Йенс Андерсен - Астрид Линдгрен. Этот день и есть жизнь

• Название: Астрид Линдгрен. Этот день и есть жизнь
• Автор: Йенс Андерсен
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-389-12509-4

«Астрид Линдгрен. Этот день и есть жизнь» – первая за 40 лет биография великой сказочницы, книги которой многие десятилетия помогают детям во всем мире справляться с нелегким делом взросления.

Эта книга о ней самой – бунтарке в брюках и мужском пиджаке, первой в родном городке остригшей длинные волосы, матери-одиночке в пуританской Швеции, жене человека, фамилию которого она прославила на весь мир… Вдове, художнике, благотворительнице, «мудрой старице» – духовной наставнице всей Скандинавии, человеке, в совершенстве владевшем искусством понимать. Той самой женщине, чью независимость и жизнелюбие унаследовала знаменитая Пеппи Длинныйчулок.

В ее письмах, дневниках, фотографиях, воспоминаниях близких оживают ее сражения, поражения и победы, моменты вдохновения и минуты отчаяния.

---

Менее чем за два месяца до родов вопрос о клинике и дальнейшем будущем матери и ребенка остается открытым. Это следует из первого письма Альве Сван, представленного в суде весной 1927 г. и вклеенного в журнал заседаний в качестве доказательства по бракоразводному делу Райнхольда Блумберга. (Фотография: Региональный архив Вадстены)

Путешествие длиною в девять месяцев, похоже, подходило к концу, но ни чемодан, ни Астрид Эриксон на станции Йёнчёпинга 31 октября не появились. Вместо этого Альве Сван пришла телеграмма: фрёкен Эриксон задерживается. Это фру Сван помнила очень отчетливо, четыре месяца спустя выступая свидетелем в суде города Виммербю. Возникла какая-то помеха.

И помеха серьезная. Как уже говорилось, бракоразводный процесс не закончился 28 октября. Оливия Блумберг, всячески пытавшаяся разоблачить своего неверного мужа, вновь добилась переноса слушаний, на сей раз на 9 декабря, а тем временем собиралась раздобыть решающие доказательства. Предполагаемую мать предполагаемого ребенка нельзя было вызвать свидетелем, но кто-то должен был знать, где этот ребенок родится… Иными словами, ситуация изменилась. Райнхольд и Астрид ни при каких обстоятельствах не могли огласить помолвку до родов, поскольку Блумберг все еще был женат, и «Готт Хем» внезапно перестал им подходить, так как после родов в Швеции в Отдел регистрации населения неизбежно попадала копия свидетельства о рождении ребенка с указанием его фамилии – Блумберг. Теперь роды непременно должны были произойти за пределами досягаемости Оливии Блумберг; пока не закончится судебный процесс и не утихнет возмущение, никто не должен был узнать о ребенке.

Так что Астрид и Райнхольду было о чем поговорить в дни, последовавшие за фатальным заседанием 28 октября. До родов оставалось всего пять недель, все было устроено, обо всем договорено с Альвой Сван. И что теперь? Сначала Астрид решила остаться в Стокгольме и дала телеграмму в клинику, что задержится, а в следующей телеграмме – о чем Альва Сван позже расскажет в суде – известила, что прибудет вечером 3 ноября.

В Стокгольме Астрид использовала образовавшееся свободное время, чтобы составить новый план родов. Впервые за беременность она сама взялась за дело и 30 октября 1926 года посетила адвоката Еву Анден в офисе на Лилла Ваттугатан в районе Гамла Стан. Астрид выложила большую часть карт своего сложного любовного пасьянса – она рассказала не только о собственном печальном положении, но и о тайной помолвке с Райнхольдом и о бракоразводном процессе, который все больше влиял на ситуацию с родами. Казалось, девушка предоставлена самой себе.

Ева Анден была первой женщиной в Адвокатской коллегии Швеции. Она работала с клиентами-женщинами, сотрудничала с феминистским журналом «Тидеварвет» и консультационным бюро, за год до этого основанным редактором этого журнала врачом Адой Нильсон. В 1924 году в пространных статьях в «Тидеварвет» Анден писала о последних поправках в законодательстве, касающихся детей, рожденных «в браке» и «вне брака». В этих статьях адвокат делала упор на то, как незамужние беременные женщины могут обеспечить будущее своих детей. Анден отмечала, что ни к чему, казалось бы, не обязывающая помолвка предоставляет молодой беременной женщине блестящий шанс обеспечить ребенка, не связывая себя с его отцом на веки вечные.

Словом и делом

После разговора Ева Анден отправила Астрид к Аде Нильсон в медицинский кабинет на Тривальдсгрэнд, 2, тоже в районе Гамла Стан, – пройти медицинское обследование и обсудить возможные осложнения. В тот же вечер на пятом этаже пансионата на Артиллеригатан Астрид села писать оптимистичное письмо Райнхольду. Она напоминала ему, что на конверте он должен указать имя и адрес Самуэля Августа, дабы не рисковать, если письмо попадет в чужие руки:

«Сегодня была у адвоката, ее зовут Ева Анден. Она отнеслась ко мне невероятно дружелюбно, не взяла денег… Анден считает, что нужно найти хорошую квартиру в Копенгагене и родить там ребенка в одной больнице, не помню название, но у них есть секретный журнал регистрации, где не нужно указывать имен матери и отца… Она очень порядочный человек и полагает, что мать должна заботиться о своем ребенке, насколько это возможно, а потому не предлагает избавляться от него навсегда. Правда, она думает, что мне будет очень тяжело одной в чужой стране, но уж как-нибудь, наверное, справлюсь… Говорит, чтобы я ни при каких обстоятельствах не садилась в поезд, пока не пройду обследование, послала к одному врачу, даме по имени Ада Нильсон. По крайней мере, в моче у меня нет белка, это хорошо. Напиши, что думаешь о моем предложении. В понедельник снова пойду к адвокату. Укажи на конверте адрес отца!»

