Бернард Корнуэлл - Приключения Ричарда Шарпа. т1.

• Название: Приключения Ричарда Шарпа. т1.
• Автор: Бернард Корнуэлл
• Жанр: Исторические приключения

Ричард Шарп (англ. Richard Sharpe) — вымышленный персонаж, английский стрелок, главный герой цикла исторических романов Бернарда Корнуэлла и снятого по нему телесериала с английским актёром Шоном Бином в главной роли.

Время действия серии — начало XIX в. Шарп участвует во всех войнах Британской империи, начиная с завоевания Индии и включая Наполеоновские войны на Пиренейском полуострове и при Ватерлоо. Он проходит всю карьерную лестницу, начиная с простого рядового и заканчивая полковником.

В первых книгах серии ему приходится бороться с презрением офицеров-джентльменов к выскочке. Вопрос присвоения ему очередного чина каждый раз оказывается спорным, внося дополнительное напряжение в сюжет (такой тип подачи Корнуэлл заимствовал из более ранней серии о том же историческом периоде — саги С. С. Форестера о капитане Хорнблауэре, который участвует в тех же войнах, но только на кораблях, и читатель в каждой книге должен был переживать за повышение главного героя). Ричард Шарп пользуется личным покровительством лорда Веллингтона, которому спас жизнь, и подчас получает задания от английской военной разведки, которая ценит его способности. Помимо занимательных сюжетов, популярность серии обеспечил привлекательный и сильный характер главного персонажа, который отличается не только умом и предприимчивостью, но также и расчётливостью, подчас звериной хитростью и непостижимой везучестью.

Первоначально Корнуэлл рассчитывал написать около 10 романов, но права на экранизацию купило британское телевидение, что увеличило популярность цикла и заставило продолжить серию. Случайность стала причиной необыкновенного успеха сразу же первого телефильма: выбранный на роль стрелка Шарпа актёр Пол Макганн сломал ногу, и на роль в срочном порядке был приглашен опытный актер Шон Бин, известный до того как по работе для британского телевидения («Кларисса», «Любовник леди Чаттерлей») и кино («Караваджо» Дерека Джармена, «Поле» Джима Шеридана, «Лорна Дун»), так и в голливудских проектах («Грозовой понедельник» с Томми Ли Джонсом и Мелани Гриффит, «Игры патриотов» с Харрисоном Фордом). Так случайность привела к тому, что в роли Ричарда Шарпа оказался актер, чья внешность и харизма полностью совпали с книжным образом и стали неотделимы от него. Более того, книги, написанные после начала съёмок, в вопросе подачи главного персонажа несут уже не только авторское видение Шарпа, но и явно обыгрывают черты кинообраза (к примеру, по книге Шарп родился в Лондоне, а у Шона Бина имеется йоркширский акцент, поэтому в одном из романов Корнуэлл позже упомянет, что мальчиком Шарп сбежал в Йоркшир и жил там долгое время).

Книги Корнуэлл пишет не в хронологическом порядке, иногда возвращаясь к «дырам» в биографии своего персонажа. Экранизации романов также не следуют им буквально, подчас перетасовывая и перенося время действия. Несколько серий снято не по книгам, а по оригинальным сценариям.

---

Глава вторая

— И что теперь? — спросил бригадир Мун.

— Мы застряли, сэр.

— Господи, да вы вообще можете хоть что-то сделать как надо?

Шарп промолчал. Оставив оружие и боеприпасы, они с Харпером спрыгнули в реку и оказались по грудь в воде. Попытка снять понтон с мели успеха не имела — с таким же результатом они могли бы толкать Гибралтарскую скалу. Плот застрял намертво всего в пятидесяти или шестидесяти футах от восточного берега, по которому их преследовали французы, и примерно в ста пятидесяти ярдах от западного, находившегося в руках британцев. Шарп призвал на помощь остальных солдат, но и их усилий было недостаточно. Громадные понтоны уверенно обосновались на галечной отмели и, похоже, не стремились продолжать путешествие.

— А если оторвать хотя бы один, а, сэр? — предложил Харпер.

Шарп кивнул. Оторвав один понтон от остальных, они получили бы в свое распоряжение достаточно легкое и управляемое плавсредство. Проблема заключалась в том, что баржи соединялись не только канатами, но и толстыми брусьями, которые и держали на себе дощатый настил.

