Ольга Манскова - Без имени

• Название: Без имени
• Автор: Ольга Манскова
• Жанр: Киберпанк

Никогда не засиживайтесь за компьютером надолго. Кто знает, к чему это может привести…

---

Именно в то время, когда Ленка и Лана вышли на ступеньки покурить, сюда и нагрянул хозяин ларька, Семён Петрович, пожилой и вечно чем-нибудь недовольный человек. Он, выругавшись при входе на девчонок и продолжая бурчать что-то себе под нос, долго копался в букинистических книгах, тех, которые сдали сюда на этой неделе. Ему надо было оценить их и разложить по разделам. Покончив с этим, он заставил Фанни (которая здесь представилась Олимпиадой, а документов никто на этой работе не требовал) и Лану выравнивать учебники на полках и наклеивать везде на товар ценники, если обнаруживал их отсутствие. Рассердившись еще больше от выявленных беспорядков, Семён Петрович заставил Лану открыть стеклянный шкафчик. Он занимал всю глухую стену и служил витриной для ыставки товара. Хозяин приказал Лане убрать с полок витрины выставленные иконки. Их, с не дюжим упрямством, громоздила туда жена хозяина, Раиса Сергеевна, но влетало за это всякий раз работницам ларька: об этом Фанни уже слыхала.

— Что здесь, богадельня, что ли? — вновь орал Семён Петрович, брызгая во все стороны старческой слюной. — Выставь лучше магнитики с видами города, для приезжих. Сейчас — их сезон, они должны хорошо расходиться!

Лана, крепко стиснув губы и нервно подрагивая всем телом, незамедлительно кинулась выполнять поручение хозяина, который, как только она закончила, послал её в подсобку за лестницей и заставил влезть на самую верхнюю полку и поправить стоящие там рюкзаки.

— Ещё одно замечание — и я тебя уволю! — пригрозил он гневно, в этот свой приход избрав своей жертвой именно Лану.

Когда хозяин, наконец, ушел и оставил работниц одних, Лана заплакала.

А чуть позднее, вдобавок, обнаружилось, что она впопыхах засунула куда-то ключи от витрин. Искали их потом все — и нигде они не обнаруживались, как в воду канули.

— Мне нужна эта работа. А он меня уволит! Он и так мной не доволен! — хлюпнула носом Лана. — Мой парень больше не будет давать мне денег на питание, да и мою долю за хату, а мне скоро платить, — сквозь слёзы, с надрывом, добавила она.

— Я забыла, ты говорила мне или нет, где ты учишься, на кого? — спросила вдруг Ленка.

— На технолога. Заочно, — тихо ответила Лана.

— А ты где-нибудь ещё до этого работала? — продолжала опрос Ленка.

— Да. У себя в городе — ди-джеем. Я на гитаре умею играть, петь. А еще, уже здесь, студенткой, работала на теплоходе официанткой. Туда только студентов набирали, на лето. А потом — тоже официанткой, в баре. С ночными сменами, и потому мне мой парень там работать запретил. Ревнивый он очень. Вдобавок, один раз он на работу ко мне нагрянул… Скандал устроил.

Немного подумав и попивая чаек, Фанни сообразила, что о потере ключей, видимо, девчонки сообщили хозяину после её ухода и свалили всю вину на неё… Тогда поведение хозяина было бы понятным, и все становилось на свои места. Но закладывать Лану, звонить хозяину, ей абсолютно не хотелось.

Тем не менее, теперь, с утра, будущее предстало ей не свободой, как вчера, но со всеми оттенками ожидаемой мрачности. Итак… Официальная работа ей, естественно, не грозила. Фанни ухмыльнулась…

Фанни — это не имя. Это ник в интернете. На всех ресурсах, на которых она появлялась, она давно уже подписывалась именно так. А по паспорту она когда-то была… Ульяна Ромуальдовна Флик, 11 марта 1957 года рождения. Да, именно так… Она родилась сто один год назад. Вечность назад…

Вместо паспорта, впрочем, давно уже действовали вживленные в ладонь чипы. Полная чипизация населения произошла в 2020-м. Но при устройстве на нормальную, хорошую работу всё равно требовали именно паспорт. Который у нее, как и прописка, полностью отсутствовал, как и у многих других «категорий населения», не имеющих личного жилья.

