Рус Агишев - Зеленый фронт (СИ)

• Название: Зеленый фронт (СИ)
• Автор: Рус Агишев
• Издательство: СИ
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2017

Все началось неожиданно, словно и не было бесконечных перебежчиков с рассказами о стоявших наготове у самой границы танковых армадах, тайных разговоров в курилках о неизбежности войны, донесений разведчиков о грозно гудящих моторах за пограничным столбом родной заставы.

---

Они резко замолчал и отвернулся к окну.

— Ладно, Костя, что мы в самом деле? — Георгий Константинович также резко отвернулся от окна и подошел к столу. — Поговорить с тобой хотел совсем о другом, — на лице Рокосовского было черным по белому написано удивление. — Давай, чайку что-ли… Морозец, чай-то в самый раз.

Через несколько минут они уже сидели за столом, на котором стоял, пышущий паром самовар, несколько банок тушенки, пара кусков сахара и краюха хлеба.

— Поговорить с тобой хотел, Костя, — еще раз повтори он, словно в задумчивости. — Ты ничего не замечаешь? — вдруг прямо в лоб он задал странный вопрос, а см в этот момент внимательно смотрел прямо ему в глаза. — Ну, происходит… Ничего?

Алюминиевая кружка, обмотанная платком, чуть не выпала у генерал-лейтенанта из рук. Рокосовский преувеличенно спокойно поставил чай на стол и сложил руки в замок, чтобы непослушные пальцы не выбивали тревожную дробь (эта ненавидимая им привычка появилась у него после ареста и до сих пор преследовала его).

— Нет…, — тихо проговорил Рокосовский, чувствуя, что за этим вопросом стоит что-то очень важное. — А что происходит? — осторожно спросил он и сразу же пожалел о вырвавшемся у него вопросе.

Жуков тоже положил кружку, над которой поднимался ароматный парок, на стол.

— Что, что… Много чего, — пробормотал он, опустив глаза на свои толстые узловатые пальцы. — Не уж то не понимаешь?! — прищурившись, Жуков несколько секунд рассматривал своего собеседника. — Счастливый…, — со вздохом прошептал он и вновь поднял глаза на Рокосовского. — Странные дела творятся, Костя, очень странные!

Командующий откинулся на спинку стула.

— Понимаешь, случилась эта проклятая война. Вот, она! Вонючим сапогом нам под дых как ударила! — он словно говорил сам с собой, словно продолжал какой-то давний спор со своим «Я». — И мы покатились вместе со своими фуражками, танкетками, тушенкой к … Москве! — он на несколько секунд замолчал, а потом так же резко продолжил. — Ну это все было понятно! Костя, все это понятно! Потому что хреново мы готовились! Не умели воевать, вот и дали нам пинка!

Рокосовский не знал куда деться. По своему опыту он прекрасно знал, что подобные разговоры, начинаясь с вполне обычных тем, могли закончится таким, за что очень быстро «намажут лоб зеленкой».

— Это-то мне понятно, — продолжал Жуков. — Раз ты сильный но не подготовленный, то можешь легко получить по зубам. Но потом, … Костя, почему… потом всё стало каким-то другим, — командующий то ли не мог назвать чье-то имя, то ли просто не мог подобрать какое-то название. — Каждый день я вижу, что вокруг меня…, вокруг нас всех происходят какие-то события, которые почему-то никто больше не видит или не хочет видеть?!

Кажется впервые за все время его монолога, Рокосовский, действительно, заинтересовался.

— Какие события? — почти прошептал он, снижая голос по атмосфере разговора. — Что происходит?

— Я точно не знаю как это объяснить, — он уставился глазами в одну точу, будто именно там и содержались ответы на все его вопросы. — Мы слишком быстро оправились от поражений… Такого просто не может быть! Они же почти до Москвы дошли…, выбили авиацию, большую часть танков. Два миллиона бойцов в плену, примерно девятьсот тысяч убито, почти вся кадровая армия легла… Тогда под Москвой, в какой-то момент я подумал все! Немец сомнет нас. И тут, через какие-то полгода словно лавина прошла, — Жуков сделал паузу. — Ты разве не заметил, Костя? Что-то изменилось и довольно резко. В армию пошла тяжелая техника — танки, реактивные минометы, арторудия. Из-за Урала непрерывно идут эшелоны с амуницией. Да, еще пару месяцев назад две дивизии под Тулой в лапти пришлось обуть, а тут тысячи пар сапог…

— А как же новые заводы? — Рокосовский не сдержался. — Чуть не пол страны перекинули в Сибирь и на Урал.

