе – Троица, как прежде, и я вновь возопию к Тебе, то сделай так, чтобы скорей эти звери бежали бы прочь.

7. Поздравление к недружественным

Наконец-то я умер для зависти, соиереи! Теперь и на Востоке и на Западе, у врагов и у друзей кончилась ко мне зависть. Я удалился; скажите мне доброе слово; по крайней мере, я всем скажу мое прощальное слово. Если на мое место найдете другого, почитайте его. Дух досточтим для меня, Его защитника. Но теперь я уже не средостение брани.

8. На завистников[107]

Троица, спаси меня, и вновь взываю [я к Тебе,] Троица! Тебя ведь явно променяли на зависть. Народ, законы, трапеза, кафедры, престолы, слова – истинных догматов защитники. 5. Как же это? Что же это? И куда проистекающие реки, Бога моего – могущественнейшего Духа, чуждый народ воспитуя прекрасно, плоть затем растопляя многими подвигами, утекли? Рукоплещите зрители, умерли и тот, кто поливает, и те, кто жаждут слова. Если же что из них обратно вернешь мне Христе мой, то великое вернешь, если же нет, то и за то Тебя благодарю.

9. На тех же

Проходил, пришел, иду. Смесь радости и страха у меня, испытываю глубину своей души, не должен ли я Тебе чего-либо, Христе мой, но скорее иду, словно животное, преследуемое в сей жизни, 5. особенно же врагами и друзьями, совместными жертвоприношениями и противлениями [друг против друга], в руки ваши впасть лучше, чем страдать в лапах зависти. Ибо ни на что доброе уже не надеюсь. Умереть вместе с худшими – великая прибыль. 10. Радуйтесь, наполняйтесь [чревом], гордитесь снами, ведь мало будете радоваться, и я буду причастник заблуждения, не уклоняюсь.

10. К константинопольским иереям и к самому Константинополю

Иереи, приносящие бескровные жертвы, и служители великой Единицы в Троице! Законы! Цари, украшающиеся благочестием! Знаменитый град великого Константина, 5. младший Рим, столько преимуществующий пред другими городами, сколько звездное небо пред землей! Взываю к вашему благочестию. Каково поступила со мной зависть? За что разлучила со священными чадами меня, который подвизался долгое время, озарял их небесными 10. учениями и из камня источал им поток? Какое в этом правосудие? Мой был труд, я подвергался опасности, в первый раз запечатлевая в городе благочестие; а теперь другой веселит сердце свое моими трудами, неожиданно вступив на чужой престол, 15. на который возведен я был Богом и добрыми Божиими служителями. Вот следствия страшного недуга! Так поступили Божии служители, которые, питая друг к другу достоплачевную вражду, о Царь мой Христос! не дружелюбны ко мне; потому что я не дерзкий воитель, не держался ни той, ни другой стороны, 20. ничего не захотел предпочесть Христу. В том мой грех, что я ни в чем не прегрешал, подобно другим, и, как малый корабль, не вступаю в бой с кораблем тяжело нагруженным. За это ненавидят меня и люди легкомысленные, которые не благочестно отворяли святилище это друзьям – угодникам времени. 25. Но да покроется сие глубоким забвением! А я, удаляясь отсюда, буду утешаться спокойствием, столь же охотно оставляя и царский двор, и город, и священников, сколько прежде желал сего, когда Бог призывал меня и ночными видениями, 30. и ужасающими страхованиями холодного моря. Посему радуюсь, что избежал зависти, и после великой бури привязываю вервь в тихой пристани. Там чистыми представлениями ума восторгая сердце, так же буду приносить в дар и безмолвие, как и прежде приносил слово. 35. Таково слово Григория, которого воспитала Каппадокия и который всего совлекся для Христа!