Рус Агишев - Зеленый фронт (СИ)

• Название: Зеленый фронт (СИ)
• Автор: Рус Агишев
• Издательство: СИ
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2017

Все началось неожиданно, словно и не было бесконечных перебежчиков с рассказами о стоявших наготове у самой границы танковых армадах, тайных разговоров в курилках о неизбежности войны, донесений разведчиков о грозно гудящих моторах за пограничным столбом родной заставы.

---

В этот самый момент перед его глазами стояло лицо среднего сына…

112

Огромный лесной массив северо-восточнее поселка Барановичи. Территория Белорусской АССР. 20 ноября 1942 г.

В одной из землянок, вырытых в русле давно высохшего лесного ручья, разговаривало четверо. Все были жителями нескольких окрестных сел, вынужденные уйти под защиту леса с началом немецкой оккупации.

— Поговорить треба, — начал один из них едва все вошедшие сели за дощатый стол. — Слышал я от бойца одного, что Советы возвращаются. Немцам дали хорошо под зад, — сидевшие рядом с ним мужики довольно улыбнулись. — Говорят, теперь все как раньше будет. Слышал об этом, Мирон? — все повернули головы в сторону седого как лунь старика, пользовавшегося непререкаемый авторитетом у большей части жителей лесного лагеря. — Обчество хочет знать, что делать будем?

Слухи о скором приходе Красной Армии и возвращении старых порядков гуляли по лагерю уже не первый день. Выцарапанные у партизан крохи информации о наступлении советских войск с каждой новой передачей обрастали все новыми и новыми подробностями. Вскоре почти каждый житель лесного лагеря, от сопливого пацана до убеленного сединами старца, был убежден, что всех, кто оставался в оккупации, и у кого нет специального документа о сотрудничестве с партизанами, ждет если не сибирский лагерь, то ущемление в правах точно. Зная весь этот разгул слухов и их полную несостоятельность, дед выждал несколько секунд.

— Что кум поджилки трясутся? — посмеиваясь спросил он у задавшего вопрос. — Эх вы… Вона какие вымахали орясины, сединой уж покрылись, а ума-то ни на грош не прибавилось! — с укоризненной проговорил, он обведя глазам всех троих.

— А что? — крупный мужик в потертой косоворотке смял в руках кепку. — Гутарят же, что идут красные… С руки им врать-то?! Чай мы не цаца какая, чтобы нам врать-то… Командир ихний руками аж махал. Мол колхозы по новой станут. Теперича вообще всё собирать будут — и поросей, коз и курей. Как жить то будет, Мирон? — он насупил брови, всем видом показывая, что уж он-то добровольно отдавать своих кур точно не собирается.

— Сколько раз тебе, дубина ты стоеросовая, говорить, что не надо всех брехунов слухать! — дед не на шутку взъярился, сбрасывая с себя весь степенный вид. — И людям скажи, что нечего болтать что нипопадя! Эх! Раньше, чай тоже гутарили, что в колхозы всё будут забирать! И что! Кто твоих курей заберет, Кондрат?! — казалось еще чуть-чуть и старик, привстав, стукнет по лбу своему собеседнику. — Помнишь, как брехали, что в колхозе все будет общее — и буренки, и лошади и… женки? Мол, всех баб в селе соберут в клубе и станут они общими. Тоже языком махали! Все вместе на полу спать будем, одним одеялом укрываться будем из одной миски хлебать будем…

С каждым новым словом Кодратий опускал голову все ниже и ниже, словно хотел спрятаться под крепкой столешницей, а его соседи, по-видимому, думавшие до этого точно также, скромно кряхтели в длинные бороды.

— А людям вот что передай-те, — успокоившись через несколько минут, проговорил он. — Говорил я с Отцом, — Кондратий моментально вскинул голову, да остальные двое оживились. — Все он знает. Отец сказал, что детей своих в обиду не даст. Оборонит от любой напасти, спасет от любого лихоимства… Ясно?

Те с довольным видом закивали головами.

— И еще, панове, — по старинке, на польский манер, обратился к ним Мирон. — Отец сказал, что мы можем в свои села и не возвращаться. Говорит здесь селитесь, места много, а дальше и луга заливные… Много здесь земли нетронутой.

— А власть как же? Кто же нам даст жить по старине? — быстро, словно боясь что его заткнут, спросил сосед Кондратия, полненький мужичок с довольно длинной и аккуратно расчесанной бородой. — Раньше вона, чуть что, сразу тебе в лоб «кулак», «мироед», а потом все до нитки заберут… Совсем голыми по миру пустят! — однако, судя по ухоженному виду, добротной одежде, ниток у мужика после любой напасти оставалось более чем достаточно, чтобы сшить себе не самую бедную верхнюю одежду. — Дадут ли нам самим жить?

