Наталья Медведская - Горькая брусника

• Название: Горькая брусника
• Автор: Наталья Медведская
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

Рядом с селом Вереево, расположенном в красивейшем горно-лесном районе, четвёртый год, в один и тот же день, находят убитых девушек. Полиция безуспешно разыскивает маньяка, а местные жители во всём подозревают нечистую силу. Даже кандидатуры на роль убийц определены. Якобы ведьмы и колдуны приносят девственниц в жертву во время шабаша. Героиня романа Настя отправляется в проклятое село на поиски пропавшей сестры. Желание выяснить, что на самом деле произошло с Алёной, окажется сильнее страха. Она не подозревает, сколько странных личностей встретит в Вереево и что в результате раскопает. Её чувства и взгляды на окружающий мир подвергнутся основательной встряске. Наградой же за все мучения Насти станет любовь.

---

ГЛАВА 1

Разница в возрасте в восемь лет – это много или мало? Когда мне было девять лет, моей старшей сестре Алёне исполнилось семнадцать. Взрослая девушка и играющая в куклы младшая сестренка, что между нами могло быть общего, кроме родства? Правильно – ничего. Разница в возрасте оказалась непреодолимой. Я была в третьем классе, когда Алёна уехала поступать в университет Культуры и Искусств города Краснодара. Моя сестра всегда пела. Её приятный, звонкий голос звучал в душе, во время уборки дома и просто так от хорошего настроения. Такой я её и запомнила, все последующие превращения Алёны не смогли стереть из моей памяти этот образ весёлого и жизнерадостного человека. Я подрастала, превращаясь из несуразного подростка в симпатичную девушку, но у меня не было прекрасных голубых очей, пленительного цвета лица или пухлых ярких губ, как у сестры. Алёна внешностью пошла в маму, а на кого смахивала я, родители расходились во мнении. Я выглядела весьма серьёзной особой: карие глаза под прямыми стрелами бровей, тонкий нос, небольшой рот и ямочка на подбородке – всё выдавало упрямство. Характер у меня взрывной, но с раннего детства я стараюсь держать себя в руках, потому что надолго запомнила слова отца после моей очередной истерики.

– Самый неприятный человек тот, кто даже не пытается стать лучше, с ним нет никакого желания общаться. Жаль, если ты, Настя, будешь таким человеком, а всё к этому идет.

Моя сестра в придачу к красивому лицу имела ещё и замечательную фигуру, а если к описанию её облика добавить длинные белокурые волосы, то портрет Алёны будет полностью готов. Я восхищалась красавицей-сестрой и мечтала хоть капельку походить на неё. Домой она приезжала редко, посещениями нас не баловала, хотя мы жили всего в ста пятидесяти километрах от Краснодара. Её приезд становился праздником для всей семьи. Мама пекла любимый рыбный пирог Алёны. Папа во дворе разводил в мангале огонь и колдовал над шашлыками. Родители откладывали все дела, чтобы уделить внимание старшей дочери. Я крутилась рядом, пытаясь обратить внимание на себя. И если Алёна снисходила до разговора со мной, была на седьмом небе.

Я училась в десятом классе, когда сестра приехала в гости с молодым мужчиной. Алёна хотела познакомить родителей с будущим зятем. Вадим Веденин очаровал моих родителей с первого взгляда. Высокий, крупный, таких ещё называют представительными, и голубоглазый, как моя сестра. Его густые светлые волосы красивыми волнами ложились в причёску, губы были яркими, будто накрашенными. Он производил впечатление ухоженного и аккуратного человека. Я не понимала, чем Вадим всем так понравился. Выбор сестры сильно разочаровал меня. Алёна не сводила с него влюблённых глаз и никого не видела вокруг. Я заметила, каким цепким и оценивающим взглядом, он окинул наш двор и дом. Презрительная усмешка тронула пухлые влажные губы. Увидев, что я наблюдаю за ним, мужчина тут же широко улыбнулся мне.

Пока папа с Вадимом дожаривали шашлык под высокой виноградной беседкой, мама, перемешивая овощной салат в миске, активно расспрашивала Алёну.

– Что вы собираетесь делать дальше?

Сестра перекинула за спину причудливо заплетённую косу. Тень досады промелькнула в её глазах, но голос зазвенел радостно.

– Вадик работает в хирургическом отделении клиники. Нам нужно встать на ноги, заработать деньги. Ты же знаешь, мама, что мой фольклорный ансамбль только-только начал приносить доход. Вот соберём деньги и тогда сыграем свадьбу, а пока снимем квартиру.

