Иван Стаднюк - Человек не сдается

• Название: Человек не сдается
• Автор: Иван Стаднюк
• Жанр: О войне

В этом раннем, но крупном в творческой биографии писателя произведении рассказывается о военных событиях двух первых недель после вторжения войск фашистской Германии на территорию СССР.

---

— Отряд, в ружье! — резко скомандовал Петр, вскакивая на ноги и хватая автомат. — Сержант Стогов, к полевому караулу!

Но тревога оказалась напрасной. Вскоре Стогов препроводил к месту расположения отряда повозку. На ней сидели, понукая лошадь, пожилой крестьянин-белорус и женщина, которой Маринин возвратил корову.

На повозке под соломой оказались мешки. В них — хлеб, картошка, сало, два окорока.

— Еле пробились к вам, — устало и невесело рассказывал крестьянин, разгружая повозку. — Полное село немцев.

— А на кирпичном заводе их как муравьев! — со страхом говорила женщина. — Все что-то таскают туда на грузовиках.

Оказывается, недалеко от села находился небольшой кирпичный завод. Вокруг него образовалось несколько глубоких карьеров, откуда годами выбирали глину.

— Доверху загрузили карьеры снарядами, минами, бочками с бензином, продолжал рассказ крестьянин. — Это сразу же за шоссейкой, в полукилометре.

Петр оглянулся на Стогова, на бойцов, заметно приободрившихся при виде хлеба и сала. Встретился с угрюмым взглядом сержанта Москалева. Понял, что все ждут от него какого-то решения.

Протянул крестьянину руку:

— Спасибо за помощь продуктами. И за все спасибо… — Затем пожал руку женщине и приказал двум бойцам: — Проводите их за опушку.

Когда повозка скрылась в лесу, Маринин обратился к Стогову:

— Ну, давайте думать… Не имеем права уйти отсюда, пока не взорвем склад.

— Как же до него дотянешься? — вздохнул Стогов.

Топтавшийся до этого в стороне сержант Москалев вдруг сказал:

— Недалеко отсюда минометы мы закопали… Может, вернуться за ними?

— Где?! — кинулся к нему Петр. — Какие минометы?

— Восьмидесятидвухмиллиметровые. Четыре ствола. И пять ящиков с минами. Минометы тащили на себе из-под самого Слонима.

— И мины из-под Слонима? — с недоверием спросил Стогов.

— Нет, на мины мы в лесу набрели. Штук сто выстрелили по немецкой колонне, а пять ящиков захватили с собой. Потом троих наших бойцов немецкие автоматчики накрыли и на наш след напали. Не было мочи нести дальше. Закопали… А буссоли с нами.

Маринин молчал, пораженный тем, что красноармейцы больше двухсот километров тащили на плечах минометы. А что это такое, он знает: в училище во время учений сам несколько раз вьючил на себя опорную плиту и, обливаясь потом, горбатился в солдатском строю до изнеможения. И сейчас понимал: иметь в отряде минометную батарею, — значит, не только удастся поднять в воздух склад боеприпасов врага, но, если посчастливится раздобыть мины, многое можно сделать.

— Найдете то место, где закопали? — спросил Петр у сержанта Москалева.

— Найду. Три часа ходу отсюда.

— А если там немцы?

— Что им в лесу делать? Немцы на дорогах и в деревнях.

Маринин задумчиво посмотрел в усталое лицо Москалева и после паузы коротко приказал:

— Собирайтесь. Поднимайте своих людей, берите две лошади и отправляйтесь за минометами.

— Сбегут же, товарищ младший политрук, — убежденно зашептал сержант Стогов Маринину, когда Москалев ушел к своим бойцам. — Верное слово, сбегут!.. Накормили их, сухарями наделили. Не видите разве, что этот сержант чертом смотрит?.. Да еще лошадей отдаете!

— Не сбегут.

— Ну меня с ними пошлите!

— Не надо. Зачем обижать недоверием?

Петр Маринин наблюдал за кирпичным заводом, который хорошо был виден ему с вершины высокой сосны. На сосну забрался с трудом — еще беспокоила рана. Здесь, в вышине, особенно заметен терпкий, дурманящий запах разомлевшей от жары хвои. На земле этот запах так не чувствовался, как среди ветвей. Коричневый ствол сосны облит смолой; она пачкала обмундирование, липла к рукам. Но Петр не обращал на это внимания: не отрывался от бинокля. Отчетливо видел карьер, заполненный штабелями ящиков; во втором карьере — множество бочек. Там же стояло несколько тучных бензовозов.

