Кейт Коннолли - Чудовище

• Название: Чудовище
• Автор: Кейт Коннолли
• Издательство: Карьера-Пресс
• Жанр: Детская фантастика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-00074-092-7

Страшное заклятие лежит на городе Брайр. Город может спасти только Кимера. Ее папа — ученый, и он создал Кимеру, наполовину девочку, наполовину дракона, чтобы она помогла жителям города справиться с чарами. У Кимеры чешуйчатые крылья, шея — на винтах, хвост с ядовитым жалом, и она совсем ничего не помнит про свое прошлое. Каждую ночь, втайне от всех, Кимера пробирается в тюрьму, где колдун держит больных девочек, и вызволяет их. Однажды Кимера знакомится с Реном, между ними завязывается дружба, и то, что узнает Кимера от Рена, переворачивает все ее представления о мире, о себе, о колдуне и о своем предназначении.

---

А на Рена с его девчонкой — наплевать.

Отец и наше дело — для меня все.

И еще Бату, он тоже мне дорог. Я все равно придумаю, как привлечь его на нашу сторону. Если за нас будет дракон, с колдуном мы расправимся быстро, и глазом моргнуть не успеешь.

Мы идем через двор. Я беру отца за руку. Вокруг кудахчут куры — надеются, что им перепадет лишняя кормежка.

— Папа, я никогда больше тебя не огорчу, честное слово. И в башню буду ходить, только когда надо будет усыпить кого-нибудь.

Он шумно выдыхает.

— Вот и хорошо, милая.

Устраиваясь у огня с книжкой, я осознаю две вещи, которые меня удивляют. Во-первых, мне и в голову не пришло нести этой девчонке розы, хотя всем другим спасенным девочкам я их приносила. Наверное, в глубине души мне не хочется, чтобы у нас было хоть что-то общее, даже цветы.

А во-вторых, отец был так сердит, что забыл приказать, чтобы я погрузила девчонку в сон.

День сорок девятый

Сегодня я улетаю из дома с тяжелым сердцем. В лесу весь день шумел дождь, и сейчас над деревьями и тропками висит толстая влажная пелена. Я едва вижу собственные ноги.

Прошлые несколько ночей я пробиралась в город вместе с растущими тенями, но не видела и следа Рена. Порой мне чудилась в холодном ночном воздухе нотка свежевыпеченного хлеба, но она таяла прежде, чем я успевала понять, откуда доносится запах.

И все же я знаю, что Рен в городе. Он по-прежнему оставляет во дворце записки — они мучительно напоминают хлебные крошки из сказки, и смысла в них столько же. Загадочный Д. появляется в них все чаще. «Новые заболевшие. Д. на новом месте». А потом «Д. нигде нет». Я уверена, что Д. — это человек, хотя отец полагает, что за этой буквой может скрываться что угодно, от имени человека до шифрованного названия защитного отряда и вообще чего угодно.

Как бы там ни было, Рен знает, кто такой Д., и сообщает кому-то обо всех его передвижениях.

Моя решимость — никогда больше о нем не стану думать! — меркнет с каждым часом. Я не могу не думать о нем, ведь он так тесно связан с моим собственным делом. Девчонка уехала в Белладому. Я этому рада. Может, теперь Рен снова вспомнит обо мне? Желание увидеть его, услышать, вдохнуть его запах, посмеяться с ним вместе сильнее меня.

Отец по-прежнему прячет меня в доме, как принцессу из сказки, которую заперли в башне. А мне, как и принцессе, нужно что-то еще. Та часть меня, которая была когда-то мной-прежней, жаждет глубоких отношений с человеком.

«Любовь» — вот какое слово подбрасывает мне память.

Я кручу его так и эдак, произношу вслух. Я шепчу его в лесу, и оно летит со мной рядом в тумане.

«Любовь».

Я люблю Рена.

Я не могу сдержать дрожь.

И все же я зла. Мое сердце рвется надвое. Мне хочется обнять его и хочется разорвать в клочья. Неужели людей всегда мучают подобные чувства? Неужели они всегда разрываются между ненавистью и любовью? Нет, я бы так не смогла. Меня переполняет благодарность. Отец сделал меня чем-то большим, нежели просто человек. Вероятно, те животные части, что он в меня добавил, предохраняют меня от человеческих чувств во всей их полноте.

Туман расстилается вплоть до самых стен города. Когда стражник, охраняющий этот участок стены, проходит мимо, я без колебаний преодолеваю преграду. Я должна спасать девочек, и точка.

Забудь Рена. Пусть он останется только мечтой — в сущности, он и есть не более чем мечта.

Я бегу, прячась в тенях. Туман просочился и в город, окутал деревья и дома толстой пеленой. Капельки воды оседают на юбке и на волосах, вид у меня становится диковатый, но ведь я и чувствую себя диким существом. Я ускоряю бег.

И резко останавливаюсь у самой площади с фонтаном.

В нос мне бьет запах свежевыпеченного хлеба и корицы. Я цепенею, вся разом — от макушки до кончика хвоста.

Он здесь. Рен здесь. У нашего с ним фонтана. Во мне поднимается надежда, и замершее было тело вновь обретает возможность двигаться.

Я осторожно ступаю на площадь. Рен слышит мои шаги и поднимает глаза.

