Екатерина Монусова - История рыцарства. Самые знаменитые битвы

• Название: История рыцарства. Самые знаменитые битвы
• Автор: Екатерина Монусова
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 78-5-17-066246, 978-5-9725-1761-9

Они возвели на высшую ступень героизма военную доблесть – человеческую добродетель, являвшуюся оплотом всякого общественного строя. Они принесли в мир то, чем он может, пожалуй, гордиться больше всего: рыцарский дух. Они были жестоки, но чистосердечно старались установить на земле справедливость и, путем великого насилия, совершали великие дела…. Погружаясь в неповторимую атмосферу рыцарских битв, вы ощутите дух того далекого времени, узнаете, к чему стремились, о чем мечтали, как сражались те, чья жизнь была полна приключений и окутана романтикой, и кто стал легендой после смерти…

---

Расслоение рыцарства к тому времени принесло и разные требования к доспехам и вооружению, и даже к количеству оруженосцев и лошадей. Однако в тринадцатом веке рыцарю полагалось иметь минимум трех лошадей. Великий магистр ордена тамплиеров давал личное разрешение на обзаведение четвертой. Венеция заключила в 1239 году соглашение с римским папой Григорием IX, по которому она брала обязательство направить для крестового похода «триста рыцарей и обеспечить каждого конем боевым, двумя вьючными лошадьми и тремя оруженосцами». Граф Прованса Раймонд VII тогда же дал обет папе служить на Апеннинском полуострове с сорока рыцарями и десятью арбалетчиками. В договоре говорилось, что каждый рыцарь будет иметь в своем распоряжении пять коней…

Подобных примеров можно найти немало.

В этом мире в социальном отношении мало что изменилось. Равенство нам может только сниться. Вот и primi milites – рыцарям знатным полагалось оснащаться богаче, иметь лошадей породистых, оружие – дорогое, свиту – побольше. (Справедливо ли было давать им второе название – рыцари отважные?) Но ведь были еще и рядовые рыцари (milites gregarii) и даже milites plebei – рыцари-простолюдины. Вот так вот, а вы говорите – рыцарство! Богу, как говорится, Богово, а кесарю – кесарево. Однако не будем сегодня радеть за давно канувшие в Лету рыцарские права – нам бы в своих разобраться, – а станем придерживаться исторических фактов.

В феодальную эпоху при Филиппе-Августе во Франции и Генрихе III – в Англии появились так называемые рыцари-баннереты, которые были выше по положению рыцарей-башельеров или рыцарей-бакалавров. Баннерет имел право вести в бой воинов (часто также рыцарей) под собственным знаменем, на котором изображались его личные геральдические символы. Знамя было квадратным и внешне отличалось от треугольных штандартов и вымпелов нижестоящих по статусу рыцарей. Бакалавры, кстати, имели право сражаться только под чужими знаменами. Башельеры – рыцари щита, или «однощитные рыцари», в иерархии германских войск занимали низшую ступень, но, разумеется, все же – рыцарскую.

Однако выясняется, что порой фигурирующие в древних рукописях рыцари таковыми (в смысле – сословия) на самом деле не являлись. Например, Фридрих II, который по договору с папой должен был в течение двух лет содержать в Палестине целую тысячу рыцарей, вербовал их в родной Германии. Точнее, делал это по его указанию магистр Тевтонского ордена Герман фон Зальц. Так вот в монаршем письме от 6 декабря 1227 года говорится: «Мы послали магистра Тевтонского ордена, чтобы нанять рыцарей, и предоставили ему возможность, если он этого пожелает, обдуманно набрать людей смелых, которым он будет платить за их личные заслуги». То есть во главу угла ставилось воинское умение, а не социальный статус. Скольких «нерыцарей» навербовал тевтонский магистр – история умалчивает.

Кстати, далеко не все владельцы рыцарских фьефов, даже имея на то все права, стремились к посвящению в рыцари. «Косить» от рыцарской службы, со всеми ее тяготами и лишениями, и в те времена было в порядке вещей. Такая практика была особенно распространена в Англии к концу тринадцатого века, да и в других странах. Монархи даже старалась принуждать к посвящению в рыцари состоятельных дворян. Но многие все же отдавали предпочтение не рыцарскому поясу, а сержантской кольчуге. И ответственности меньше, и не так накладно. Например, у тамплиеров братья-сержанты могли обойтись покупкой только одной лошади, не нужно было содержать оруженосца, да доспехи полагались попроще. Впрочем, от участия в воинских битвах их никто не освобождал, и перед смертью были все равны. Кстати, малоимущие пехотинцы вообще сражались без доспехов, и их шанс навсегда остаться на поле брани был особенно велик. Но, как известно, – от судьбы не уйдешь…

