Коллектив авторов - Сборник рефератов по истории. 9 класс

• Название: Сборник рефератов по истории. 9 класс
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: История
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-03747-0

Сборник рефератов по истории для 9 класса является хорошим дополнительным материалом для изучения истории и подготовки к выпускным экзаменам по курсу основной средней школы. В сборнике содержатся рефераты, отражающие политическую, экономическую и духовную жизнь России с конца XIX до Начала XXI века.

Интересно представлены портреты исторических личностей, о которых еще несколько лет назад в курсе истории говорили лишь обзорно. Это Колчак, Деникин, Врангель. Ярко эмоционально на основе интересного нового документального материала написаны рефераты, посвященные годам сталинских репрессий, Великой Отечественной войне. Много используется местного документального материала – о работе Саратовского Губ ЧК, о месте Саратовской области в борьбе против немецко-фашистских захватчиков.

В рефератах, посвященные последним годам ХХ века, весьма интересны материалом по многопартийности России и о современной российской культуре. Во всех работах используются новейшие материалы российских и зарубежных историков. Пособие может быть рекомендовано учащимся 9-х, 10, 11 классов как дополнительный материал для уроков истории и для подготовки к выпускным экзаменам. Высокий уровень рефератов, их проблематика и используемый материал позволяет рекомендовать данный сборник учащимся средних специальных учебных заведений и студентам ВУЗов.

Список авторов: Пушнова Ю. Б., Синчугова Л. А., Гусева В. С., Блонский Л. В., Артамонов Д. С., Назарова Е. С., Горбатов В. П., Шутова Ю. В., Попов С. Н., Шатаев А. В.

---

Центральный комитет стоял за то, чтобы выбрать этот коллектив, Азеф же в резкой, категорической форме настаивал на том, чтобы предоставить образование коллектива ему: он подберет себе сочленов; в таком деле, как боевое, аргументировал Азеф, работа возможна лишь по предварительному знакомству друг с другом, при полном единомыслии и пр. ЦК не согласился, вопрос как-то был смят, и фактически Азеф взял верх – он начал приглашать сочленов.

Боевой организации, которая занималась «центральным террором», т. е. подготовкой покушений на высших сановников, принадлежало особое место в партийной структуре. ЦК отдавал лишь общие директивы, во всем остальном организация получила полную самостоятельность. Численность Боевой организации не превышала 15–20 человек, однако эта маленькая армия отнимала у ее командира много времени. Помимо боевиков, в организацию входили «техники», имевшие дело со взрывчатыми веществами. Одним из них был младший брат Азефа, Владимир, химик по специальности. В российской глубинке ждали своего часа женщины, готовые, в зависимости от задания, принять облик светских дам или кухарок, привезти бомбу в шляпной коробке или на квартиру для явки.

«Боевая организация, – вспоминал Б. Савинков, – представляла собой в то время крупную силу. Убийство Плеве и затем убийство князя Сергея Александровича создали ей громадный престиж во всех слоях населения, правительство боялось ее, партия считала ее своим самым ценным учреждением. С другой стороны, реальные силы организации были для тайного общества несомненно очень велики… Денег было довольно, в кандидатах в боевую организацию тоже не было недостатка… Можно с уверенностью сказать, что к этому времени организация окончательно окрепла, отлилась в твердую форму самостоятельного и подчиненного своим собственным законам отдельного целого, т. е. достигла того положения, к которому, естественно, стремится каждое тайное общество и которое единственно может гарантировать ему успех»[165].

Азеф был практическим руководителем террора. Во время выборов в Центральный комитет партии "многие голосовали за него, не зная его и доверяя агитировавшим, у которых в руках был убедительный аргумент: «Это человек, который вел и будет вести террор. Террор был тогда святыней для нас всех», – утверждал А. Аргунов.

Азеф проводил террор, не считаясь ни с материальными, ни с людскими жертвами. «Вы должны быть готовы ко всяким несчастиям, – говорил он Б. Савинкову. – Вы должны быть готовы к гибели всей организации до последнего человека. Что вас смущает? Если нет людей, их нужно найти. Если нет динамита, его необходимо сделать. Но бросать дело нельзя никогда».

И еще один пример. Когда встал вопрос о том, кому поручить изготовление снарядов в Москве, Азеф назначил Валентину Попову, которая в то время была беременна, да к тому же больна. На возражение своего помощника Бориса Савинкова Азеф равнодушно отвечал: «Какой вздор… Нам дела нет, здорова ли Валентина или больна. Раз она приняла на себя ответственность, мы должны верить ей… Я знаю Валентину. Она приготовит снаряды, и не о чем толковать».

Несмотря на такое категорическое заявление, Савинкову все же удалось уговорить Азефа не подвергать беременную женщину опасности, хотя он и называл это «сентиментальностью».

Среди эсеровской молодежи всегда было достаточно желающих уйти в террор. Азефу не составляло труда находить фанатиков, которые не разомкнули бы уст даже под виселицей. При первой встрече Азеф предпочитал оттолкнуть добровольца, объяснив ему с равнодушным видом, что в его помощи не нуждается. Только самые упорные имели шанс приобщиться к террору. Тщательность отбора принесла плоды.

Членам Боевой организации порой не хватало умения, у некоторых сдавали нервы в самый ответственный момент. Зато ни один из них, будучи схваченным на месте преступления, не выдавал товарищей. Азеф считал, что «люди учатся на делах. Ни у кого не бывает сразу нужного опыта».

