Ант Скаландис - Спроси у Ясеня

• Название: Спроси у Ясеня
• Автор: Ант Скаландис
• Жанр: Детективная фантастика

Кто управляет нашим миром? Президенты великих держав? Миллиардеры? Спецслужбы? Или все-таки тайные общества, издревле контролирующие все на свете? У героев нового романа Анта Скаландиса особое мнение на этот счет. Суперагент Ясень – из тех, кого не удается убить с первого раза, а его любимая – Верба – и вовсе заговоренная. И они вдвоем непременно должны разгадать зловещие замыслы темных сил.

---

– Взгляните, сэр.

И я взглянул. Тополь еще что-то такое говорил, объяснял что возьмет нашу машину, сгоняет на ней куда-то и к вечеру обязательно вернется, обмолвился о каком-то Кедре и о возможных радиовызовах, что-то персонально выговаривал Татьяне, но я это все слышал вполуха, как если бы голос его звучал за стеклянной стенкой, а по эту сторону невидимой преграды было только одно – красная книжечка в блестящем полиэтилене. Удостоверение генерала-майора ФСБ на имя Горбовского Леонида Андреевича.

Наконец, ко мне вернулся дар речи, и я спросил:

– Выпить можно?

– Можно, – сказал Тополь-Горбовский, – сейчас даже нужно. А вообще, приятель, придется с этим завязывать и как можно скорее.

Он достал плоскую фляжку, снял с моей полочки три маленьких граненых стакашки и расплескал по ним рыжеватый напиток.

– Не бойся, не самогон, – зачем-то пояснила Татьяна, хотя меня в тот момент устроил бы даже денатурат, – по-моему, Тополь, кроме "Мартеля", ничего с собою не возит.

– Он родимый и есть, – подтвердил Тополь. – За знакомство.

Мы выпили. Вместо закуски я сказал:

– Значит, меня вербуют.

– Не совсем так, Ясень, просто сейчас нет времени рассказывать, а чтобы тебе стало хоть чуточку понятнее…

Он замялся, поглядел на Татьяну, и теперь уже она сунула руку в задний кармашек джинсов, доставая оттуда вторую красную книжечку…

Вот тут, ребята, я и понял, что пора просыпаться. Ведь документик-то был не на имя Лозовой Татьяны Вячеславовны, зам. директора ЦРУ или Сикрет Интелидженс Сервис (это бы я еще как-нибудь пережил) – документик был (да, да, вы почти правильно догадались!) на имя генерала-лейтенанта ФСБ Малина Сергея Николаевича, а фотография в нем была моя. Вот вам истинный крест, ребята!

Глава четвертая РАЗГОВОР ПРИ СВЕЧАХ

И снова я проснулся от жажды. Глаза, постепенно привыкая к темноте, различили вверху кривые неструганые жерди кровли, темное окошко, заросшее паутиной, наконец, нависавшие со всех сторон клочья сена. В дальнем углу сеновала шуршали мыши, внизу деловито протопотал прикормленный ежик, сквозь неплотную дверь из сеней пробивался свет. Все было очень знакомо. Все. Даже головная боль. До боли знакомая головная боль – во какой оригинальный литературный штамп!

Для начала я решил вспомнить, какой сегодня день, а не справившись с этой проблемой, задался вопросами посложнее: когда мы приехали в Уши, зачем и в каком составе, по какому поводу я надрался, что именно пил и почему лежу здесь совсем один. Оказалось, что не помню я ровным счетом ничего.

Не то чтобы я сильно испугался, но сразу вскочил, пытаясь отбросить остатки сна. Сделалось как-то неуютно: уж слишком глубокая амнезия. И хохмы ради я задал себе мысленно вопрос:

"Ну, а как зовут тебя, помнишь?"

"Разумеется, – лихо начал я и запнулся, потому что имя-то я вспомнил, но оно мне не понравилось, не мое это было имя, но помнил я именно его… – Сергей Малин. Малин Сергей Николаевич. Малин…" – повторял я словно в бреду и, кажется, уже вслух, когда в сенях звякнули ведра и раздался громкий голос Белки (то есть, Господи, какой Белки – Татьяны, конечно!):

– Сережа, вставай, пожалуйста, Леонид приехал.

И тогда словно кто-то дернул за веревочку, белая простыня амнезии упала быстрыми складками вниз, и перед взором моей памяти предстал величественный монумент всех событий, происшедших со мной за последние дни – от смерти матери до знакомства с Горбовским. Монумент оказался тяжеловат, голова моя закружилась и я рухнул навзничь обратно в сено.

