Кристофер Голден - О святых и тенях

• Название: О святых и тенях
• Автор: Кристофер Голден
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-28636-2

Тайная секта Католической церкви с помощью древней книги под названием «Евангелие теней» в течение многих веков методично уничтожает вампиров. Но однажды бесценный фолиант загадочным образом исчезает. В том, кто его похитил, у священников сомнений нет, и они, опасаясь, что их миссия будет предана огласке, бросаются на поиски.

Однако в тот момент, когда служители Ватикана уже почти достигли цели, в дело вмешивается Питер Октавиан, готовый перевернуть мир, чтобы завладеть «Евангелием теней» раньше церковников. За свое долгое существование он был принцем, воином, убийцей, странником, вором… Теперь он частный детектив и… вампир!

---

О да, Карл давно, вот уже несколько месяцев, видел, что Питера мучают сомнения. Карл чувствовал, что эти сомнения могут стать причиной, из-за которой ему придется отречься от любимого сына. Между ними легла дурная кровь, а значит, рано или поздно все станет известно.

— Я не пойду.

Молчание, взгляды, какими одарили его члены семьи, ранили больше, чем лучи солнца. Ему показалось, что прямо сейчас он может упасть замертво.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Ксавье Пента, глядя на него широко раскрытыми черными глазами.

— Только то, что я не стану охотиться. Ни сегодня, ни когда-нибудь потом.

Он с трудом смог посмотреть в глаза своего наставника, своего отца и лучшего друга — Карла фон Рейнмана. Питер увидел в них не гнев, как у всех остальных, а печаль. Впрочем, он знал, что так будет.

— Ты слишком хорош для нас, Питер? Ты это хочешь сказать? — спросила Эллен.

Сама мысль о том, что мужчина может оставить ее, была для нее невыносима. Так было всегда. В этом они с Вероникой оказались на одной стороне.

— Нет, Элли. Он просто хочет дать пощечину своему отцу.

Это было слишком.

— Я скажу это только один раз, скажу для всего клана. Сделаю это главным образом для тебя, испуганная маленькая Шеннон. — Он кивнул девушке. — Не смейте сомневаться в моем отношении к нашему отцу. Это вас не касается.

Я объясню вам, почему я не стану охотиться с вами сегодня… я не охочусь больше. Если говорить начистоту, луже много месяцев не охотился на людей.

Печаль в глазах Карла сменилась потрясением. Он чувствовал, что Питер собирается юс покинуть, но это… Все были ошеломлены.

— Но сейчас, Питер… — начал Ауис.

Его перебила Уна.

— Как ты будешь жить? — спросила она.

Вероятно, ее действительно тревожила судьба Питера.

— Я справлюсь.

— Трус! — выкрикнул Триш.

Он подошел к Питеру вплотную. Карл не произнес ни слова.

— Слабая, напуганная женщина, — продолжил Триш. — И ты называл себя воином? Ты позор нашей семьи!

— Триш, — наконец произнес Карл.

Но Триш не мог остановиться, он все говорил и говорил, словно выплескивал в лицо Питеру свою ненависть. Октавиан молчал.

— Ты — жалкий мерин, ты плюешь в глаза отцу! Мы должны охотиться на тебя, наглый трус. Предатель! Если я…

И тут Карл его ударил. Питер увидел, как рука Карла метнулась к Триш, и тот упал, не закончив очередного оскорбления.

В следующее мгновение, в то биение сердца между триумфом и разрывавшей сердце болью, Никифор Драгазес, точнее Питер Октавиан, как называл его отец, давший ему новую жизнь, но и принесший столько страданий, в глазах друзей, кого он так любил, увидел презрение. Это мгновение навсегда врезалось в его памяти. Александра Нуэва и Шиэр Жи-Шенг были для него самыми близкими людьми после Карла. Он намеренно отдалялся от них, стараясь освободиться от адских мук совести, что раз и навсегда стала властвовать над ним. Все происходившее было для Питера удивительно, однако и Шенг, и Александра, казалось, ждали от него чего-то подобного. Их молчание да еще молчание Рольфа сделало ситуацию такой мучительной. Они ничего не сказали, но в их глазах он прочитал ненависть еще более непримиримую, чем у всех остальных. Его друзья…

— Почему? — наконец спросил Карл.

Его слова будто завершили это мгновение, навсегда разорвав связь Питера с Алекс и Шенгом.

Теперь пришло время разорвать связь и с Карлом.

— Люди, — сказал Питер.

Он говорил негромко, но был уверен, что все услышат его.

— Когда мы были воинами, все было иначе. Даже если сражение превращалось в бойню, все было иначе. Мы сражались во имя какой-то цели. Сейчас, последние несколько десятков лет, мы просто убиваем.

— Питер…

Карл покачал головой. Он не мог понять.

— Ведь это только животные.

— Ты не понимаешь меня, — сказал Питер, как рассерженные дети обращаются к родителям.

— Так объясни мне.

— Они — это вы! Неужели вы сами не видите?

Обернувшись к остальным, он жестом обвел комнату.