Выражение его лица заставляет меня замереть на месте.

Это горе, подсказывает разум.

На лице у него написана мука, но он пытается улыбаться. Я делаю еще шаг. Теперь нас разделяют каких-нибудь три метра.

— Ким, — говорит он. — А я думал, ты больше не придешь.

От звука моего имени, произнесенного голосом Рена, на душе у меня становится тепло и хорошо. Все-таки он меня не позабыл.

Я подхожу ближе.

— Вот, пришла.

— Почему же тебя так долго не было? Ты говорила, что приходишь, потому что любишь город, а потом взяла и исчезла.

Я не могу посмотреть Рену в глаза — что, если он смотрит на меня обвиняюще?

— Ну, мой отец… — говорю я, призывая на помощь сказочку, которой придерживалась прежде. — Он болел, и я не могла уйти из дому. Вот только сейчас удалось.

Я облокачиваюсь на край фонтана; из-под воды подмигивают серебряные и золотые монетки.

— Почему ты такой грустный?

Я должна знать. Мне больно видеть его неприкрытую грусть.

Он смотрит на воду. Он уже не тот, что прежде. А мне хочется, чтобы он стал таким, как раньше. Я что угодно готова для этого сделать.

Он сжимает и разжимает кулаки, а потом лупит по краю фонтана, да так, что я боюсь, как бы руке не было худо. Люди ведь такие хрупкие.

— Ее украли, — говорит Рен охрипшим голосом. Звук этого голоса царапает мне ухо.

— Кого? — Я холодею. Кажется, я уже знаю ответ.

Он сгибается пополам, словно кто-то ударил его в живот. Я нерешительно протягиваю руку и кладу ему на плечо, словно пытаясь забрать у него эту боль.

— Я за нее отвечал. — Он снова бьет по фонтану, и я подпрыгиваю. Никогда еще я не видела Рена в таком состоянии. — Она заболела несколько дней назад. Люди, у которых она жила, отправили ее в больницу еще прежде, чем я обо всем узнал. Они думали, что там она будет в безопасности, а она исчезла. Это я виноват.

Он смотрит мне прямо в лицо, и я вздрагиваю. По его щеке бежит слеза. Я стираю ее ладонью прежде, чем успеваю понять, что делаю. Слеза теплая, она падает с моего пальца в фонтан.

— Ничего не понимаю, — говорю я.

— Король и совет велели тем, кто работает в больнице, никому не говорить об исчезновении пациентов. И без того все знают, что злой колдун насылает на девочек нашего города болезнь, а уж если станет известно, что он крадет их прямо из карантина, начнется паника. Людям и так приходится тесниться, потому что лоза выгоняет их из домов, и прятать девочек нам больше негде. Мы пытались укрыть их от колдуна, но не сумели. И вот теперь колдун забрал и ее.

У меня перехватывает дыхание. Он говорит о девочке, которую я видела с ним несколько ночей назад, а потом спасла из темницы.

— Мне так жаль, — хочется сказать больше, хочется рассказать Рену, что я борюсь с колдуном, что ради этого я и прихожу в город каждую ночь, что я спасла его подругу, — но, я прикусываю язык. Если я не сохраню тайну, отец будет в ярости.

— Девочек уже давно крадут из больницы. — Рен кладет голову на руки и сидит так, наклонившись над фонтаном. — Надо было обо всем рассказать людям, у которых она жила, а я не рассказал, послушался совета. — Он молча разглядывает крутящиеся струйки воды. — Я за нее отвечал. И я ее подвел.

— Может, она еще сбежит, — говорю я.

— От колдуна еще никто не убегал.

Меня просто распирает от желания сказать, что убегали, и еще как! Это я им помогала убежать. Именно для этого я и живу.

— А она какая? — Мне больно, что он так по ней горюет, но я должна убедиться, что спасла именно ту девочку.

— У нее светлые волосы и голубые глаза. Ростом почти с меня. И всегда улыбается. — На его лицо набегает тень, и я могу догадаться, о чем он подумал. О том, что сейчас она вряд ли улыбается.

— Как ее зовут?

— Делия.

В моем лице не остается ни кровинки. «Д.»… Делия. Неужели это и есть тот загадочный Д., о котором Рен столько писал в своих записках.

— Кто она такая? — Ее здесь нет, но ревность терзает меня по-прежнему.

— Важная особа. — Лицо Рена твердеет, но потом разглаживается. Он делает шаг ко мне. Сердце замирает у меня в груди. — Когда ты не пришла к фонтану, я так волновался. Я думал, что колдун и тебя унес.

Я опускаю голову.

— Прости. Зря я так долго не появлялась. Ты меня простишь?

Рен улыбается — совсем чуть-чуть, словно рассвет занимается.

— Что тут прощать. Я так рад, что ты вернулась. — Он берет меня за руку, и по пальцам у меня бегут мурашки. — Останься сегодня подольше, а? Я тебя хочу познакомить кое с кем.

Я облегченно выдыхаю, а сердце бьется где-то в горле.

— Конечно, останусь.

Но о ком он говорит? С кем собрался меня знакомить в такой поздний час?

Рен ведет меня в переулок, ведущий точно в противоположном моему обычному маршруту направлении.