…Среди тех, кто в полный голос восславил рыцарство, был один из самых странных гениев в истории человечества. Раймонд Луллий, поэт и философ, алхимик и ученый, – будучи в юности пажом при дворе дона Хайме на Майорке, он не знал себе равных в конных состязаниях или стрельбе из лука. Ему прочили блестящую рыцарскую карьеру, однако, возмужав, он предпочел блестящим доспехам монашеский плащ – хотя отнюдь не был монахом. Однажды, когда Раймонд слагал поэму, посвященную очередному предмету своей страсти, он вдруг увидел рядом с собой фигуру Христа в терновом венце. Через минуту видение исчезло. Но на следующий день, едва он взял в руки перо, оно появилось снова: «Пять раз он представал передо мной распятым, чтобы я вспомнил о нем и возлюбил его…»

С той поры Луллий носил таинственный титул – Doctor illuminatus, что означает «Доктор, вдохновленный свыше». Он больше никогда не брал в руки меча – его оружием в обращении неверных стало слово. Триста восемьдесят его трудов не могут не впечатлять. Среди них – эпохальная книга «О рыцарстве», которую исследователи будущего не без иронии назовут «Манифестом коммунистической партии» времен Средневековья, где в роли «руководящей и направляющей» выступают рыцарские ордена.

Сам автор, будучи о героях своего творения весьма высокого мнения, начинает его словами:

«Подобно семи планетам, которые суть тела небесные, а посему опекают и направляют тела земные, я разделил мою „Книгу о рыцарстве“ на семь частей, памятуя о том, что рыцари наделены превосходящими простолюдинов положением и достоинством, дабы управлять ими и заботиться о них. В первой части речь пойдет о предназначении рыцарства. Во второй – об обязанностях рыцарства. В третьей – об испытании, которому должно подвергнуть оруженосца, вознамерившегося стать рыцарем. В четвертой – об обряде посвящения в рыцари. В пятой – о символике рыцарского вооружения…»

Собственно эта, пятая часть и представляет для нас интерес – тем более что в рассказ о мечах, гербах и сутанах автор вложил не меньше страсти, чем в лучшие образцы своей ранней любовной лирики.

Приведем ее полностью.

«…Рыцарю принадлежат доспехи, символизирующие замок и крепость, предохраняющие от грехов и пороков, ибо, подобно тому как опоясывают замок или крепость, дабы никто не мог их преодолеть, замкнуты и подогнаны один к другому доспехи, дабы не смогли пробраться в благородное сердце рыцаря вероломство, гордыня, измена и другие пороки.

…Рыцарю принадлежат железные наколенники, дабы предохранить его ноги; это свидетельствует о том, что железо, т. е. меч, копье, палица и другое оружие, должно помочь рыцарю охранять дороги, что является его обязанностью.

…Рыцарю принадлежат шпоры, символизирующие сноровку, опыт и ревностность, которые он должен обратить во славу своего ордена. Подобно тому, как рыцарь пришпоривает своего коня, дабы тот скакал как можно быстрее, – сноровка ускоряет ход событий, опыт предохраняет человека от неожиданностей, а ревностность предоставляет в распоряжение рыцаря броню и провизию, необходимые ему для его деяний во славу рыцарства.

…Рыцарю принадлежит латный нашейник, символизирующий покорность, ибо рыцарь, не подчиняющийся своему господину и рыцарскому ордену, позорит своего господина и недостоин быть членом рыцарского ордена. Отсюда следует, что, подобно тому, как латный нашейник предохраняет шею рыцаря от ран и ударов, покорность позволяет рыцарю сохранить верность своему господину и суверену и преданность рыцарскому ордену, дабы ни вероломство, ни гордыня, ни несправедливость, ни иной порок не нанесли ущерба клятве, которую рыцарь дал своему господину и рыцарству.

…Рыцарю принадлежит палица, символизирующая силу духа, ибо, подобно тому как она годится против любого оружия и нет от нее спасения, сила духа годится против любого порока и укрепляет добродетель и добрые нравы, благодаря которым рыцарь может умножить славу рыцарства.

…Рыцарю принадлежит кинжал, к помощи которого он прибегает тогда, когда другое оружие ему уже не поможет, ибо, если приблизился он к противнику настолько, что ни копьем, ни мечом, ни палицей его уже не ударишь, удар можно нанести кинжалом. Поэтому кинжал свидетельствует о том, что рыцарю не следует полностью полагаться ни на свое оружие, ни на свою силу, а должен он настолько приблизиться к Богу, возлагая на него надежду, что надеждой на Бога одолеет он всех своих недругов и всех супостатов рыцарства.

…Рыцарю принадлежит щит, символизирующий предназначение рыцаря, ибо подобно щиту, который оказывается между рыцарем и его врагом, сам рыцарь находится между монархом и народом. Таким образом, рыцарю надлежит прикрывать собою монарха, буде кто-то на него покусится, подобно тому как удар приходится сначала по щиту и лишь затем по телу рыцаря.

…Рыцарю принадлежит седло, символизирующее непреклонность духа и бремя рыцарства, ибо, подобно тому как в седле рыцарь чувствует себя увереннее, во время битвы рыцаря прикрывает собой непреклонность духа, приносящая ему удачу. Перед этой непреклонностью блекнет жалкое бахвальство и тщеславное ничтожество, и никто не решается выступить против того, чье тело надежно защищено душевным благородством; и столь тяжело бремя рыцарства, что из-за пустяков рыцари не должны пускаться в путь.