Дед в ответ усмехнулся и вытащив из кармана пиджака деревянную статуэтку, демонстративно положил ее на стол. Глаза собравшихся на несколько секунд скрестились на ней.

— Видели, по лагерю один летун шатается? — с хитрым прищуром спросил дед, теребя фигурку. — С партизанами недавно прибрёл к нам…

— Видели, видели, — в разнобой ответили те.

— И что? — вновь подал голос Кондратий. — Много их теперь здесь шатается. Все ходят и ходят, как будто бы вынюхивают что-то… А этого видел я. Да, недавно совсем… Паренек как паренек. Нормальный, вроде. Вон куревом у него вчера разжился. Бери, говорит, дядя, все. У меня, мол еще есть, — он положил на стол почти полную пачку папирос «Герцеговина Флор». — Нормальный…

Старик с кряхтением засмеялся.

— Знаете, кто этот летун? — Мирон сделав крошечную паузу, продолжил. — Это подполковник авиации Василий … Иосифович, — на лице у Кондратия мелькнула понимание того, кто ему отдал свои папиросы. — Сталин! — теперь же у остальных двоих округлились глаза. — Это сын товарища Сталина. Старший вона на войне с немаками сгинул, а второго он к нам прислал. Поняли?!

Бывшие колхозники-крестьяне были мягко говоря ошарашены. Для них и раньше, до войны, любой начальник выше их должности председателя казался очень важным человеком, а уж какой городской партийный деятель — вообще воспринимался в качестве небожителя.

— Как так сын товарища Сталина? — тихо прошептал Кондратий, пытаясь незаметно отодвинуть пачку папирос от себя. — Он же в Москве?! — он с таким ужасом смотрел на эту пачку, что это было заметно и остальным.

— А ты что думал, здесь тебе в бирюльки играют? — дед явно наслаждался испуганным видом одного и растерянностью других. — Теперь сын товарища Сталина будет с нами. Отец так сказал.

Старик знал об этой истории гораздо больше остальных, но даже он не был в курсе всего, что происходило в этот момент недалеко от них. Личное соглашение между Сталиным и Лесом, залог соблюдения которого и явился сын Вождя, подробно обговаривало очень многие вопросы, которые в силу своей исключительной секретности нигде не фигурировали на бумаге.

В это время в рамках заключенных договоренностей на юго-восточной оконечности лесного массива с парашютами выбросилось несколько полков бойцов НКВД, полностью экипированных в предоставленные Лесом обмундирование и амуницию. Встречавшие их партизаны из бригады Кольцова, которым было приказано поступить в распоряжение командира десантников, в первые секунды контакта чуть не открыли огонь на поражение. Падавшие с неба мешковатые фигурки буквально на глазах превращались в нечто совершенно чуждое глазу, отчего указательный палец у хозяев так и просился нажать на курок. Лишь благодаря выдержке десантников и счастливому стечению обстоятельств обе стороны не перестреляли друг друга.

Именно этим подразделениям предстояло взять данный район под плотную охрану, выстроив несколько колец защиты по периметру территории.

— Добрый вечер, товарищ майор…, — козырнул Козлов, едва закончилась взаимная мерка заготовленными мандатами. — Не хорошо получилось. Мои чуть стрелять не начали, — не смог не сказать он по поводу ощетинившихся оружием партизан, по инерции продолжавших держать под прицелов командира десантников и пару сопровождающих его бойцов.

— Нормально, Василий Иванович, или лучше комбриг? — с улыбкой, намекающей на легендарного комбрига, а позднее и комдива-тезку, сказал Судоплатов. — Бойцы твои хорошо среагировали. Правильно! А то летит не знамо кто и что тут прикажешь сделать? Одни вон могут в носу ковыряться, а другие, вишь, за оружие схватились, — он кивнул на опускавших стволы автоматов и винтовок партизан.

Козлов тоже в ответ улыбнулся. Что еще на это скажешь? Что именно с ними прошел с боями всю Украину?! Или что у каждого из них на счету не по одному десятку, а то и сотне лично убитых гитлеровцев? Вот и оставалось ему добродушно улыбаться…

Хотя когда Василий Иванович хотел повернуться к своим, то от увиденного … волосы его непроизвольно зашевелились под фуражкой. Вокруг них, стоявших почти в самом центре крупной поляны, начала шевелиться земля. Невысокая, по щиколотку трава, заходила ходуном. Из под нее полетели вверх комья земли, дождем осыпавших бойцов. Козлову стало дурно, словно от морской качки.

— Черт! — заорал от испуга кто-то из его окружения, при виде вылезшей темноты прямо из под его ног. — Засада!

— Справа! — крикнул второй, поднимая ствол пулемета. — Справа обходят!

Поляна, еще секунду не знавшая солдатского сапога, превратилось в рваное месиво, на котором стояли расплывающиеся в глазах фигуры людей. В заходящем солнце их очертания казались размытыми, не четкими…