Я молча вытирала бокалы льняным полотенцем, слушая о её планах на будущее: о фасоне свадебного платья, о медовом месяце на море, о квартире в ипотеку. И честно сказать, впервые не завидовала сестре: мне не по душе оказался её избранник. Я смотрела в кухонное окно на отца и гостя – сравнивала их друг с другом. Оба мужчины высокие, почти под метр девяносто, крепкого телосложения, но Вадим производил впечатление лощёного господина, на мой придирчивый взгляд ещё и скользкого, как угорь. Отец же и смешинкой в уголках губ, и добродушным выражением лица, и даже белым пушком, венчиком окружающим его лысую макушку, вызывал доверие. Я злилась, наблюдая, как папа всеми силами пытается развлечь гостя. Вадим же рассеянно слушал отца, а его блестящие немного навыкате глаза выражали скуку и плохо скрытую насмешку. Избранник сестры вызывал у меня такую острую неприязнь, что я с трудом скрывала её, боясь обидеть сестру. Мне кажется, Веденин сразу догадался о моей антипатии к нему, потому что почти демонстративно старался со мной не общаться. А вот наша мама ему очень понравилась. Когда она водила его по участку, показывая свои клумбы, он совершенно искренне восхищался её цветами и кустарниками. Мама осталась в восторге от будущего зятя. Они легко нашли общий язык.

***

Следующий год запомнился мне бесконечной подготовкой к экзаменам и суматохой при поступлении в тот же университет, но на иную кафедру, чем у Алёны. Я выбрала другой профиль – хореографию. С детства моей страсть были танцы. Как рассказывал папа: уже в годик меня могла утихомирить только музыка. Родители заметили: стоит зазвучать танцевальным ритмам, и я выпадала из реальности. Могла по часу неуклюже топтаться под незамысловатые попсовые песенки. Честно сказать, лет до пяти я себя не помню. Первое воспоминание – концерт в доме культуры. На сцене детский ансамбль выплясывает «Калинку». Моему восторгу нет предела. После концерта прошу маму отвести меня к ним. Так я начала заниматься танцами.

Одиннадцать лет я металась в бермудском треугольнике: дом, студия танцев, школа. В этом треугольнике непонятным образом ускорялось время. Его у меня всегда не хватало, поэтому заимела только одну подругу – Киру. С ней я сидела за одной партой в школе, с ней разучивала новые танцевальные движения и ей же звонила по вечерам пошептаться. Большим ударом оказался для меня отказ Киры поступать вместе со мной в университет. Подруга, виновато потупившись, сообщила:

– Насть, я по горло сыта танцами, не хотела тебя расстраивать, но они осточертели мне. Ты любишь танцевать, а я ходила в клуб за компанию с тобой. Собираюсь в Политех на экономиста. Мы будем учиться в одном городе и сможем видеться.

Кира расписывала, как всё устроится, но я поняла: дальше пойдём порознь. Именно тогда окончательно осознала: мы повзрослели. У каждой начался новый этап жизни. Пришла пора расстаться с родителями, друзьями, родным домом. Я уяснила торжественность момента и на глаза навернулись слезы. Кира всполошилась:

– Прости, не хотела тебя расстраивать. Молчала, сколько могла.

– Всё нормально. Прощаюсь с юностью, – ответствовала я гордо, смахивая влагу со щёк.

– Да ну тебя! – Глаза у Киры подозрительно заблестели.

ГЛАВА 2

Теперь я жила в одном городе с сестрой, но мои надежды стать к ней ближе, не оправдались. Алёна редко находила время для общения со мной. На первом курсе я старательно напрашивалась к ней в гости, хотела, чтобы она поняла: её младшая сестренка выросла. Теперь со мной можно общаться на равных. Поначалу мне было довольно одиноко в незнакомом городе. Я скучала по родителям, по дому, друзьям и поэтому пыталась прислониться к единственному родному человеку, находящемуся рядом. К моему огромному сожалению, Кира провалилась на собеседовании в Краснодарский политехнический институт и повторила попытку в Самаре. В этом городе проживала её тетка, учился старший брат, и она уехала туда. Теперь с подружкой мы только перезванивались, я отчаянно тосковала по ней.

То, что Алёна моим визитам не рада, я сообразила не сразу. Во время наших редких встреч сестра сухо отвечала на вопросы, рассеянно теребила в руках бумажные салфетки и откликалась невпопад. На квартире она жила одна, будущий супруг время от времени навещал её. Если я заставала Вадима у сестры, то буквально кожей ощущала её недовольство. Тогда старалась максимально сократить визит и торопливо убраться восвояси. Будущего родственничка я сильно раздражала, наша антипатия друг к другу оказалась взаимной. И если я скрывала это, то Вадим не считал нужным. Он мог высказать нелицеприятное мнение о моём внешнем виде, прическе, уме. Мужчину просто бесила моя привычка пританцовывать при первых же звуках красивой мелодии. По-моему, рядом с ним я просто тупела, боясь сказать лишнее слово. Чтобы лишний раз не встречаться с избранником сестры, взяла за привычку сначала ей звонить. Всё чаще в ответ раздавалось: «Извини, занята, перезвоню, когда освобожусь». И не перезванивала. Я обижалась и старалась эту сладкую парочку тревожить как можно реже.

Домой я ездила часто. Мама всегда подробно расспрашивала меня об Алёне. Она была уверена, что её ненаглядная девочка вовсю опекает и помогает мне. Я не хотела расстраивать маму и бодро отвечала: «Всё просто замечательно». Нужно отдать должное сестре, изредка она и вправду помогала – отдавала свои вещи, подкидывала деньги на мелкие расходы.