В Боевой организации господствовала суровая дисциплина, боевики представляли собой сплошную солдатскую массу: «Манеры, костюм, даже лица казались однородными». Недоброжелатели говорили, что среди боевиков культивировался «кавалергардский дух». Считая себя элитой, они свысока смотрели на остальных эсеров. Будучи отличным психологом, Азеф не упускал случая пожаловаться своим подчиненным на то, что члены ЦК, не высовывавшие носа из заграничных убежищ, осмеливаются критиковать людей, которые ежеминутно рискуют жизнью в России. Не приходится удивляться, что боевики были недоброжелательно настроены к лидерам партии и признавали авторитет только своего руководителя. «Вера в Азефа была у них огромная, имя произносили с уважением, иногда с любовью», – свидетельствует А. Аргунов.

Е. Ф. Азеф организовал десятки террористических актов, из которых самые громкие – убийство министра внутренних дел Плеве, убийство великого князя Сергея Александровича, покушение на премьер-министра Столыпина и три покушения на царя Николая II. По мнению всех, Азеф имел право сказать о себе: «Террор – это я».

2. Е. Ф. АЗЕФ НА СЛУЖБЕ В ПОЛИЦИИ

Сотрудничество Азефа с Департаментом полиции началось еще в начале 90-х гг. XIX в., в то время когда он учился в политехническом институте в городе Карлсруэ и был членом социалистического кружка.

Нуждаясь в средствах, Азеф начал приторговывать теми секретами о революционной деятельности своих товарищей, которые ему были известны. 10 апреля 1893 г. он написал свое первое письмо в Департамент полиции. Это письмо носило характер предварительного прощупывания почвы. "Сим имею честь представить Вашему Высокопревосходительству, что месяца два назад здесь образовался кружок лиц – революционеров, задавшихся целью объединить в одно целое всех лиц, учащихся за границей, в различных городах, для того чтобы заняться посерьезнее литературой нелегальной и главным образом препровождать ее в Россию… Эти лица если не непосредственно, то окольным путем переписываются с лицами карлсруйского кружка…

Если мои сведения окажутся Вам необходимыми в дальнейшем, то я не откажусь их сообщать.

Готовый к услугам покорным Ваш слуга…"

Хотя письмо было анонимным, Департаменту полиции не составило труда установить личность добровольца. Запросили Ростов-на-Дону, полковник Страхов доложил: «Подозреваю, что это мой старый знакомый Азеф». Он охарактеризовал его как человека неглупого, пронырливого и отчаянно нуждающегося. После согласования с начальством заведующий 3-м делопроизводством Г. К. Седякин уведомил анонимного корреспондента о зачислении на службу: «Я думаю, что не ошибусь, называя вас господин Азеф».

По Департаменту полиции ходил анекдот, что не очень грамотный писарь, получив письмо из Карлсруэ, завел досье на «сотрудника из кастрюли». Но это одна из легенд. Первый том архивного дела заключен в голубую папку с лаконичной надписью: «Азеф». Позже появились агентурные псевдонимы: Виноградов, Раскин, Капустин, Филипповский.

Сначала услуги Азефа оценивалось в 50 рублей в месяц – именно столько запросил он сам. Скромность оплаты соответствовала незначительности сведений, которые можно было почерпнуть в студенческой среде. Став агентом-осведомителем Департамента полиции, он быстро передвинулся «влево», и уже в 1894–1895 гг. приобрел репутацию последовательного сторонника террористических методов борьбы. В студенческих кружках он постепенно создает себе заметное положение. Говорить на собраниях он не любит – он не «теоретик», а «практик». Но за налаживание различных технических дел берется охотно. Умело расширяет круг знакомств.

Жена Азефа уверяла, что «теоретически он был малообразованным человеком, и когда ему приходилось что-нибудь сказать, то он никогда не мог даже двух слов связать как следует. Вообще, он говорить совершенно не умел. Однажды он как-то собрался прочесть реферат в Дармштадте, и было даже стыдно слушать, как он говорил. Мысли у него были, но говорить он совершенно не умел». Впрочем, по ее же словам, «если сидят всего два-три человека, то он мог пустить пыль в глаза. У него всегда был очень такой спокойный вид, очень самоуверенный и спокойный вид».

Примечательно свидетельство Любови Григорьевны Азеф, заявившей товарищам по партии: «…Я вам даю честное слово, что не только сейчас, но и прежде я его никогда очень умным не считала, и я помню, бывали иногда минуты, когда я в ссоре говорю ему: ты глуп!.. Конечно, на самом деле он не был глуп, это Володя (брат Азефа) был просто глупым человеком, а он не глуп, но чтобы он был особенно умным – этого я совершенно не могут сказать. И то, что он сыграл такую крупную роль в партии, – я этого, собственного говоря, и до сегодняшнего дня не могу понять. Очень может быть, что это сделало дело Плеве, так я понимаю. А впрочем, не знаю… Тут, вероятно, есть много такого, чем он пользовался, чтобы привлекать к себе людей. Он как-то умел это делать. Он мне всегда говорил, что я не умею держаться как следует, а у него действительно было умение держаться всегда с каким-то апломбом, с самоуверенностью, так что он всегда подавлял других своей манерой держаться».