В 1926 году в Швеции одним из немногих мест, где молодая незамужняя женщина, собиравшаяся рожать, могла получить совет и срочную помощь, медицинскую и юридическую, было «Консультационное бюро для родителей „Тидеварвет“», располагавшееся по соседству с редакцией журнала и кабинетом Ады Нильсон. Бюро, откуда открывался вид на Шлюз и Риддар-фьорд, Ада Нильсон открыла зимой 1925 года вместе с Евой Анден, Элин Вагнер и другими женщинами, сотрудничавшими с журналом. Образцом послужили «Консультационные станции» норвежки Катти Анкер Мёллер в Осло и еще раньше основанные в Нью-Йорке и Лондоне «Клиники контроля за рождаемостью», которые также чрезвычайно вдохновили Тита Йенсена, боровшегося за «Добровольное материнство» в Дании. Как написала в «Тидеварвет» Ада Нильсон, их целью была «помощь будущим матерям словом и делом». Формулировку «словом и делом» Астрид Линдгрен пятьдесят лет спустя повторила на страницах биографии Маргареты Стрёмстедт, рассказывая о помощи женщин из «Тидеварвет», встреча с которыми была, возможно, совсем не так случайна, как Астрид пыталась изобразить:

«Я случайно узнала об адвокате Еве Анден из газеты. Из статьи следовало, что она взяла на себя миссию словом и делом поддерживать женщин, которые нуждаются в помощи».

Ева Анден (1886–1970) – первая в Швеции женщина-адвокат. В 1915 г. основала собственную адвокатскую фирму, боролась за избирательное право для женщин, была активным членом «Союза свободомыслящих женщин» и участвовала в работе редакции журнала «Тидеварвет», для которого писала статьи, затрагивающие юридические аспекты абортов, проституции, брака и наследования. (Фотография: Эрик Хольмен / ТТ)

Из-за текущего судебного разбирательства по делу Блумберга Астрид порекомендовали анонимно родить в Родильном учреждении в Копенгагене и оставить ребенка в датской столице у приемной матери, пока они с Райнхольдом не смогут забрать его в Швецию. Через Родильное учреждение при Королевском госпитале Ева Анден связалась с толковой и заботливой женщиной, которая жила в районе Брёнсхой в Копенгагене и вместе с сыном-подростком помогала шведским матерям до и после родов. В письме Райнхольду от 30 октября Астрид говорит о своем решении как окончательном:

«Подумай хорошенько по поводу Дании. Сначала мне эта затея совсем не понравилась, но теперь я смотрю на это иначе. Фру Анден считает, что я поступила легкомысленно, найдя клинику по объявлению. У меня создалось впечатление, будто она не очень доверяет нашей акушерке и считает, что та может проболтаться».

Случилось именно то, чего опасалась Ева Анден. Оливия Блумберг и ее брат-адвокат нашли клинику «Готт Хем» и выудили у Альвы Сван довольно много. Когда 10 марта 1927 года слушания возобновились и стороны впервые за все время пожелали, чтобы процесс проходил за закрытыми дверями, Альва Сван была готова свидетельствовать против Райнхольда Блумберга. И не она одна – обвинение вызвало еще двоих свидетелей, которые в субботу, 6-го, и в воскресенье, 7 ноября, заметили Блумберга и Астрид Эриксон в городе Несшё среди гостей отеля «Континенталь», где пара зарегистрировалась в одном номере.

Альва Сван рассказала о странном поведении Астрид Эриксон, которая внезапно появилась в Вэттерснэсе 3 ноября и дала понять, что планы относительно самих родов изменились. Она не сможет оставаться в клинике после 20 ноября, поскольку они с женихом-инженером, который сейчас разводится, должны пожениться. Поэтому фрёкен Эриксон поедет к нему в Хельсингборг – там, дескать, проживает его семья, там они поженятся, там родится их ребенок. Далее фру Сван рассказала, как фрёкен Эриксон в субботу, 6 ноября, внезапно уехала в Несшё, предположительно на встречу с женихом, который был там проездом, и на следующий день вернулась.

А затем, 10 марта 1927 года, выступили два других свидетеля. Владелец отеля «Континенталь» и один из постояльцев, время от времени бывавший в Виммербю, опознали Райнхольда Блумберга, который провел в отеле выходные в обществе молодой беременной женщины. Хозяин отеля рассказал, что пара зарегистрировалась под именем «инженера Акселя Густавсона с супругой», а постоялец заметил не только их неуклюжую попытку скрыться в ресторане, но и сверкающее кольцо на пальце женщины.