Сборник статей - «Слово – чистое веселье…»: Сборник статей в честь А. Б. Пеньковского

• Название: «Слово – чистое веселье…»: Сборник статей в честь А. Б. Пеньковского
• Автор: Сборник статей
• Жанр: Культурология
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9551-0346-4

Сборник посвящен 80-летию Александра Борисовича Пеньковского, многогранная научная деятельность которого обнимает многие области языкознания и филологии, от диалектологии и фонетики до семантики наречий, художественной антропонимики, словаря Пушкина и Пушкинской эпохи. Разнообразие проблематики публикуемых статей отражает широту научных интересов юбиляра. Ею же продиктовано структурно-тематическое членение разделов: слово и смысл, изучение художественного текста и поэтика, семиотика и герменевтика, грамматика и семантика, фонетика и диалектология. Книга в целом представляет широкий диапазон авторских концепций, многие из которых, по признанию самих авторов, были стимулированы работами и докладами А.Б.Пеньковского.

В соответствии с пожеланием авторов тексты статей публикуются в авторской редакции.

---

Русск. туз, возможно, заимствовано из польского (Фасмер). В польском оно из средневерхненемецкого tus ~ dus, а туда оно попало из французского. Более подробно, чем у Фасмера, история слова туз изложена у Черных, который разъясняет, почему туз связан с двойкой. Как полагают (говорит Черных), первоначально (также и в России) туз был двухочковой картой в отличие от «аса». «Впоследствии одноочковый туз (ас) перестал отличаться по названию от двухочкового и двухочковый туз был ликвидирован. Немецкое название карты попало в русский язык при западнославянском (чеш[ском], польск[ом] посредстве)». Статьи тузить в словаре Черных нет. Видимо, этимология Даля не удовлетворяла его. В любом случае, связь между туз и тузить не прослеживается, хотя оба их этимона представлены в немецком, но tusen – германское слово, a tus – романское.

В качестве аналогии к истории глагола тузить можно привести историю русского существительного дроля и его славянских соответствий. Говорящие по– русски знают дроля преимущественно из частушек. В ЭССЯ 5 (124–125) этой группе слов посвящена довольно подробная статья и предложена маловпечатляющая этимология. Только в русском дроля имеет положительный, хотя и несколько иронический смысл «ухажер; милый» (ирония связана с жанром частушки, да и женский род не прибавляет дроле серьезности). Как показывает материал ЭССЯ, в других славянских языках родственные слова могут, среди прочего, означать «потаскуха» и «сброд». Норв. Drolen «дьявол», нем. Trullе и англ. trull «шлюха» – вот среда, которой принадлежат данные славянские слова. В германском ареале они связаны со словом тролль {troll). Тролли не мыслились как чудовища огромного роста. Они и в современном шведском фольклоре неотличимы от людей (тем и опасны). Говоря о троллях, мы прежде всего вспоминаем Скандинавию, но слово тролль, скорее, немецкого происхождения. Беспорядочное чередование начальных /d/ и /t/ в этой группе то же, что в dusen ~ tusen. Troll, видимо, звукоподражательное слово. Судя по некоторым устным рассказам, записанным в наше время, троллей связывали с громом. Таким образом, и дроля, и тузить заставляют нас обратиться к немецкой дьяволиаде.

Мне не попадались работы, где бы объяснялось происхождение имени Тузик. Состояние нашей библиографии таково, что специалист по германской этимологии не может в деталях знать специальной литературы по славянским языкам. Фасмер Тузика не упоминает. Представляется, что Тузик – это драчун, «тузила». У Даля есть туз «игральная карта об одном очке», туз «удар кулаком» (которые он, если справедливо сказанное выше, объединяет ошибочно) и тузик или тюзик, название игры: «кляп, по коему бьют налету палкой». Не разделив туз «карта» и туз «удар», Даль замечает об игре: «Может быть другого корня». Невероятно, чтобы туз «удар кулаком» и тузик «кляп, по которому бьют палкой» были произведены от разных корней. Какое-то родство должно быть и между обоими тузиками. У российских собак всегда были иноземные имена, порой замаскированные домашними суффиксами. Моська, кажется, – уменьшительное от мопс (из немецкого), а о всяких Рексах и Альмах и говорить не приходится. Даже дворняга Жучка, и та от французской Жужу.

Английский глагол touse "рвать; ерошить" (часто в описании действий собаки), у которого есть надежные соответствия в других германских языках, имеет старое /t/ и случайно похож на douse "бить". Towser – распространенная кличка больших собак, которых обучали травить медведей и быков. В речи touse и douse, довольно близкие по значению, могли смешиваться еще и потому, что bulldoze это «стегать быка». Стегать быка и разъярять его на потеху публике – разные вещи, но сферы применения глаголов сходны. Соответственно, Towser не родня Тузику, но с языковой точки зрения нечто общее между ними есть.