— В Сибирь? — машинально переспросил Жуков. — Ты, что товарищ Рокосовский?! — едва до него дошел смысл сказанной фразы, он вновь превратился в волевого, жесткого и неприемлющего чужих мнений человека. — Какое производство? Все эти предприятия, которые ставили в мороз в голых степях, едва только начали выходить на нормальный режим работы. Там до сих пор еще одни кирпичные коробки стоят с фонарными столбами. Да, Костя, люди работают как проклятые, чтобы дать фронту еще один танк, самолет, лишнюю сотню снарядов и патронов, но не настолько…, — он чуть наклонился в сторону собеседника, словно собирался сказать что-то важное и тайное. — На заседании Ставки докладывали, что экономика страны не просто восстановила довоенные показатели производства, но и существенно превзошла их. Урожай зерновых этого года был таким, что и год назад нам не снился! Мясо, молоко… Откуда, как? Украина, Белоруссия под немцами! Откуда все это взялось?! Не в воздухе же оно выросло… Ты видел новые пайки? — Рокосовский машинально кивнул головой, мгновенно вспомнив небольшие брикеты спрессованной пищевой массы, быстро снискавшие у бойцов заслуженную любовь. — А новые лекарства? Костя, я же своими глазами видел, как один укольчик…, один проклятый укольчик с того света вытащил моего ординарца. Меня прикрывал… Всю брюшину ему осколками посекло. Кишки наружу, думал не довезем, — под ним жалобно заскрипел стул. — И тут всего один укол… Ну, откуда все это?

Горько усмехаясь он взглянул на сидевшего в задумчивости собеседника.

— Там очень много разного говорят, — Жуков глазами показал в сторону потолка. — Очень много, — голосом он дал понять, что эти гуляющие слухи он ни во грош не ставит. — Рассказывают, что в начале войны в Союз приехало очень много иностранных военспецов. Называли итальянцев, испанцев, французов, греков. Недавно Маленков шепнул, что на территории САСШ удалось завербовать примерно четыре тысячи высококвалифицированных рабочих и инженеров. Вербовщики работают во Франции, уж не знаю как… Даже болтают, что по дипломатическим каналам Москва направила во всей белоэмигрантские организации приглашение, — Рокосовский удивленно присвистнул от такой новости. — Есть сведения, что по личному приглашению Хозяина в Москву прибыл Деникин. А за ним, как ты понимаешь, стоит несколько тысяч боевых офицеров… Я не знаю чему верить, Константин. Все это слишком, слишком… фантастично! Чтобы Деникин, который проклял всех нас, приехал в Москвы и встретился с товарищем Сталиным, — Жуков недоверчиво покачал головой. — Если бы мне кто сказал об этом еще несколько год назад, я бы его обложил по м…

Он бросил быстрый взгляд на дверь, словно опасался что их могут подслушать.

— Уверен, что он все знает, Костя, — кто этот «ОН» было ясно им обоим. — Мне иногда кажется, что он видит людей насквозь, — еле слышно прошептал Жуков.

115

Его группе почти удалось проникнуть в расположение партизанского отряда — того самого, который месяцем ранее буквально «размазал тонким слоем» по лесу крупную группировку немцев. Они, бывшие полицаи, остатки карательных батальонов, смогли продвинуться дальше, чем отборные эсэсовские и егерьские части, специально натасканные на операции в подобных условиях. Все этим мысли непрестанно крутились по кругу в его голове, становясь с каждой секундной все более живыми и яркими, обретая все новые и новые подробности.

— У-у-у-у, — тихо застонал Динкевич от своего бессилия что-либо изменить, грызущего его невыносимой почти физически ощущаемой болью. — Черт, черт! Как же так вышло? — он задергался всем телом, дрыгая связанными за спиной руками и сплетенными ногами. — Как же так?

В очередной раз на него накатило так сильно, что он потерял сознание. Извивающееся туловище, изогнувшись напоследок, застыло в немыслимой позе.

«… Они вошли в квадрат под непрекращающийся ливневый дождь, мощными струями продолжавший по ним барабанить и барабанить. С каждым новым хлюпающим шагом из плотной стены дождя выступало очередное мокрые дерево с поникшими ветками, напоминавшее нахохлившегося ворона, который распушив перья мок под дождем. Под ногами кое-где оставались островки грязно-серого снега и полупрозрачного льда, через готовые приходилось перескакивать».

Рядом с Динкевичем на поляне лежало еще семь человек — все те, кто с обезумевшими лицами смогли вырваться из устроенной для них западни. Скрученные бечевкой руки и ноги делали их похожими в этот момент на плотные деревянные колоды, беспорядочно валявшиеся под ногами.

«Динкевич ясно видел самого себя, поправляющего промокшую насквозь командирскую фуражку с красной звездочкой. Вот он делает знак остановиться и еще раз проверить обмундирование. Сечевики, ежась под струями проливного дождя, в очередной раз начали проверять наличие звезд и красных лет.

— Че, рожу кривишь, Горелый? — в этом полусне, полудреме свой собственный голос казался ему настолько писклявым и жалким, что хотелось заткнуть свой же собственный рот. — Не умрешь!