— Они — это вы. Именно поэтому вы убиваете их. Да, конечно, вам нужна кровь, но не ценой их жизней. Вы не можете брать их кровь, не спрашивая. Вы ненавидите людей и потому убиваете их. Мы говорим о людях так, словно это скот.

— Но они и есть скот! — закричал Карл.

— Нет, друг мой.

Сначала Питер по-прежнему говорил тихо, но не выдержал и тоже перешел на крик.

— Я повторяю еще раз: они — это вы. Не совсем так. Они достойнее нас. Они не могут жить вечно, и мы лишаем их этой жизни. Они обладают могучим духом, они знают о неизбежности смерти, но в их груди бьются горячие сердца. Мы же ненавидим их и убиваем, потому что они — это мы!

Питер чуть успокоился и тихо добавил:

— Я больше не могу это делать.

Питер надел плащ. Кинул взгляд на Шенга и Алекс, изящного маленького азиата и его высокую чернокожую любовницу. Ненависти больше не было в их глазах, и Питеру показалось, что он видит на их лицах странную смесь жалости и удивления. Он повернулся к Карлу, лицо наставника превратилось в скорбную маску.

— Я еще увижу тебя? — спросил Питера Карл, его лучший друг.

— Не слишком скоро.

И он ушел.

Рассказывая все это, Питер не мог смотреть на них, старался чем-нибудь занять руки. Меган сочувствовала ему ужасно. Питер знал, что поступил правильно, но мысли о предательстве все еще преследовали его. Меган взяла Питера за руку, усадила рядом с собой.

— На этом все закончилось? — спросила она.

— Нет. Той же ночью, только чуть позже, я наткнулся на Александру и Шенга. Они напали на беременную женщину, ирландскую проститутку. Женщина шла домой. Я понимал, что не могу помешать им охотиться, но ребенок… ребенок — существо невинное. Я… остановил их и отвел женщину в первый же дом, где нам открыли двери.

После короткого молчания Меган спросила:

— Женщина умерла?

— Да, — сказал Питер. — Да, но ребенок выжил, я приходил на следующую ночь. Этого мальчика взяли в церковный приют для сирот.

— Что ж, — сказал Коди, отвернувшись к окну, — хотел бы я, чтобы меня отпустили с такой же легкостью.

— Они воспротивились твоему уходу? — спросила Меган.

— О, Карл сказал, чтобы они оставили меня в покое, но не все ему подчинились. Наверное, я что-то сделал не так? Ладно, расскайсу в другой раз.

Коди посмотрел на Питера, тот не слушал его.

— Питер?

— Извини, — пробормотал Октавиан, тряхнув головой. — Просто задумался о прошлом, о Карле.

— Это было ужасно, — сказал Коди.

Двое бессмертных посмотрели друг другу в глаза, они оба видели его гибель, как и все существа, которых Карл фон Рейнман наделил сверхъестественной силой.

— Самое страшное, что мы не могли прийти к нему на помощь. Мы отомстим за него или погибнем.

Это был молчаливый договор. Не только Коди чувствовал себя героем, не он один знал, что такое честь.

— Хорошо, вернемся к нашим сегодняшним проблемам, — прервала молчание Меган.

Она понимала скорбь обоих мужчин, но не хотела, чтобы эти чувства мешали им действовать.

— Давайте уточним, правильно ли я все поняла. Фон Рейнман нанял цыгана, чтобы тот украл книгу. Мы знаем, что он вроде бы справился, но умер, когда неожиданно появился Анри Жискар. То есть что же? У мистера вора было слабое сердце?

— Вот уж сомневаюсь, — заявил Коди. — Готов поспорить, что Карл его загипнотизировал, заложил в его разум бомбу, она должна была сработать, если бы вор сумел понять тайну книги.

Меган вздрогнула от ужаса.

— Тебе пора к этому привыкать, Меган. И я, и Коди — вовсе не, невинные овечки, но среди наших соплеменников мы — почти святые. Большинство — настоящие дьяволы. У всего есть причина, к счастью, у любого правила бывают исключения. Однако постарайся не сделать ошибки, когда мы прибудем в Венецию. По большей части Непокорные — злые и порочные существа. Если ты забудешь об этом, можешь умереть.

Меган смотрела на Питера. Она не сомневалась, что он говорит совершенно серьезно, но что-то в его словах показалось ей странным. Глядя на Питера и Коди, она не могла поверить, что подобные им существа могут быть злыми по своей природе.

— Почему фон Рейнман сам не пытался похитить книгу? — спросила она, возвращаясь к тому, с чего они начали разговор.

На этот раз Коди посмотрел на Меган и Питера удивленно.

— Да, Питер, — устало проговорил он, — объясни Меган, почему Карл сам не попытался похитить книгу.

— Он не мог этого сделать, — ответил Октавиан.

Он будто не слышал удивленного тона Коди.

— Легенда гласит, что мы не можем находиться на освященной земле.

— Но, Питер, — возразила Меган, — сегодня ты…

— Там побывав — закончил за нее Коди. — Черт возьми, как тебе это удалось, друг? Я бы никогда в это не поверил, если бы не видел собственными глазами.