Василий Великий - Творения. Том 1: Догматико-полемические творения. Экзегетические сочинения. Беседы

• Название: Творения. Том 1: Догматико-полемические творения. Экзегетические сочинения. Беседы
• Автор: Василий Великий
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-91362-053-8

Третий и четвертый тома «Полного собрания творений святых отцов Церкви и церковных писателей» посвящены богословскому наследию святителя Василия Великого, архиепископа Кесарии Каппадокийской (330–379), и его современника и сподвижника святителя Амфилохия, епископа Иконийского (340–394).

Церковь усвоила святителю Василию именование «Великий» как за его высокоподвижническую, увенчанную святостью жизнь, так и за активнейшую церковно-учительную деятельность. Вместе со святым Афанасием Александрийским (ок. 295–373) богомудрый Василий оказал решающее влияние в окончательную победу над арианской ересью (до достижения этой победы на II Вселенском Соборе в 381 году кесарийский святитель не дожил всего два года). Его труды вносят особый вклад в сокровищницу церковного Предания, представляя собой лучшие образцы святоотеческого богословия.

Первый том Творений святителя Василия Великого содержит сочинения догматико-полемические, экзегетические, а также Беседы: знаменитые трактаты «Против Евномия» и «О Святом Духе», «Беседы на Шестоднев» и другие сочинения, переведенные на русский язык еще в XIX веке. В своих догматико-полемических произведениях святой Василий предстает как великий богослов Церкви и защитник Православия от ереси арианства, в экзегетических сочинениях – как блестящий знаток Священного Писания и его превосходный толкователь, в Беседах – как талантливый проповедник, владевший сердцами и умами своих слушателей.

Кроме того, в данный том вошли впервые переведенные на русский язык некоторые из «Бесед на псалмы», а также почти неизвестные отечественному читателю «Беседы о сотворении человека».

Издание предваряется предисловием митрополита Ташкентского и Среднеазиатского Владимира и вступительной статьей профессора Московской Духовной Академии, доктора церковной истории А. И. Сидорова о жизни, деятельности, богословском и литературном наследии святителя Василия Великого. В Приложении помещена известная аналитическая работа архиепископа Василия (Кривошеина) о полемике святителя Василия против Евномия. Том завершается указателем цитат из Священного Писания.

Редакция надеется, что это издание привлечет к себе внимание преподавателей и студентов духовных учебных заведений и просто вдумчивого православного читателя, почитающего святоотеческое наследие.

---

Беседа 1

В начале сотвори Бог небо и землю (Быт. 1:1)

1. Кто хочет повествовать о составе мира, для того приличное начало – сказать предварительно о начале устроения видимых вещей. Ибо он должен передать историю о творении неба и земли, которое не само собою произошло, как представляли себе некоторые, но имело причину в Боге.

Какой слух будет достоин величия повествуемого? С каким приуготовлением надобно приступать душе к слышанию о таких предметах? Ей должно быть чистой от плотских страстей, не омраченной житейскими заботами, трудолюбивой, взыскательной, вникающей во все, из чего только можно приобрести понятие о Боге, достойное Бога [707].

Величие предмета повествования и внутренние условия для достойного слышания этих тем

Но прежде нежели исследуем точность выражений и рассмотрим значение [708] сих немногих слов, представим себе, кто беседует с нами? Чрез это хотя бы по немощи нашего разумения и не проникли мы в глубину сердца повествователя, однако же, обратив внимание на достоверность говорящего, сами собою дойдем до необходимости согласиться со сказанным.

Личность пророка Моисея

Итак, составивший сие повествование есть Моисей – тот Моисей, о котором засвидетельствовано, что бе угоден Богови (Деян. 7:20; Исх. 2:2), будучи еще грудным младенцем; которого усыновила дочь фараонова и воспитала по-царски, приставив к нему для обучения мудрых египетских наставников[709] который, возненавидев гордость преобладания и обратившись к униженному состоянию единоплемеников, паче позволи страдати с людьми Божиими, нежели имети временную греха сладость (Евр. 11:25); который, получив от самой природы любовь к правде, еще прежде, нежели вверено ему начальствование над народом, по естественному отвращению от зла, оказывается даже до смерти готовым преследовать злых (Исх. 2:11–12); который, будучи изгнан облагодетельствованными и с радостью оставив египетские мятежи, удалившись же в Эфиопию [710], там, на совершенной свободе от других занятий, в продолжение целых сорока лет упражнялся в умозрении о существующем [711]; который, будучи уже восьмидесяти лет, видел Бога, как можно видеть человеку (Исх. 33:11), лучше же сказать, как не видал ни один человек, по собственному Божию свидетельству: аще будет в вас пророк Господень, в видении ему познаюся, и во сне возглаголю ему. Не тако якоже раб Мой Моисей, во всем дому Моем верен есть: усты ко устом возглаголю ему яве, и не гаданием (Чис. 12:6–8)[712] Сей-то, наравне с Ангелами удостоившийся лицезрения Божия, повествует нам нечто из того, что слышал от Бога. Послушаем же вещаний истины, которые изречены не в препретельных человеческия премудрости, но в наученых Духа [713] (1 Кор. 2:4, 13) и имеют целью не похвалу слушающих, но спасение поучаемых.

Творение мира

2. В начале сотвори Бог небо и землю. Изумительность мысли затрудняет мое [714] слово. О чем говорить прежде? С чего начать толкование? Обличать ли суетность язычников? Или возвеличить истину нашего [715]учения?