Значит, теперь снова придётся ей обзванивать различные конторы… «Вам требуются фасовщицы?» — «Да, но скажите, сколько вам лет?» — «А до скольки вы берёте?» — «До тридцати»… Ей можно было устраиваться лишь туда, где не спрашивали возраст, и, следовательно, не требовали показать паспорт и прописку… При этом, такие, не официальные работы без оформления, редко бывали относительно терпимыми…

За время своей жизни она довольно нормально и полностью официально работала только до пятидесяти с небольшим — до времени развода со своим первым супругом. Это был обычный, в меру скучный и в меру нищий брак. И просуществовал он до тех пор, пока её первый муж не увидел, что его жена выглядит гораздо моложе него самого, что вызвало в нем острое желание омолодиться и начать новую жизнь. Он, будучи вузовским преподавателем, стал устраивать рандеву со студентками и даже ходить на дискотеки. После пары лет такого неспокойного брака Фанни первая предложила мужу развод, на который он легко согласился. Их уже взрослые дети жили к этому времени отдельно. Муж вскоре получил квартиру по наследству, завещанную ему престарелой теткой-девственницей. А Фанни была вынуждена выписаться из общежития «в никуда». В этом общежитии она до этого момента «временно» проживала со дня свадьбы. Чтобы получить общежитие, надо было выписаться от родственников; обычную же прописку в дальнейшем сменили на временную. А проживать ей в общежитии было дозволено лишь по работе мужа, преподавателя местного вуза и декана факультета. Поэтому, выселенная из общежития, она оказалась без какой-либо прописки вообще.

Выписанная «в никуда», она решила уехать в другой город. И выбрала Питер. Но до этого съездить в горы. И эта поездка несколько затянулась…

После пятидесяти с небольшим Фанни не просто продолжала очень медленно стареть, как это было раньше. Нет, в один прекрасный момент она внезапно пережила полную трансформацию тела. Это произошло летом, в одной деревне, в тех самых горах, куда она подалась отдыхать и где очень дешево сняла изолированную часть деревянного домика с туалетом на улице. Она осталась там на всё лето и даже часть осени, переселившись позже и в вовсе бесплатную избенку одного доброго лесника. Этот, данный ей на проживание, домик был расположен на отшибе, в лесу, среди нескольких других домиков, предназначенных для охотников и лесников, но в то время в нем никто не жил.

Фанни плохо помнила как то, что с нею случилось в той избушке, так и всю свою «прошлую» жизнь. Она вспоминала лишь иногда, безотчетно, урывками события той, «прошлой», жизни. Отчетливо запомнила она лишь то, как лежала на топчане со старым матрасом, в комнатке с деревянными полами и маленьким окошком. У неё неожиданно поднялась температура, её бил озноб… Не было никаких таблеток, ни аспирина, ни антибиотиков, и сил встать не было тоже. В конце концов, от физической боли и преследующих её до бесконечности глубоких личных переживаний, перевариваний событий жизни, перешедших в бред, она и вовсе, наконец, отключилась…

Через несколько суток, как она просчитала позже, Фанни проснулась. Самое первое, что она почувствовала, была острая зубная боль, как во время роста зубов мудрости… Один за одним у нее расшатывались и выпадали зубы. Под ними начали пробиваться новые. Сильная температура и лихорадка продолжались.

Но…через несколько дней она вышла в прихожую и посмотрелась в маленькое, старое зеркало без рамки, висевшее над ручным рукомойником, в который сверху подливалась вода. Ей было гораздо лучше, лишь слабость и легкое головокружение…

Фанни не узнала себя. Вернее, вот теперь она и была собой. Прежней Фанни, какой всегда была по внутреннему ощущению: девушкой с каштановыми, слегка вьющимися волосами и зелёно-карими глазами с длинными ресницами. Худой, изможденной, но… Молодой.

Она тотчас покинула тот съемный дом в горах, оставив доброму хозяину — леснику ключ там, где он просил его оставить, когда Фанни соберется в обратный путь: прямо на калитке его забора, на маленьком крючочке. Полностью измененная, она пешком отправилась к ближайшей трассе, искать «попутку» до ближайшего населенного пункта.

Второй муж Фанни… Неофициальный, конечно…Она его уже плохо помнила, хотя они прожили вместе более десяти лет. С ним она познакомилась уже в Питере, после своего изменения. В одной милой компании. В то время она жила в Питере не официально и искала такую же, не официальную, работу.

Он был художником. За первого своего мужа Фанни писала некоторые научные работы и переводила тексты с английского, французского и немецкого для диссертации, а благодаря второму, научилась хорошо рисовать. Она когда-то раньше окончила художественную школу, но теперь освоила новые техники живописи и работы пастелью и сангиной, и вскоре они работали в четыре руки за подписью работ только его именем, поскольку у него было какое-никакое имя и широкий круг связей. Этот художник был весьма странным типом: не только в то время, когда они оба были опьянены страстью (Фанни, почувствовав новую молодость, вела первое время себя несколько безумно), но и все последующие годы его никогда не интересовало, сколько ей лет, кто она и чем занималась прежде. Он был весь в искусстве; в конце концов, он стал вести какою-то студию для новичков, снимая площадь в бывшем ДК, и у него появилось множество девушек-поклонниц и моделей. После чего, Фанни ушла, не прощаясь и не оставив ни записки, ни координат.