Леонид Поляков - PRO суверенную демократию

• Название: PRO суверенную демократию
• Автор: Леонид Поляков
• Жанр: Политика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9739-0120-2

В российской политической культуре есть уникальная интеллектуальная традиция: на переломных этапах нашей истории группа известных своими нестандартными взглядами людей предпринимала общую попытку осмысления происходящего и предлагала свое видение будущего страны. Предлагаемый вниманию читателя сборник в чем-то продолжает эту большую традицию, и в то же время ее существенно меняет. Круг авторов весьма широк: ведущие российские политики, видные региональные лидеры, депутаты Госдумы, авторитетные политические эксперты и политические публицисты. Сам сборник стал возможен как острая политическая рефлексия, вызванная президентским Посланием-2005, его смысловое ядро образуют тексты Владислава Суркова. Так что всех имеющих вкус к «политическому» ждет увлекательное чтение.

There is a unique intellectual tradition in Russian political culture – at every critical stage in our history a group of people known for their non– conventional thinking would make an general attempt to comprehend the present and present its vision of the Russia's future. The present collection draws upon this noble tradition in some ways while at the same time it significantly modifies it. The range of authors is wide enough: leading Russian politicians, prominent regional leaders, deputies of the State Duma, reputable political experts and political writers. The collection owes its appearance to a critical political reflexion triggered by the 2005 presidential address to the nation with the texts of Vladislav Surkov forming its conceptual core. The book makes a savvy reading for all those who relish all political things.

---

ПРОДУКЦИЯ ДЛЯ МАССОВОГО ПОТРЕБИТЕЛЯ

Сегодняшний спрос на идеологию, безусловно, связан с так называемой проблемой-2008. С одной стороны, уже через два года Кремлю предстоит обеспечить приемлемую с точки зрения общемировой демократической практики процедуру передачи власти «преемнику Путина» (как вариант – в случае возникновения нештатной ситуации – создать более-менее легитимную «легенду» пролонгации путинских полномочий).

С другой стороны, в недрах властной элиты зреет понимание, что все использованные за последние шесть лет методы лечения «внутренних болезней» страны так и не привели к максимально желаемому результату.

Иными словами, укрепление власти, превратившись в самоцель, пока не создало мощных скрепов общества (да и государства), способных минимизировать социальные последствия возможных нештатных ситуаций (масштабных экономических кризисов, резонансных террористических актов, общественных взрывов и т. п.). Все это, особенно в случае замены «рейтингового» президента на «середнячка», может всерьез поколебать устойчивость системы.

В таких условиях, рассудили в Кремле, идеология (а в идеале и национальная идея) как раз и должна выполнить функцию этих скрепов – мобилизовать самые разные «целевые аудитории».

Во-первых, госаппарат (с одной стороны, по-прежнему нужно повысить его эффективность, с другой – не допустить раскола по принципу «это не наш преемник»). Во-вторых, электорат (он должен не только правильно проголосовать в 2008-м, но и потом пребывать в уверенности, что сделанный выбор – единственно верный). В-третьих, население: именно население, а не пресловутый «электорат» должно как минимум понимать (а в идеале и разделять) целесообразность осуществляемых властью действий.

Источники «Профиля» во властных кабинетах фактически подтверждают многоцелевое предназначение «идеологии Путина». «По большому счету это идеология для обывателя, для нашего крепнущего среднего класса, – делится соображениями высокопоставленный чиновник. – Посмотри, кто за нас (беспартийный чиновник так и сказал: „за нас“. – «Профиль») голосует – средний класс, бизнес-пролетариат, если угодно – лавочники и «челноки», у которых свой маленький бизнес, кто ездит в Китай и Турцию за товаром».

Пришла пора сплотить людей на основе неких общих ценностей

И озвученная Сурковым и его соратниками идеология, уверен чиновник, рассчитана именно на них. «Думаю, Сурков сам верит в то, о чем говорит, – рассуждает чиновник, – но верит в первую очередь как политтехнолог: Сурков убежден, что все это способно решить определенный круг задач, и в этом он, безусловно, прав».

Главная задача – все-таки 2008 год: мобилизация электората при помощи идеологии (либо некоего ее подобия) – вещь весьма эффективная.

Внятная идеология, с одной стороны, позволяет определить, что именно является «курсом Путина». Сам Путин – «большой хитрец», по выражению близкого к Кремлю политтехнолога Глеба Павловского, – «долго уклонялся от выявления своих позиций и ценностей». И вот пришла пора сплотить людей на основе неких общих ценностей.

С другой стороны, идеология (по крайней мере, в том виде, в каком ее сформулировал Сурков) способна решить задачу мобилизации электората на «негативной основе» – противостояния общим врагам. По словам руководителя аналитической группы «Меркатор» Института географии РАН Дмитрия Орешкина, «именно по этой модели проходили все президентские выборы в России начиная с 1996 года».

«Новая идеология» как свод общих ценностей и перечень общих врагов и угроз вполне способна собрать под свои знамена значительную часть населения и тем самым правильно решить «проблему-2008» путем абсолютно свободного выбора.

«СПИСОК СУРКОВА»

Внутренних врагов в «списке Суркова» не так уж и много. И все – весьма нестрашные.

