Роман Суржиков - Без помощи вашей

• Название: Без помощи вашей
• Автор: Роман Суржиков
• Жанр: Научная Фантастика

Полари – мир фантастического средневековья. Суровые нравы граничат с ростками будущего, мечи и арбалеты – с первыми электростанциями и поездами. Император Адриан ведет страну нелегким путем реформ. Феодалы плетут интриги в борьбе за власть. Церковь пользуется большим влиянием, ведь никто не сомневается в существовании богов. Боги шлют людям дары – непостижимые Священные Предметы. В них таится сила, способная исцелять болезни, управлять стихиями, разрушать преграды. Секрет этой силы давно утерян.

---

Томми не удержался от смеха:

– Бедняга! Угломер тебе тащить тяжело! А не пробовал отшагать сотню миль, неся на себе два щита – свой и господский, – две кольчуги, два копья, топор, охотничий лук, да еще фунтов десять жратвы? Вот тогда бы…

– Томас, – оборвал его Эрвин, грей умолк. – А с вами, Луис, не знаю, что и делать теперь.

– А не найдется ли… простите меня, милостивый лорд, но не найдется ли при отряде… еще одной, лишней лошади?

Томми хохотнул, но воздержался от комментариев. Вообще-то Луис прав: трое из кайров отряда взяли с собою по паре лошадей. Так поступил и сам Эрвин – с ним был вороной Дождь и игреневая красавица Леоканта. Однако те, кто мог позволить себе второго коня, были знатнейшими участниками эксплорады, и лошадей держали подобающих – ценою от сотни золотых. Кто захочет отдать такое сокровище рассеянному недотепе!

– Поедете верхом на осле, сударь, – решил Эрвин.

– Не знаю, как и благодарить вас, милорд! – воскликнул Луис, прижав руки к груди.

Полдня воины забавлялись от души, глядя на то, как конопатый блондин пытается поладить с осликом. Чтобы убедить животное двигаться в нужную сторону, Луис применил все возможные средства, начиная от нежных уговоров и поглаживаний по загривку, заканчивая шантажом, взятками и призывом страшных проклятий на головы всей родни ишака по материнской линии. Серый упрямец никак не мог взять в толк, с чего вдруг на его спину взгромоздилось двуногое беспокойное животное, если прежде там мирно дремали тюки с поклажей. Эта перемена долго не укладывалась в мировосприятие осла. Он испробовал ряд путей выхода из ситуации: стоял на месте, разворачивался поперек тропы, подобно маятнику качался из стороны в сторону, ревел так, что закладывало уши, а в качестве крайнего средства садился на задницу. Суровые воины хохотали, даже Эрвин присоединился к ним, несмотря на кашель. Кайр Джемис сказал ему:

– Благодарю вас, милорд, за забаву. Прекрасное решение – усадить Луиса на осла. Ему там самое место.

Эрвин улыбнулся было в ответ, но встретил холодный, без тени усмешки взгляд кайра.

К обеду Луис сумел найти с осликом общий язык и вполне сносно управлял им без посторонней помощи. Однако с его репутацией было покончено. Механик сделался посмешищем. Никто больше не расспрашивал его о туннелях и мостах. Если кто из воинов и обращался к Луису, то лишь затем, чтобы справиться о настроении и здоровье его племенного скакуна.

Миновало две недели со дня отправки, и эксплорада вошла в ту часть Кристальных гор, которую толком никто не знал. Приходилось ориентироваться по карте. Составленная больше века назад, карта не баловала точностью. Тропы, отмеченные на ней, оказывались завалены и непроходимы; очертания горных склонов иногда настолько отличались от своего изображения, что сложно было понять, в каком месте находишься.

Луис Мария принялся исправлять карту. Старательность не позволяла ему наносить объекты «на глаз». Прежде, чем нарисовать поверх карты линию, он почитал делом чести спешиться и произвести замеры, проверить стороны света, сосчитать количество шагов до соседнего ориентира, чтобы уточнить масштаб карты. Эрвин полагал, что невозможно двигаться медленнее, чем они шли прежде. Луис убедил его в обратном. Отряд сделал больше десяти остановок и прошел за день три с половиной мили. Эрвин прикинул, что такими темпами они не вернутся в Ориджин даже к будущей весне, и отнял у Луиса карту.

– Я сам займусь исправлениями карты, – объявил лорд, – а вы делайте замеры, которые нужны для рельсов, и говорите мне числа.

Эрвин кое-что помнил о картографии из Университета – весьма смутно, надо заметить. Но особенной точности, по его мнению, и не требовалось: сто лет никто не заходил в эту часть гор, и еще сто лет не зайдет. Эрвин изображал скалы, тропы, ущелья, чувствуя себя скорее художником, чем ученым. Он заботился прежде всего о том, чтобы очертания рельефа выглядели красиво, и, надо сказать, вполне преуспевал в этом. Карта, созданная Эрвином, не слишком превосходила точностью прежнюю, зато на нее определенно было приятнее смотреть.

