Игорь Гречин - Тайна Тихого океана

• Название: Тайна Тихого океана
• Автор: Игорь Гречин
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-030531-5

 Вашему вниманию предлагается веселый иронический детектив мастера детективного жанра. Совершенно секретный суперагент вплотную приблизился к разгадке самой страшной тайны – Тайны Тихого океана...

---

Игорь ЧУБАХА и Игорь ГРЕЧИН Тайна Тихого океана (Конец света, который удалось предотвратить)

Все имена персонажей изменены неоднократно

ПРОЛОГ

12.04.1960

У кондора сточился клюв. Перья выгорели на солнце. Кондора донимали паразиты. Кондор был ужасно стар и все не решался покинуть эту страну – несмотря на то, что с востока сюда вторглись люди.

Единственным органом, пока не предавшим старого кондора, оставались глаза. И он парил и смотрел.

Он видел бесконечную территорию, с которой двуногие, как кожу с антилопы, содрали верхний слой почвы. Он видел горы ржаво-бурого, словно запекшаяся кровь, кирпича и штабели желтых досок, похожих на обглоданные шакалами кости. Он видел наспех выложенные из плит бетонные дороги, которые казались птице окаменевшими реками. Он видел затянутый гарью и пылью горизонт и не знающее покоя Солнце, катящееся к горизонту. [1]

И еще видел кондор двух людей. Первый, в шортах и гавайской рубашке навыпуск, был из пришельцев.

Голову чужака закрывала оранжевая строительная каска, правой рукой он, будто утопающий за соломинку, держался за раскаленный солнцем прут арматуры. А метрах в трех от первого, утопив подошвы черных высоких сапог в рыжую, перемолотую в прах глину, стоял второй. В порванном на плече черном костюме, в обагренной кровью белой рубашке.

Кожа этого человека была цвета меди и не боялась солнца. Голова этого человека была непокрыта, и черные волосы чуть колыхал заблудившийся ветерок.

– Вас было тринадцать, – медленно и тихо, будто шипит змея, говорил смуглый. – Вас было тринадцать гринго, надругавшихся над моей сестрой. Тогда никто из вас не вспомнил, что это – проклятое число. И теперь ты, Гарри Коберн, последний из тринадцати, сейчас тоже умрешь.

Бледнолицый облизал пересохшие губы и переложил обжигающий металлический прут из одной руки в другую. Коберну хотелось утереть стекающий на глаза пот, но он боялся прозевать момент, когда мститель перестанет говорить и начнет действовать. Ринуться в атаку первому у бледнолицего не хватало духа.

– Я уехал из родного края, чтобы узнать науки белых людей в Гарвард. А вы пришли в мою деревню и надругались над сестрой. И некому было заступиться за нее. Вас было тринадцать вооруженных винчестерами гринго. Теперь из вас в живых не осталось никого, хвала святой матери Терезе. Один за другим ушли в страну теней дон Джон Раски, дон Крейг Томас, дон Анан Фостер, дон Вильям Кошт… – смуглолицый отцеживал слова тихо. Но для Гарри эти слова звучали громче звона солнцепека в ушах, громче песенки Элвиса Пресли, пойманной в эфире оставшейся в трейлере спидолой.

Бледнолицый, сторожко щурясь, попытался сплюнуть осевшую на глотке пыль, но во рту не осталось ни капельки слюны. Бледнолицый тяжело закашлялся и просипел:

– Я еще жив, и за просто так отдавать жизнь не намерен.

Индеец улыбнулся столь высокомерно, что Коберна прошиб озноб, и сквозь зубы выжал:

– Тебе всего лишь снится, что ты жив. – слова щелкнули ударом пастушьего бича, спущеной тетивой лука, выстрелом шестизарядного револьвера. И бледнолицый сломался.

Белый человек метнул во врага прут и бросился бежать, оставляя борозды на расчесанной ветром и гусеницами тракторов красной глине. Он бежал неловко, но быстро, словно песчаный паук. Прут стрекозой рассек воздух и звякнул о стальные уши на стопке плит. Брызнула бетонная крошка. Но смуглокожий этого не видел: он преследовал последнего из тринадцати обидчиков своей сестры.

Гарри Коберн сползал в канавы, ломал ногти, выкарабкиваясь из траншей, бежал и боялся оглянуться, потому что где-то очень близко за спиной падала в канавы, но вставала и продолжала погоню сама смерть, подхлестываемая развеселой песенкой спидолы.

Если б Гарри в этот пятничный день не засиделся в трейлере над чертежами… Если б не отпустил рабочих… Нет, ошибка была допущена раньше: если б Гарри не продлил контракт, а убрался из этой страны…

Промчавшись мимо шеренги ультрамариновых бочек с мазутом, Гарри вдруг оказался перед огромным колесным экскаватором, уткнувшим зубастый ковш в глину. Преследуемый на мгновенье остановился и затравленно огляделся…

И когда меднокожий мститель выпрыгнул на площадку, ревущее стальное чудовище, подминая и плюща синие бочки, будто тюбики с кремом для обуви, двинулось на него.

