Андрей Воронин - Один шаг между жизнью и смертью

• Название: Один шаг между жизнью и смертью
• Автор: Андрей Воронин
• Издательство: Современный литератор
• Жанр: Боевик
• Год: 2001
• ISBN: 985-456-658-7

Он вооружен и сидит на деньгах, но деньги чужие, и он не “мент”, он – инкассатор. У него могло быть героическое прошлое, и его комиссовали из-за боевых ранений. В цепи якобы случайных событий, он снова в форме, вооружен и охраняет, только теперь не границы Родины, а чужое богатство. Конечно, бандитское нападение на инкассаторскую машину, и он снова на коне, он побеждает, но в случайно разорванном банковском мешке, он видит не деньги, а резаную бумагу. Конечно, его подставили под замес и он должен умереть. Теперь он в бегах, ему нужно найти деньги и восстановить честное имя. Его приговаривают к смерти по ложному обвинению.

---

Юрий нащупал справа от себя бокал и выпил вино, как воду, не ощутив никакого вкуса. Уши у него горели. Вот, значит, как… В самом деле, только идиот мог повести себя подобным образом в простейшей житейской ситуации. Богатая женщина, устав от праздной жизни, решила завести адюльтерчик, тем более что подвернулся уникальный случай: первая любовь, которая не ржавеет, и вообще здоровенный жеребец… Да вот беда: кандидат в любовники здорово отстал в умственном развитии, и вообще мыслит категориями прошлого века.

Все было ясно, но все-таки он переспросил:

– Хорошо. Замуж ты не собираешься. А что же в таком случае ты собираешься?..

Одним гибким движением поднявшись с колен, Лена протянула ему руку.

– Вставай. Если тебе угодно продолжать валять дурака, я не возражаю. Пойдем, я покажу тебе, что я собираюсь с тобой делать. Не бойся, это не больно.

Насмешка, прозвучавшая в ее последних словах, почти не задела Юрия. Он встал, разминая затекшие ноги. Над камином сумрачно поблескивали сталью и латунью “винчестер” и два “кольта”, оранжевые блики плясали на отполированном до зеркального блеска извилистом лезвии меча и лоснящихся выпуклостях рыцарских доспехов, теплыми искрами горели в золотых волосах Алены, окружая ее голову светящимся нимбом. Все просто, сказал он себе. Почему бы и нет? Самое обыкновенное дело. Я хочу ее, она хочет меня, мы взрослые люди – все трое, между прочим… Пусть бросит камень, кто без греха. И она у меня не первая, и я у нее не последний… Но не сейчас. Позже, когда перестанет болеть внутри. Может быть, когда-нибудь перестанет.

– Уже поздно, – сказал он. – Пора идти. Завтра мне на работу, и вообще я засиделся до неприличия. – Он обошел застывшую, как изваяние, Лену и осторожно, чтобы опять чего-нибудь не уронить, снял свой пиджак с плеч железного болвана. – Ложись спать. И передай Женьке…

– Что? – бесцветным голосом спросила Лена.

– Нет, ничего не надо передавать. Скажи просто:

Цыба – вяленая рыба.

Он перебросил пиджак через плечо и двинулся к выходу, но Лена остановила его.

– Ты что же, так и уйдешь? Он остановился.

– Послушай, Алена… Я понимаю, что веду себя глупо, но.., извини. Все равно сейчас из этого ничего не получится.

– Боже мой, да почему же? Неужели только потому, что у тебя нет денег? Но это же действительно глупо! Вот не знала, что ты подвержен таким дурацким комплексам… Мне не нужны твои деньги, у меня навалом своих…

– Своих?

– Ну, пусть не моих, а его.., какая разница?

– Что же получается? Выходит, мы с тобой будем получать удовольствие, а Цыба станет оплачивать счета? Мне – костюмчик, тебе – новые туфельки, чтобы мы не стеснялись друг друга на улице… Прости, но на то, чтобы привыкнуть к этой мысли, мне нужно время.

Секунду Лена стояла неподвижно, а потом вдруг коротко развернулась и влепила Юрию звонкую пощечину. После этого она убежала, звонко стуча по паркету каблучками туфель.

Филатов потер щеку, коротко вздохнул и, сделав неопределенный прощальный жест рукой, зашагал к выходу.

Когда дверь за ним захлопнулась со скользящим маслянистым щелчком, стоявший в тени винтовой лестницы Евгений Арцыбашев пожал плечами, сокрушенно покачал головой и неверной походкой полупьяного человека вернулся в свою спальню. Он лег в постель, натянул одеяло до подбородка и, устраиваясь поуютнее, невнятно пробормотал:

– Вот дурак…

Глава 6

Вечерок удался на славу.

Электричества в доме не было, но Палыч снял с “Нивы” аккумулятор и, поколдовав минут десять, подсоединил к нему вынутую все из той же “Нивы” магнитолу. Кассет у них было всего три штуки, и они гоняли их по кругу до полного обалдения. Впрочем, все были довольны, поскольку собрались они все-таки не на танцульки.

Когда официальная часть закончилась и все почувствовали себя в достаточной степени разогретыми, консервативный Палыч прихватил со стола недопитую бутылку водки, крепко ухватил Светку за правую ягодицу и уволок ее за фанерную перегородку, где они немедленно принялись размеренно скрипеть ржавой панцирной сеткой, ухать, вскрикивать и даже рычать. Время от времени жидкая перегородка сотрясалась от гулких тяжелых ударов – то ли Палыч от избытка чувств колотил в нее пудовым кулачищем, то ли Светка барабанила пятками, – и тогда за отставшими обоями что-то сыпалось с громким шорохом.