Эллинские мудрецы много рассуждали о природе [716], – и ни одно их учение не осталось твердым и непоколебимым, потому что последующим учением всегда ниспровергалось предшествовавшее. Посему нам нет и нужды обличать их учения; их самих достаточно друг для друга к собственному низложению. Ибо не знавшие Бога не допускали, что происхождение всех вещей зависит от разумной причины, а сообразно с сим коренным своим неведением заключали и о прочем [717]. Потому одни прибегали к вещественным началам и причину всех вещей приписывали стихиям мира [718]; другие же представляли себе, что природу видимых вещей составляют атомы и неделимые тела, тяжесть и пустота [719]; потому что рождение и разрушение происходят, когда неделимые тела то взаимно сходятся, то разлучаются, а в телах, существующих дольше других, причина продолжительного пребывания заключается в крепчайшем сцеплении атомов.

Подлинно ткут паутинную ткань те, которые пишут это и предполагают столь мелкие и слабые начала неба, земли и моря. Они не умели сказать: в начале сотвори Бог небо и землю. Потому вселившееся в них безбожие внушило им ложную мысль, будто бы все пребывает без управления и устройства и приводится в движение как бы случаем [720]. Чтобы и мы не подверглись тому же, описывающий мироздание [Моисей] прямо, в первых словах, просветил наше разумение именем Божиим, сказав: в начале сотвори Бог.

Какой прекрасный порядок! Сперва упомянул о начале, чтобы иные не почли мир безначальным [721], а потом присовокупил: сотвори – в показание, что сотворенное есть самая малая часть могущества Создателя. Как горшечник, с одинаковым искусством сделавший тысячи сосудов, не истощил тем ни искусства, ни силы, так и Создатель этой вселенной, имея творческую силу, не для одного только мира достаточную, но в бесконечное число крат превосходнейшую, все величие видимого привел в бытие одним мановением воли.

А если мир имеет начало и сотворен, то спросим себя: кто дал ему начало и кто его Творец? Лучше же сказать, чтобы тебе, доискиваясь сего посредством человеческих умствований, не уклониться как-нибудь от истины, Моисей предварил своим учением, вместо печати и ограждения нашим душам наложив досточтимое имя Божие, когда сказал: в начале сотвори Бог. Сие блаженное Естество, сия неоскудевающая Благость, сия Доброта любезная и многовожделенная для всякого одаренного разумом существа, сие Начало существ, сей Источник жизни, сей духовный Свет, сия неприступная Мудрость – вот Кто сотвори в начале небо и землю!

Мир имел начало: он не вечен

3. Посему, человек, не представляй себе видимого безначальным и из того, что движущиеся на небе тела описывают круги, а в круге чувство наше с первого взгляда не может приметить начала, не заключай, что природа круговращаемых тел безначальна [722] Да и этого круга, то есть начертания, на плоскости описанного одной чертой, не должны мы предполагать уже безначальным потому, что убегает от нашего чувства и не можем мы найти, где он начался и где окончился [723]. Напротив того, хотя сие и убегает от нашего чувства, однако же в действительности кто описывал круг из средоточия и известным расстоянием [724], тот, без сомнения, начал его откуда-нибудь. Так и ты, видя, что тела, описывающие круги, возвращаются в прежнее свое положение, равномерностью и непрерывностью их движения не удерживай себя в той ложной мысли, будто бы мир безначален и нескончаем. Преходит бо образ мира сего (1 Кор. 7:31) и: небо и земля мимоидет (Мф. 24: 35).

Предвозвещением же догматов о скончании и изменении мира служит и то, что предано нам ныне кратко в самых начатках Богодухновенного учения: в начале сотвори Бог. Начавшееся со временем по всей необходимости и окончится во времени[725]. Если [мир] имеет начало временное, то не сомневайся о конце. Но к какому концу приводят геометрия, арифметические способы, исследования о толщах и пресловутая астрономия – эта многопопечительная суета, если изучившиеся сим наукам дошли до заключения, что видимый сей мир совечен Творцу всяческих Богу и если то, что ограничено и имеет вещественное тело, возвели они в одну славу с естеством непостижимым и невидимым [726], не в состоянии будучи уразуметь и того, что где подлежат повреждениям и переиначиваниям части, там и целое необходимо потерпит некогда одинаковые видоизменения с собственными своими частями? [727] Но они до того осуетишася помышлении своими, и омрачися неразумное их сердце, и глаголющеся быти мудри, объюродеша (Рим. 1:21–22), что одни утверждали, будто бы небо от вечности существует вместе с Богом [728], а другие говорили, что оно есть Бог безначальный и нескончаемый, причина благоустройства в частях вселенной [729].

Мир изменится согласно с изменением состояния жизни наших душ

4. И, без сомнения, излишество мирской мудрости принесет для них некогда приращение тяжкого осуждения за то, что, с такой осмотрительностью вникая в пустые предметы, произвольно слепотствовали в разумении истины. Но они, вымерившие расстояние звезд, описавшие звезды, всегда видимые: и северные, а также звезды, находящиеся на южном небе, и живущим там, под южным небом, видимые, а нам неизвестные, разделившие на тысячи частей и северную широту, и зодиакальный круг, с точностью наблюдавшие восхождение звезд, их стояния, склонения и общее движение к прежним местам, а также время, в какое каждая из планет совершает свой период, – они не нашли одного из всех способа, как уразуметь Бога, Творца вселенной и праведного Судию, воздающего каждому достойно по делам, и как вместить в уме вытекающую из понятия о суде мысль о скончании; потому что миру необходимо измениться, если и состояние душ перейдет в другой род жизни. Ибо как настоящая жизнь имеет качества, сродные сему миру, так и будущее существование наших душ получит жребий, свойственный своему состоянию [730]. Но они до того не расположены внимать сим истинам, что даже громким смехом встречают нас, которые возвещаем кончину сего мира и вечное пакибытие.