Многие годы А. Б. Пеньковский исследует русскую лексику XVIII и XIX веков, и его скрупулезный анализ осветил сотни слов с их незаметными переливами значений. Исследование нередко заводит его в дебри французского, немецкого и английского языков. А до этого он пристально всматривался в лексику русских диалектов. Мой скромный этюд, не снабженный примечаниями и ссылками, не продвинет его изысканий языка пушкинской поры, но может доставить ему минутную радость, ибо проникнут его духом и родился из той любви к слову, без которой немыслима филологическая наука.

Список литературы

Даль – Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1955. Оксфордский словарь – The Oxford English Dictionary. 2nd ed. Oxford, 1992. Преображенский — Преображенский А. Г. Этимологический словарь русского языка. М., 1959.

Скит — Skeat W. W. An Etymological Dictionary of the English Language. 4th ed. Oxford, 1910. Фасмер — Фасмер M. Этимологический словарь русского языка. М., 1964–1973. Черных — Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. М., 1993.

ЭССЯ 5 – Этимологический словарь славянских языков: праславянский лексический фонд. Вып. 5. М., 1978.

В. Айрапетян Толкуя слово.[43]

Из дополнений (2002—08)

г411: Себе на уме. Из аналитического думать себе науме с двойным усилением, например в сказке И думает себе на уме:– после Но сын и думает на уме: – и Он и думает на уме:– (Р. сказка, 21), у Мельникова-Печерского Повалятся архиерею в ноги да в голос и завопят:–А сами себе на уме: «Не обманешь, дескать, нас–» (В лесах, 2.12), где уже опущено думать, получается (сам) себе на уме кто «скрытный, хитрый», например в пословице Немогузнайка себе на уме (ПРН, с. 661) – не говорит чтó думает. Ср. Пеньковский в Этим. 2000—02, с. 177—87 = Очерки семант., с. 293–307.

д332: Герменевтический подход. Герменевтика (ἑρμηνευτική от «толковать», субстантивированное прилагательное к τέχνη) это умение—знание как надо—способность сказать (в ответ) как надо—толковать. А толковать как надо, или правильно, значит отвечать на вопросы о значении значимого, прежде всего слов, но и другого «говорящего», на его языке и в его духе. Герменевтика отличается своим гуманитарным подходом, ответственностью за предмет толкования и перед ним как собеседником, а по предмету различаются виды толковательного умения-искусства-науки. Для филологической герменевтики значимое слово это сам говорящий, ср. у Флоренского и Мейера;[44] для Бахтина слово всегда человек.

б1413: Матушкин сынок. Дурак—матушкин сынок/запазушник, бабин (сын), есть пословица «Что ни дурень, то и бабин», сюда же «Бабьи басни, а дурак то и любит», «Где дуракова семья, тут ему своя земля» (ПРН, с. 383, 437 и 326; Кн. поел., с. 50 и 55), про дурня-бабина анекдот AT 1696 Набитый дурак в Сб. Кирши Дан., л. 89сл., ср. НРС, 403сл.; у Лермонтова: «Да, дурачина, кто ты таков? – А почем я знаю… говорят, что мачкин сын…» (Вадим, 24). «Всяк бабин сын» (ПРН, с. 844) по природе, но остается матушкиным/маменькиным сынком себялюбивый баловень, младший или единственный сын или безотцовщина. «Меньшой сын на корню сидит» – наследует отцовский дом и остается с матерью, «Отца своего я не знал… я… понимаете, только сын своей матери.» – Лесков, «—на этот счет была вся в меня» – так о матери эгоцентричный подросток Достоевского, тоже материн сын (ПРН, с. 171 и 578; Смех и горе, 55; Подросток, 3.1.3; СРНГ 18, с. 24), еще см. Кабакова в Жив. ст., 1994, № 4, с. 34–36, Дитя природы и в Слав. др. 3, с. 203—08. Герой волшебной сказки и антигерой набитый дурак, а в анекдоте НРС, 396 дурак даже убивает мать, ср. 395. Сюда и трагический герой Эдип, в фольклорном толковании (но не как у Проппа, Эдип фольк.) «эдипов комплекс» свойствен матушкину сынку. ▼1: Три прозвища мужчины ―2: Перекрестное сходство―3: Просвирнин сын. ― 4: «Младший сын Громовержца».

б2511: Большое «я». Правило «Если никто другой, то я сам» и правило «Если никто в отдельности, то все свои как один», или «Если не мирянин, то мировой человек», сходятся в правиле инакости «Если (и только если) никто, то иной» когда «я» это все как один, или мировой человек. Большое «я» мирового человека и есть первичное «я», ср. свое-родовое по Трубачеву – Этногенез, 2сл. Юноша Я-мир Хлебникова; Уитмен. У Пришвина в дневнике под 1.4.1914:

Неопытному человеку может показаться, будто я действительно о себе это пишу, – о себе как есть – нет! нет! это «я» мое – часть великого мирового Я, оно может свободно превратиться в того или другого человека, облекаться тою или иною плотью.