Увлеченный делом, Эрвин начал понемногу забывать о простуде. Именно так – забывать. Пряные отвары, которыми каждый вечер потчевал его лекарь, не приносили никакого облегчения – от них только клонило в сон. Не больше толку было и от той смердящей дряни, которую Фильден втер в грудь Эрвину. Молодой лорд провел тогда всю ночь без сна: зелье, кажется, пропекло насквозь кожу, ребра и легкие, и подбиралось к позвоночнику; а кашель все равно не унимался. «Дайте срок, милорд. Всякому снадобью нужно время, чтобы подействовать», – утешал лорда Фильден. Снадобье начало действовать, когда Эрвин увлекся картой и перестал обращать внимания на боли. Медицина – странная наука. Умный человек не станет принимать ее всерьез.

Отряд теперь двигался быстрее, с редкими остановками, с каждым днем удаляясь от Первой Зимы на пятнадцать-двадцать миль. Места вокруг становились все более дикими. Пологие склоны зарастали густым ельником, из которого, словно исполинские клыки, торчали гранитные утесы. Снежные вершины остались за спиной и по сторонам, лишь одна маячила впереди над горизонтом, мглистая и неясная из-за расстояния. Могучий пик, царапающий вершиной облака, звался Служанкой – из-за примыкающего к склону плоскогорья, белого, словно передник горничной. Перейдя Подол Служанки, отряд прибудет в Спот – последний поселок на краю Запределья.

Лесистые склоны изобиловали живностью. Теобарт отправлял верховых кайров на охоту. Им трижды удавалось подстрелить косулю, к большой радости соратников, уставших от бобов и солонины. Встречались следы медведя; пару раз ночью Эрвин слышал волчий вой. Серые хищники боялись приближаться к шумному отряду, а вот лисы повадились пробираться ночью в лагерь и рыться в запасах. Юркие ворюжки прогрызали мешки, утаскивали лепешки и солонину, однажды взяли трофеем даже кусок сыра из личных запасов молодого лорда. Потом за дело принялась овчарка Джемиса. Хозяин оставил ее на ночь у шатра с припасами, а утром псина принесла ему лисью тушку. Овчарка оказалась прекрасно выучена: она не грызла пойманную дичь, а лишь перекусила ей шею, и Джемису досталась целая, не испорченная пушистая шкурка. В качестве награды кайр позволил собаке следующий день ехать с ним вместе в седле. Эрвин не видал такого прежде: овчарка легко запрыгнула на спину лошади и устроилась перед хозяином, поперек конского хребта, подобрав под себя лапы. Собака осознавала свою исключительность: глядела самодовольно и надменно, будто полководец во главе парада. Джемис то и дело поглаживал овчарку, почесывал ей шею.

– Не знаешь ли, каково имя этого волкодава? – спросил Эрвин у Томми.

– Пса зовут Стрелец, – ответил грей. – Он у кайра уже шесть лет, кайр Джемис любит его не меньше, чем своего коня.

– Я заметил.

Эрвину вспомнился покалеченный мальчишка-грей, которого Джемис пинал ногами.

Когда до Служанки оставалось не больше дневного перехода, отряд зашел в тупик. Старая карта, являвшая собою коллекцию погрешностей и неточностей, содержала один подлинный шедевр: на ней было неправильно изображено русло реки. Согласно карте, река должна была вывести отряд прямо на Подол Служанки. Вместо этого, идя вдоль русла, они уперлись в отвесную скалу. С вершины утеса, ревя, низвергался водопад. Он срывался в пропасть тугой струею, набирал скорость и со всей своей мощью таранил два уступа, выдающихся из отвесной стены. Гранит держался стойко. Сталкиваясь с уступами, водопад крошился, разбивался в белую пургу. Метель кружилась, окутывала подножие скалы туманным искристым маревом. На много ярдов вокруг камни и прилепившиеся к ним деревца блестели от влаги, повсюду зеленел жадный до сырости мох.

Зрелище было потрясающе красивым, и Эрвин вспомнил сестру. Иона обожает кручи и водопады. Непременно нужно будет рассказать ей об этом месте! Правда, тогда она потребует, чтобы Эрвин привел ее сюда. Странное дело: мысль о том, чтобы когда-нибудь повторить трехнедельное путешествие до Подола Служанки, не показалась Эрвину такой уж пугающей. Неужели он начал привыкать к дорожной жизни? Или солнце сделалось светлее с того момента, как утихла лихорадка?

– Милорд, – обратился к нему капитан Теобарт, – куда прикажете двигаться?

Все карты находились в руках молодого лорда, капитан вынужден был обращаться к нему за советом, и это радовало Эрвина.

– Я полагаю, если забраться вон на ту скалу, то можно рассмотреть дальнейший путь. Кто из отряда лучше всех умеет лазать?

– Греи кайра Освальда, милорд.

Капитан отдал приказ, упомянутый кайр вышел вперед, а с ним – трое греев. Они были, как на подбор, плечисты, светловолосы и голубоглазы – по всей видимости, братья. Сам кайр Освальд выглядел на их фоне неказистым, как дубовая коряга: крепким, но кривым.