— У нас уйдет на это полдня, если не больше,— сказал он. — Да и лягушатникам такое вряд ли понравится.

— Что вы собираетесь делать, Шарп? — подал голос лежащий на плоту бригадир.

— Сойдем на берег, сэр,— решил капитан. — Все.

— Но почему?

— Потому, сэр, что через полчаса здесь будут французы, и, если мы останемся на плоту, они или перестреляют нас как собак, или возьмут в плен.

— У вас есть план?

— Уйдем в горы, сэр, и подождем, пока они уберутся. Потом вернемся и оторвем один понтон.— Шарп еще не представлял, как они сделают это без инструментов, но в любом случае попытаться стоило.

Мун явно не пришел в восторг от такого варианта, однако ничего лучше предложить не смог и после некоторых раздумий позволил Харперу доставить его на берег. Остальные последовали за сержантом, держа над головой оружие и боеприпасы. На берегу из двух мушкетов и пары мундиров наскоро соорудили носилки, и Харрис со Слэттери потащили бригадира на вершину ближайшего холма. Шарп, прежде чем уйти, собрал вынесенные на берег обрывки сетей и прихватил несколько коротких веток. Поднимаясь по склону, он оглянулся и увидел, что французы уже вскарабкались на утес. Расстояние в полмили не помешало одному из них разрядить в британцев мушкет. Пуля упала где-то в долине, и даже звук выстрела долетел, изрядно ослабнув.

— Достаточно,— проворчал Мун, когда они достигли первого уступа. Путешествие на самодельных носилках

причиняло ему немалую боль, и бригадир держался из последних сил.

— На самый верх.— Шарп посмотрел на вершину, туда, где голый склон венчала груда камней.

— Ради бога…— начал Мун, но Шарп покачал головой.

— Французы скоро будут здесь, сэр. Если хотите, я оставлю вас на склоне. В форте, наверное, есть врач.

Предложение выглядело соблазнительным, и бригадир задумался, но потом вспомнил, что пленников высокого ранга обменивают очень редко. Возможно, рано или поздно британцы захватили бы французского бригадира и после долгих переговоров согласились его обменять, однако это заняло бы недели, если не месяцы, и за это время другие заняли бы место Муна и, не исключено, даже обошли бы неудачника в состязании на карьерной лестнице.

— Ладно, раз уж так нужно,— неохотно согласился он. — А что потом?

— Подождем, пока французы уйдут, спустимся, оторвем один понтон, переправимся через реку и доставим вас домой.

— Тогда на кой черт вы притащили эти ветки?

Ответ на свой вопрос бригадир получил уже на вершине. Рядовой Гехеган из 88-го заявил, что его мать занималась вправлением костей и он сам еще ребенком не раз помогал ей в этом деле.

— Все, что требуется, сэр,— объяснил он, — это потянуть кость.

— Потянуть кость? — удивился Шарп.

— Так точно, сэр. Потянуть быстренько, чтоб он и пискнуть не успел. А потом мы ее подвяжем. Вы не знаете, сэр, джентльмен, случаем, не протестант?

— Думаю, что протестант.

— В таком случае святая вода не понадобится, сэр. И без двух молитв тоже обойдемся. Можете не сомневаться, сэр, будет целехонек.

Бригадир протестовал. Почему бы, вопрошал он, не подождать, пока они не переберутся на другой берег. Шарп ответил, что ждать, возможно, придется еще пару дней. Бригадир побледнел.

— Чем скорее вправим, сэр, тем скорее зарастет,— убеждал его рядовой Гехеган. — А если не поторопиться, сэр, то и нога может выйти кривая. Только вот штаны, сэр, извините, придется разрезать.

— Разрезать? Ну уж черта с два! — Мун даже привстал от волнения. — Они у меня от Уиллоуби! Лучшего портного во всем Лондоне!

— Тогда, сэр, придется вам их снять. Уж как хотите, но придется.