Во-первых, это «партия олигархического реванша» во главе с Борисом Березовским и Михаилом Касьяновым. Во-вторых, «изоляционисты»: по их поводу Сурков высказался туманно (часть «изоляционистов» – «почти нацисты, люди, которые муссируют дешевый тезис, что Запад – это страшно», другие же – почти «заодно с Басаевым»). Из тех, кто точно «изоляционист», – экс-лидер «Родины» Дмитрий Рогозин со товарищи: те, кто «призывает запретить все еврейские организации», а «заодно борется с олигархами на деньги олигархов».

Впрочем, по мнению Суркова, партии власти «надо будет вырвать победу» у всех этих персонажей – эмигранта Березовского, «дачника» Касьянова и «мусорщика» (по терминологии Суркова) Рогозина. А значит, решающая схватка все еще впереди.

Получается, что так же, как в 1996-м «врагами» были коммунисты, в 1999—2000-м – чеченские террористы, в 2003—2004-м – олигархи, в 2007—2008 годах власти придется побороться с сомкнувшими свои ряды «изоляционистами» и «олигархическими реваншистами». И, конечно же, победить.

Однако не менее важный аспект «новой идеологии» – враги внешние. Их образ, в отличие от врагов внутренних, предельно размыт (оно и понятно: международных скандалов на пустом месте нам не надо). Такая «невнятность» одновременно и дань традиции, и весьма осознанный прием.

Впервые отчетливо о внешних силах как источнике угроз высказался Путин в знаменитой речи после бесланских событий. «Одни, – сказал президент, – хотят оторвать от нас кусок пожирнее, другие им помогают, полагая, что Россия – как одна из крупнейших ядерных держав мира – еще представляет для кого-то угрозу и поэтому эту угрозу надо устранить. И терроризм – это только инструмент для достижения этих целей».

Сурков, по сути, использует ту же методу: «Когда нам говорят (именно так – безлично. – «Профиль»), что суверенитет – вещь устаревшая, как и национальное государство, мы должны всетаки задуматься, а не разводят ли нас». С одной стороны, чувствуется неясность: кто все-таки нам «говорит» и кто нас в конечном счете «разводит».

С другой стороны, возникает ощущение, что этим занимаются все. И речь – ни много ни мало – об угрозе (по терминологии Суркова) «мягкого поглощения по современным „оранжевым технологиям“ при снижении национального иммунитета к внешним воздействиям». Как считает замруководителя президентской администрации (очевидно, что и Путин тоже), попытки использовать эти «технологии» в отношении России «не ограничатся 2007—2008 годами»: «Наши иноземные друзья могут и в будущем как-то пытаться их повторить».

Впрочем, подчеркивает Сурков, «это не значит, что они враги; нет, они – конкуренты: ничего личного – просто разденут до последних ботинок». В общем, сурковским описаниям «внешних конкурентов» вполне могут позавидовать авторы «изоляционистского» толка.

НАЦИОНАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ «СУВЕРЕННОЙ ДЕМОКРАТИИ»

Между тем сказать, что создаваемая в Кремле идеология носит явно изоляционистский характер, было бы в корне неверным. Речь может идти, скорее, о латентном, «скрытом изоляционизме», без которого идеологию «суверенной демократии» просто не сформулируешь. Хотя бы потому, что все «наше особенное» по определению противостоит «общечеловеческому», которое, в свою очередь, на поверку оказывается не более чем «ихним» (да еще навязываемым нам: так называемый экспорт демократии – лишь частный случай).

Иначе с какой стати нашу демократию их «аршином общим не измерить»?

И постоянно нужен свой – «суверенный» – «аршин».

По мнению члена научного совета Московского центра Карнеги Андрея Рябова, использование термина «суверенная демократия» – дань моде на неогегельянский (по принципу «все действительное разумно») способ объяснения действительности. «Это своего рода попытка придать легитимность всему, что есть перед глазами»: вот есть демократия – она такая, какая есть, управляемая, суверенная, несовершенная, Бог знает какая. Но такая и должна быть. По крайней мере, в нашем климате и в этих исторических условиях.

Использование термина «суверенная демократия» – дань моде на неогегельянский способ объяснения действительности

Наличие уточняющего определения («суверенная») указывает: речь идет об особой разновидности демократии. И, скорее всего, это национальная разновидность (ее необходимость продиктована масштабами страны, ментальными особенностями населения, несовершенством известных «классических» западных моделей демократии и т. д.).

И хотя сам Сурков не раз обращал внимание на ущербность самого термина («нехорошо к демократии что-то добавлять, потому что сразу возникает вопрос о третьем пути, но мы вынуждены это делать» – см. майское выступление Суркова перед активистами «Деловой России»), термин не только прижился, но и оброс интерпретациями.

Так, по мнению публициста Виталия Третьякова, «заморское понятие „суверенитет“ стоило бы „без всякой политкорректности именовать русским аналогом – „самодержавие“, то есть желание и умение самим определять свою судьбу и нормы жизни в своем обществе, „самим себя держать“. И поэтому „доктрина «суверенной демократии“, – полагает Третьяков, – вполне может быть определена в качестве «самодержавного самоуправления“.