Что же случилось после знакомства с Горбовским? Здесь не было провала в памяти, но был какой-то туман, неясность какая-то, неуверенность в реальности происходившего. Наверняка я мог сказать лишь одно: увидев свое лицо на гэбэшной ксиве, я, разумеется выпил еще стаканчик "Мартеля", а может быть, и два. А вот потом… Кажется, Горбовский потом уехал, но мы еще успели вынуть из "ниссана" еду и даже что-то убирали в холодильник, кажется, Татьяна сделала замечательную яичницу с ветчиной, зеленым луком и помидорами, нет, с баклажанами, точно с баклажанами, было очень вкусно, и мы снова выпили за мои генеральские погоны, только теперь уже какое-то красное вино (откуда взялось красное вино?), а потом пили кофе, должно быть, опять с коньяком, и страшно хотелось спать, и мы пошли на сеновал, но спать конечно не стали, потому что с этой рыжей бестией, да еще на дурманяще ароматном сеновале спать совершенно невозможно, и было нам опять очень хорошо, и мы окончательно разгулялись и пошли купаться на пруд, и по дороге я показывал Татьяне все местные достопримечательности и предлагал пойти "за грибам", но, кажется, в лес мы так и не пошли, а вернулись домой на сеновал с известной целью, а потом с наслаждением хлебали ледяную окрошку из холодильника, потому что день был жаркий, и больше ничего не хотелось. Интересно, когда и из чего мы делали окрошку, главное, где квасу взяли, разве что вместо него использовали пиво "Туборг"? Кстати, похоже, что именно так и было, потому что как раз после окрошки я и вырубился насовсем…

А теперь была ночь. И была Татьяна. И был Тополь. И меня звали Сергеем. Я должен был привыкнуть отзываться на это имя.

И очень, очень болела голова.

Слева от меня валялась открытая баночка пива и, к счастью, она оказалась не пустой. Мне стало чуточку легче, я спустился по шаткой лестнице и вышел в сени.

Татьяна наливала воду в самовар, а Тополь только вошел, поднырнув под притолоку, он даже еще не успел разогнуться и сумку свою чудовищную держал в руке. Тополь смотрел на льющуюся из ковшика в Таниной руке воду с таким пристальным вниманием, словно от этого процесса зависела вся наша дальнейшая судьба. Торжественность момента нарушил соседский кот, неожиданно свесивший с чердака свою большую черную морду и сказавший:

– Мр-р-р.

– Ух ты, лапочка, – отозвался Тополь, – пойдем я тебе рыбы дам.

Он распахнул дверь, и кот, свалившись с чердака тяжелым черным комком, охотно ринулся в комнату.

– Устал, как собака, – вздохнул Тополь. – Танюш, сделай чайку поскорее. Настало время поговорить. Серьезно поговорить. Слышишь, Ясень?

– Слышу. Только башка тяжелая.

– Выпей таблетку.

– Таблетки на меня не действуют.

Это была правда. Чего я только не перепробовал в свое время, но действенными оставались для меня только два средства: хороший коньяк или сон в зависимости от ситуации. В остальных случаях мою головную боль излечивало время.

Тополь достал ярко-синюю блестящую облатку и протянул мне:

– Эти помогают всем. Возьми. Запивать только водой.

Таблетка и сама оказалась ярко-синей, а название я, разумеется, не запомнил. Зато эффект от таблетки запомнил навсегда. Не прошло и минуты, как невидимая нежная рука стерла в моей голове даже воспоминание о боли – так влажной тряпкой протирают пыльный плафон и свет вспыхивает ярче. Мне показалось, что в комнате и впрямь стало светлее. Нет, мне не показалось. Я поглядел на лампочку под потолком и понял, что горит она ярче обычного.

– Знакомая история, – сказал я. – Сейчас свет погаснет.

И свет погас. Естественно, во всем доме, точнее, во всей деревне..

– Это надолго? – спросил Тополь.

– Возможно, на всю ночь, а то и на сутки. Но могут и сразу починить.

– Вот и попили чаю из самовара, – грустно констатировал Тополь.

– Ерунда, – возразила Татьяна, – я сейчас на газ чайник поставлю, а потом, если хотите, перелью в самовар. У тебя свечи есть, Сергей, или будем лучиной пользоваться?

– Ну, до лучины мы еще не скоро дойдем, потому что есть керосиновая лампа. Но и свечи тоже есть.

– Давай свечи, – распорядилась Татьяна.

Вода на плите закипела быстро. И Тополь принялся колдовать над моим захрюканным треснутым кофейником (заварочный чайник куда-то запропастился), подсыпая в него из нескольких коробочек любовно отмеряемые дозы разных сортов чая.

Пять свечей – Татьяна зачем-то зажгла их все – горели на столе тихо и торжественно, создавая в комнате атмосферу таинственного заговора.

– Слушай, Тополь, а таблетка – это надолго?

– У всех по-разному. Но на пару часов точно хватит. Вообще, смотря какая боль. Такая, как у тебя скорее всего уже и не вернется. А если вернется, так можно и повторить. Только больше двух таблеток в сутки не рекомендуется.

– А я как-то четыре слопала, – поведала Татьяна.

– Ну, и чего хорошего? – отозвался Тополь. – Ты у нас и без того девушка не фригидная.

– А что, – удивился я, – влияет на это дело?

– Еще как! От передозировки люди становятся сексуально агрессивными, я бы сказал, сексуально неуемными.

– Иди ты! – сказал я и посмотрел на Татьяну.

Она игриво показала мне кончик языка и хитро улыбнулась.

– Слушайте, – не выдержал я, – у вас вообще секретная служба или бордель?

– А вот об этом мы сейчас и поговорим.

Тополь разлил по чашкам свой изысканный ароматный напиток и сел к столу. Потрескивали свечи. Дрожали язычки пламени. Колыхались тени на бревенчатых стенах. Пахло дымом, плавленным воском, жасмином, смородиновым листом и еще маракужей, что ли, в общем чем-то экзотическим. Я сделал глоток и почувствовал, что сейчас начну медитировать.