Но индеец есть индеец, даже если несколько лет он изучал экзистенционализм и основы маркетинга. Миг – и мститель испарился.

Ярко-оранжевый экскаватор натужно заерзал на месте, стряхивая с себя пыль и грязь. Сверкающий на солнце ковш хромированным хоботом качнулся туда-сюда и походя смахнул нужник, недавно сколоченный из желтых досок и еще не успевший провонять человечиной. Нужник разметало по сторонам, словно картонный домик. Выплюнув из сдвоенных выхлопных труб струю едкого голубоватого дыма, экскаватор развернулся на месте и в поисках жертвы ломанул вправо; опрокинул и раздавил, как пустую пивную банку, цистерну с питьевой водой, сдал назад по мгновенно ставшей скользкой глине. Из-под исполинских ощетинившихся протекторами колес полетели ошметки глины.

Наконец железная машина замерла, горячечно подрагивая корпусом, и из кабины высунулось потное, грязное, растерянное лицо Гарри Коберна. Меднокожего след простыл. Индейское отр-р-родье!.. А это еще что?..

Из пологого котлована, будто аллигатор из болотной жижи, на полном ходу, переваливаясь на ухабах и трубя тысячей носорогов, выпер широкий приземистый бульдозер и пошел лоб в лоб экскаватору.

Фасеточные фары экскаватора полыхнули отражением солнца. Двигатель экскаватора отозвался трубным воплем доисторического зверя, обнаружившего, что на его территорию проник чужак. Колесный механизм судорожно дернулся и попятился, угрожающе воздев к прозрачному небу ковш с четырьмя клыками. И теперь этот ковш был похож не на слоновий хобот, не на изогнувшуюся шею бронтозавра, а на занесенный перед ударом хвост гигантского скорпиона.

А красный, разукрашенный яркими лишаями-логотипами строительных фирм бульдозер наступал. Зацепы гусеничных лент циркулярно вгрызались в глину, месили ее как тесто, пережевывали ее. Широкий плоский экран ножа был поднят, и Коберн не видел, кто сидит в замызганной стеклянной коробке на спине гусеничного монстра. Впрочем, бледнолицый и так знал – кто. Губы Коберна растянулись в гримасе, ничуть не похожей на улыбку. И Гарри навалился на рычаги.

Экскаватор замер. Ни шагу назад. Круглая башня начала поворот, одновременно с этим стрела полетела вниз – и трехсоткилограммовый ковш, описав широкую дугу в истекающем жарой воздухе, с размаху упал на бронированного противника. Точнее, на поднятый нож бульдозера.

Клинки бойцов скрестились. Сталь обрушилась на сталь. К трескучему дуэту двигателей присоединился жуткий, протяжный скрип металла. Обе многотонные машины синхронно содрогнулись от удара. Обе многотонные машины окутало облако пыли. С головы бледнокожего сорвало каску и выбросило из распахнутой дверцы. Оранжевым мячиком каска покатилась по взрыхленной глине.

Прокляв день независимости Бразилии, дату рождения мстителя и всех его родичей до седьмого колена, Коберн вновь утопил педаль и дернул рычаг, поднимающий стрелу. В кабине было невыносимо душно, воняло машинным маслом и сгоревшей соляркой. Кабина была изнутри оклеена голыми мулатками из дешевых журналов, и мулатки скалились, желая Гарри поражения. Повинуясь приказу белого наездника, экскаватор напряг гидромускулы и изо всех сил рванулся назад.

Огромные колеса провернулись вхолостую, комья глины глухо заколотили о блестящий бронебойный щит противника. Монстрам разъехаться не удалось: крайний из четырех вооружавших ковш клыков намертво зацепился за край бульдозерного ножа. Стрела затряслась в тщетной попытке распрямиться. Не выдержав критического давления, с шипением лопнул и черной змеей заметался в воздухе один из шлангов гидропривода стрелы.

Облако цвета сигаретного дыма окутывало сцепившихся, взрыкивающих титанов. Земля дрожала. Грохот битвы взлетал до небес и трепал перья на крыльях парящего кондора.

Меднокожий воин, сидящий в стеклянной будке на спине гусеничной громады, резко опустил нож, и тот вонзился в глину, как тесак в сырое мясо. Стальной клык сломался и, вращаясь, улетел за пределы стройплощадки, превратившейся в поле битвы. А экскаватор отшвырнуло назад, развернуло и левым боком вмяло в бетонные канализационные кольца, сложенные стопкой на краю котлована, – Коберн едва успел перебросить ногу на педаль тормоза. Освобожденная стрела сломанной конечностью мотнулась в сторону и бессильно упала наземь. Покореженный ковш небольно чиркнул по крышкам бочек с мазутом. Из чрева колесного гиганта донесся долгий костяной хруст, и двигатель заглох, – так отказывает сердце, не выдержав нагрузки.