Вид у Гехегена был малость диковатый, как и у всех коннахтских парней, однако голос он имел мягкий, располагающий и говорил уверенно, что несколько рассеяло опасения бригадира. Тем не менее потребовалось минут двадцать, дабы убедить Муна предаться в руки костоправа-самоучки. Чашу весов склонил страх перед перспективой провести остаток жизни с кривой ногой. Он представил, как входит, хромая, в какой-нибудь модный салон, как с завистью смотрит на кружащихся в танце соперников, как неуклюже садится в седло, и тщеславие победило все сомнения. Шарп между тем наблюдал за французами. Человек сорок перебрались через утес и направлялись теперь к севшим на мель понтонам.

— Похоже, собираются спасать свое добро,— заметил Харпер.

— Возьми стрелков, спустись до середины склона и постарайся им помешать.

Сержант ушел, взяв с собой Слэттери, Харриса, Хэгмана и Перкинса. Из роты Шарпа на понтонах остались только они. Немного, зато все — отличные стрелки. Лучшего солдата, чем сержант Патрик Харпер, Шарп вообще не встречал. Харпер был ирландцем и ненавидел англичан, захвативших его страну, но все равно дрался как герой. Слэттери, парень из графства Уиклоу, отличался спокойным нравом, добродушием и надежностью. Харрис, в прошлом школьный учитель, был умен, сообразителен и начитан, только вот слишком любил джин, из-за чего и ходил до сих пор в рядовых. Дэну Хэгману, самому старшему из всех, перевалило за сорок. В своем родном Чешире он занимался браконьерством, пока не попался и не отправился по приговору судьи в армию. В роте он стрелял лучше всех. Самый младший, Перкинс, годился Хэгману во внуки, но, как и сам Шарп, прошел школу жизни в лондонских закоулках. Теперь паренек учился быть солдатом и уже усвоил, что самое главное в армии — дисциплина. Все они были хорошими, надежными солдатами, и Шарпу повезло, что они оказались рядом. Размышления его нарушил приглушенный вскрик бригадира, не сумевшего сдержать долгий, мучительный стон. Гехеган стащил сапог, должно быть причинявший бригадиру сильную боль, стянул каким-то образом штаны и уже приложил к сломанной голени две палочки. Теперь он крутил ногу, как делает женщина, выкручивая мокрую тряпку, и в какой-то момент бригадир зашипел сквозь стиснутые зубы.

— Не поможете, сэр? Надо взять генерала за лодыжку и держать. А когда я скажу, хорошенько потянуть.

— Господи…— только и пробормотал бригадир.

— А вы молодцом, сэр,— похвалил Муна костоправ. — Ей-богу, сэр, впервые такого вижу.— Он ободряюще кивнул Шарпу. — Готовы, сэр?

— Сильно тянуть?

— Тяните, сэр, примерно так, как тянут ягненка, который не хочет вылезать на свет божий. Готовы? Возьмите покрепче, сэр. Обеими руками. И… раз!

Капитан потянул, бригадир пронзительно вскрикнул, Гехеган повернул злосчастную ногу, и Шарп отчетливо услышал, как скрипнула, становясь на место, кость. В следующее мгновение Гехеган уже поглаживал Муна по ноге.

— Вот и все, сэр. Сделали в лучшем виде. Будете как новенький.

Мун не отвечал, и Шарп решил, что он либо потерял сознание, либо не в состоянии говорить от боли.

Гехеган прижал к голени палочки и закрепил их с помощью куска сети.

— Ходить он пока не сможет, сэр, но мы сделаем ему костыли, так что скоро будет отплясывать, что тот пони.

Внизу ударили винтовки, и Шарп побежал вниз, туда, где его парни стреляли с колена по французам, залезшим в воду и пытавшимся сдвинуть понтоны с мели. До реки было сотни полторы ярдов, и первые же пули заставили противника забыть о понтонах и искать укрытия. Забежавший на мелководье офицер что-то кричал, требуя, наверное, чтобы солдаты поднялись и повторили попытку. Шарп вскинул винтовку, взял его на мушку и спустил курок. Приклад ударил в плечо, а искра от кремня впилась в правый глаз. Когда дым рассеялся, капитан увидел, что офицер бежит к берегу, высоко вскидывая ноги, придерживая одной рукой саблю и сжимая в другой кивер. Пуля Слэттери ударила в понтон, отколов щепку, а вот Харперу повезло больше: после его выстрела француз упал. Тело забилось, вода окрасилась кровью. Еще выстрел, и французы метнулись к берегу в надежде спрятаться за камнями.