Преподобный авва Дорофей - Аскетика. Том I

• Название: Аскетика. Том I
• Автор: Преподобный авва Дорофей
• Издательство: Литагент «Благозвонница»05f8fb0f-8952-102d-9ab1-2309c0a91052
• Жанр: Религия

Душеполезные поучения и послания преподобного аввы Дорофея с присовокуплением вопросов его и ответов на оные Варсонофия Великого и Иоанна Пророка «Руководство к духовной жизни».

Также в этой книге находятся такие сокровища святоотеческого учения, как:

«Лествица», прп. Иоанн Лествичник;

«Слова подвижнические», прп. Исаак Сирин;

«Духовные беседы», прп. Макарий Египетский;

«Устав о скитской жизни», прп. Нил Сорский.

---

– Многословие происходит иногда от объядения, а иногда – от тщеславия.

– Уныние происходит иногда от наслаждения, а иногда от того, что страха Божия нет в человеке.

– Хула есть собственно дщерь гордости, а часто рождается и оттого, что мы ближнего в том же осуждали, или от безвременной зависти бесов.

– Жестокосердие рождается иногда от насыщения, иногда от бесчувствия, а иногда от пристрастия. Пристрастие же опять иногда от блуда, иногда от сребролюбия, иногда от объядения, иногда от тщеславия и от многих других причин.

– Лукавство происходит от возношения и от гнева.

– Лицемерие – от самоугодия и самочиния.

– Противные же сим добродетели рождаются от противных родителей. Но как мне недостало бы времени, если бы я захотел рассуждать о каждой из них в частности, то вообще и кратко скажу, что умерщвление всем вышепоказанным страстям есть смиренномудрие, и кто приобрел сию добродетель, тот все победил.

– Сластолюбие и лукавство суть родительницы всех зол; одержимый ими не узрит Господа; но и удаление от первого, без удаления от второго, не принесет нам никакой пользы.

– Страх, который чувствуем к начальникам и к зверям, да будет для нас примером страха Господня; и любовь к телесной красоте да будет для тебя образом любви к Богу; ибо ничто не препятствует нам брать образцы для добродетелей и от противных им действий.

– Весьма развратился нынешний век и весь стал преисполнен возношения и лицемерия: труды телесные по примеру древних отцов наших, может быть, и показывает, но дарований их не сподобляется; хотя, думаю я, естество человеческое никогда так не требовало дарований, как ныне. И справедливо мы это терпим, потому что не трудам, но простоте и смирению являет Себя Бог. Хотя сила Господня и в немощи совершается, однако отринет Господь не смиренномудрого делателя.

– Когда кого-нибудь из наших воинов о Христе увидим в телесном страдании и недуге, то не будем лукаво объяснять себе причину его болезни, но лучше примем его с простою и немыслящею зла любовью и постараемся уврачевать как собственный член и как воина, уязвленного на брани.

– Болезнь посылается иногда для очищения согрешений, а иногда для того, чтобы смирить возношение.

– Благий наш и всеблагий Владыка и Господь, видя, что кто-нибудь весьма ленив к подвигам, смиряет плоть его недугом как отраднейшим подвижничеством, а иногда очищает и душу от лукавых страстей и помыслов.

– Все, что с нами случается, видимое или невидимое, можно принимать трояко: как должно, пристрастно и средним образом. Я видел трех братьев, потерпевших тщету: один из них негодовал, другой пребыл без печали, а третий принял это с великою радостью.

– Видел я, что земледельцы одинаковое семя бросали в землю, но каждый из них имел при этом свое намерение. Один думал о том, как бы долги уплатить; другой хотел обогатиться; иной желал дарами почтить Владыку; у иного цель была та, чтобы за свое благое дело получить похвалу от проходящих путем сей жизни; другой думал досадить врагу, который ему завидовал; а иной для того трудился, чтобы люди не поносили его как праздного. И вот какие названия семян сих земледелателей: пост, бдение, милостыня, служения и подобное сему; а различное намерение сеяния тщательно да рассматривают сами о Господе братия.

– Как, черпая воду из источников, иногда неприметно зачерпываем и жабу вместе с водою, так часто, совершая дела добродетели, мы тайно выполняем сплетенные с ними страсти. Например: со страннолюбием сплетается объядение, с любовью – блуд, с рассуждением – коварство, с мудростью – хитрость, с кротостью – тонкое лукавство, медлитель ность и леность, прекословие, самочиние и непослушание, с молчанием сплетается кичливость учительства, с радостью – возношение, с надеждою – ослабление, с любовью – опять осуждение ближнего, с безмолвием – уныние и леность, с чистотою – чувство огорчения, со смиренномудрием – дерзость. Ко всем же сим добродетелям прилипает тщеславие, как некий общий коллурий (с греч. – «мазь глазная» и вообще «мазь»), или, вернее сказать, отрава.