Поначалу эти звуки отвлекали Шубина, но вскоре Таня заставила его забыть обо всем на свете. Он был старым холостяком, никогда не страдавшим от недостатка женского внимания, но до сих пор не верил, что подобное случается не только на страницах эротических романов, но и в реальной жизни. Таня умело, ни разу не оступившись, провела его по узкой грани между наслаждением и пыткой, и он заснул уже под утро, чувствуя себя выжатым досуха и неспособным даже на то, чтобы согнать с собственной груди муравья.

Подслеповатое оконце уже начало наливаться жемчужно-серым светом. За тонкой фанерной перегородкой заливисто храпел Палыч, постанывала во сне измученная Светка. У нее были какие-то проблемы не то с почками, не то с печенью, она мучилась от сильных болей всякий раз, как выпивала чего-нибудь покрепче кефира, а это случалось с ней не меньше шести раз в неделю.

Таня бесшумно сбросила с кровати босые ноги и одним быстрым движением встала с постели. Спавший рядом с ней Шубин даже не пошевелился. Она знала, что осторожное, крадущееся движение скорее разбудит спящего, и потому действовала так, словно ей было безразлично, проснется он или нет.

Шубин не проснулся.

Одеваться не хотелось. Оглядевшись, Таня сняла со вбитого в стену гвоздя пиджак Шубина, набросила его на голое тело, поплотнее закуталась и, сунув босые ступни в туфельки, выскользнула в сени, зачем-то прихватив с собой сумочку. Из сеней донесся осторожный стук отодвинутой щеколды, скрипнула перекошенная дверь, и снова стало тихо.

Через несколько минут Таня вернулась, поставила сумочку на пыльную лавку у дверей, сбросила пиджак, сняла туфельки и скользнула под одеяло. Ее гибкое тело было прохладным от утреннего тумана, и разомлевший во сне Шубин беспокойно завозился, когда ее холодноватая кожа прикоснулась к его разгоряченному жирному боку. Таня брезгливо поморщилась от этого прикосновения – теперь, когда все спали, не было нужды в притворстве, – и отодвинулась настолько, насколько позволяла узкая кровать. Шубин, не просыпаясь, придвинулся ближе и положил ей на грудь тяжелую волосатую руку с пухлой короткопалой ладонью. Таня стиснула зубы и осталась лежать неподвижно – отодвигаться было уже некуда.

Она долго лежала на спине, закаменев в неудобной позе, и, почти не мигая, смотрела в низкий, подшитый грязно-серыми от времени досками потолок. Через некоторое время ей захотелось курить. На придвинутом к самой кровати липком от грязи колченогом табурете лежали пачка сигарет и зажигалка. Таня выкурила сигарету, продолжая смотреть в потолок расширенными, странно неподвижными глазами, потушила окурок о сиденье табурета, зашвырнула его под кровать и снова затихла, вытянув руки вдоль тела и прислушиваясь к тяжелому дыханию Шубина. От адвоката разило перегаром, дорогим одеколоном и едва ощутимым пряным запахом мужского пота. Потом раздался негромкий шипящий звук, и из-под одеяла потянуло отвратительной вонью. Таня не пошевелилась и даже не задержала дыхание. Ей приходилось обслуживать мерзавцев, которые обожали – за отдельную плату, естественно, – закончив свое дело, помочиться на партнершу. Половой акт был для них лишь прелюдией к этому последнему унижению. Делая это, они стонали от удовольствия и все время норовили попасть в лицо. А вонь… Подумаешь, вонь! Таня лишь мимоходом отметила про себя, что модные адвокаты время от времени портят воздух точно так же, как простые смертные.

Она не сомневалась, что может вытерпеть любое унижение и перешагнуть через какое угодно отвращение, потому что знала: они заплатят. Рано или поздно все они заплатят. Скорее рано, чем поздно, и цена будет страшной. И не хватит всех денег мира, чтобы откупиться…

Она лежала так еще около часа. За окном почти совсем рассвело, где-то истошно завопил одинокий петух, но тут же замолчал – то ли засмущался, то ли сообразил, что, оставшись в одиночестве, не стоит особенно орать и распускать хвост, не то живо угодишь в суп. Таня не волновалась. Она сделала все именно так, как было нужно, остальное зависело не от нее. В любом случае лично ей ничто не угрожало.

Подумав об этом, Таня улыбнулась. Было бы забавно, если бы хоть что-то в мире могло угрожать Тане!

Вскоре в отдалении послышался шум двигателя. Приблизившись, он начал двоиться, и Таня поняла, что машин две. Натужно подвывая на ухабах и рытвинах, автомобили подъехали совсем близко и остановились напротив дома.

Таня не шевелилась до тех пор, пока в сенях не послышались осторожные шаги и в комнату не заглянуло широкое румяное лицо с густым ежиком волос и тупыми свиными глазками. Тогда она поднялась, ничуть не стесняясь своей наготы, и принялась неторопливо и тщательно одеваться. Люди, которыми постепенно наполнялась комната, время от времени воровато косились в ее сторону, но тут же испуганно отводили глаза. Они были в курсе.