– Да не скорбим, когда в прошениях наших ко Господу до времени не бываем услышаны, ибо Господь хотел бы, чтобы все человеки в одно мгновение сделались бесстрастными.

– Все, просящие чего-нибудь у Бога и не получающие, без сомнения, не получают по какой-либо из сих причин: или потому, что прежде времени просят; или потому, что просят не по достоинству, а по тщеславию; или потому, что, получивши просимое, возгордились бы или впали бы в нерадение.

– В том, я думаю, никто не сомневается, что бесы и страсти отходят от души, иногда на некоторое время, а иногда и навсегда, но немногие знают, по каким причинам они нас оставляют.

– От некоторых, не только верных, но и неверных, отошли все страсти, кроме одной. Сию одну они оставляют как зло первенствующее, которое наполняет место всех прочих страстей, ибо она столь вредоносна, что может свергнуть с самого неба.

– Вещество страстей, будучи изнуряемо Божественным огнем, потребляется, а по мере того, как вещество искореняется и душа очищается, отходят и страсти, если человек сам не привлечет их опять веществолюбивым житием и леностью.

– Иногда бесы отступают и сами собою, чтобы ввести нас в беспечность, и потом внезапно нападают на бедную душу, расхищают ее и до такой степени приучают ее к порокам, что она после того уже сама себе наветует и противоборствует.

– Известно мне и другое отступление оных зверей: оно бывает тогда, когда душа совершенно утвердится в греховных навыках. Пример этого мы видим на младенцах, которые, когда им не дают сосцов матерних, по долговременной привычке своей сосут пальцы.

– Знаю еще и пятое бесстрастие, которое бывает в душе от многой простоты и похвального незлобия. По справедливости посылается таковым помощь от Бога, спасающаго правыя сердцем (Пс. 7, 11) и неприметно для них самих избавляющего от страстей, как и младенцы, когда с них снимут одежду, почти и не примечают наготы своей.

– Зла и страстей по естеству нет в человеке, ибо Бог не творец страстей. Добродетели же многие даровал Он нашей природе, из которых известны следующие: милостыня, ибо и язычники милосердствуют; любовь, ибо часто и бессловесные животные проливают слезы, когда их разлучают; вера, ибо все мы от себя ее порождаем; надежда, потому что мы и взаим берем, и взаим даем, и сеем, и плаваем, надеясь обогатиться. Итак, если, как мы здесь показали, любовь есть добродетель, естественная нам, а она есть союз и исполнение закона, то, значит, добродетели недалеки от нашего естества. Да постыдятся же те, которые представляют свою немощь к исполнению их.

– Но что касается до чистоты, безгневия, смиренномудрия, молитвы, бдения, поста и всегдашнего умиления, то сии добродетели выше естества. Некоторым из них научили нас люди, другим – Ангелы, а иных учитель и дарователь есть Сам Бог Слово. (дд)

– При сравнении зол должно избирать легчайшее. Например, часто случается, что, когда мы предстоим на молитве, приходят к нам братия, мы бываем в необходимости решиться на одно из двух: или оставить молитву, или отпустить брата без ответа и опечалить его. Но любовь больше молитвы, потому что молитва есть добродетель частная, а любовь есть добродетель всеобъемлющая.

– Однажды, когда я был еще молод, пришел я в один город или селение, и там во время обеда напали на меня вдруг помыслы объядения и тщеславия. Но, боясь исчадия объядения, я рассудил – лучше быть побежденным тщеславием, зная, что в юных бес объядения весьма часто побеждает беса тщеславия. И сие неудивительно: в мирских корень всех зол есть сребролюбие, а монахах – объядение.

– Нередко Бог, по особенному Своему Промышлению, оставляет в духовных людях некоторые легчайшие страсти для того, чтобы они ради сих легких и почти безгрешных немощей много себя укоряли и тем приобретали некрадомое богатство смиренномудрия.

– Кто вначале не жил в повиновении, тому невозможно приобрести смирения, ибо всякий, сам собою научившийся художеству, кичится.

– Отцы утверждают, что все деятельное житие заключается в двух главнейших добродетелях: в посте и послушании. И справедливо: ибо первый есть истребитель сластолюбия, а последнее утверждает истребление первого смиренномудрием. Посему-то и плач имеет двоякую силу: истребляет грех и рождает смиренномудрие.

– Благочестивым свойственно давать всякому просящему; более же благочестивым – давать и непросящему; а не требовать назад от взявших, в особенности же когда есть возможность, свойственно одним только бесстрастным.

– Будем непрестанно исследовать самих себя в отношении ко всем страстям и добродетелям, чтобы узнать, где мы находимся: в начале ли, в середине или в конце.

– Все бесовские брани против нас происходят от сих трех причин: от сластолюбия, от гордости или от зависти бесов. Блаженны последние, всеокаянны средние, а первые до конца непотребны.