А сержант Москалев все не возвращался. Неужели оправдались опасения Стогова?.. Не хотелось верить. Петр в который раз определял по сетке бинокля расстояние к карьерам. Этому хорошо помогали телеграфные столбы у дороги. Знал, что высота столба — шесть метров. Шесть делил на угловую величину, которую показывала сетка бинокля, и умножал на тысячу. От опушки леса к дороге — шестьсот сорок метров. От дороги к заводу — метров пятьсот. Надо три-четыре мины для пристрелки, и склады будут накрыты.

Но минометов пока нет. Москалев и его солдаты, по расчетам Маринина, должны были возвратиться часа три назад. Чем же вызвана задержка? Возможно, ночью сбились с направления, не смогли отыскать место, где закопано оружие. А может, что другое?

В глубине леса томился от безделья отряд. Стогов нервно прохаживался среди лежавших под кустами бойцов. Либкин с тремя добровольными помощниками собирал на поляне заячий щавель: грозился на следующем привале покормить отряд зеленым борщом.

Солнце поднималось все выше. В лес заползала духота. И росла тревога: что стряслось с группой Москалева? Не опасно ли оставаться на месте?

Вдруг издали, с той стороны, откуда должны были прийти минометчики, донеслись звуки стрельбы: нетрудно было различить стрекот немецких автоматов, размеренную дробь нашего ручного пулемета, редкие щелчки ружейных выстрелов.

Это самое худшее, что мог предположить Петр. Ощутив холодок в груди и слабость в руках, он перевел бинокль влево, где опушка леса загибалась к самой дороге. Но ничего там не увидел.

Положил бинокль в чехол и, обдираясь о сучья, начал поспешно спускаться вниз, напряженно думая над тем, что он сейчас должен предпринять.

А стрельба не утихала. Но что это? Ухо Петра уловило хлопки минометных выстрелов. Взглянул на завод и глазам своим не поверил: увидел взметнувшиеся взрывы мин рядом с карьерами. Не обман ли зрения? Быстро достал бинокль… Совсем близко увидел султаны взрывов. Откуда летят мины? Чьи они? И вдруг перед самыми стеклами бинокля в небо вздыбилась огненно-черная стена…

Еще не осмыслил, что произошло, но инстинктивно крепко обхватил руками ствол дерева. И тут ужасающей силы грохот встряхнул лес, больно ударил по барабанным перепонкам. Взрывная волна упруго качнула ели; Петр даже скрежетнул зубами, так стиснул ствол, чтобы не слететь на землю.

Еще взрыв!.. Страшно было смотреть в сторону кирпичного завода. Над ним клубилась, будто перекипала, черная с огненными жилами туча, из которой во все стороны летели какие-то темные комья. Петр понял: это падали поднятые в воздух гильзы и неразорвавшиеся снаряды. Многие из них шлепались близ опушки, а некоторые, просвистев над головой, залетали даже в лес.

Через минуту Петр был на земле. Тут же к нему подбежал Стогов.

— Связной из группы сержанта Москалева! — с испугом доложил он, толкнув к Маринину запыхавшегося красноармейца.

Еле переводя дыхание, связной докладывал:

— Утром, после того как откопали и почистили минометы, столкнулись с немцами. Начали отступать. Чтоб не привести их сюда, сержант приказал всем занять оборону, а сам с наводчиками развернул минометы на опушке и ударил по кирпичному заводу. Вам надо уходить…

Маринину все было ясно.

— Сержант Стогов, остаетесь за меня, — начал он скороговоркой отдавать распоряжения. — Берите раненых, лошадей с грузами и идите строго на юг три километра. Там замаскируйтесь и ждите нас. Выставьте цепочку часовых постов фронтом на север, чтобы не разминуться. Остальным — в ружье!.. Пойдем выручать минометчиков.

Прямо здесь же отряд развернулся в линию и побежал вдоль опушки туда, где еще слышалась перестрелка.

Но вскоре перестрелка утихла, и это заставляло тревожиться еще больше. Не слышно было и минометов. По лесу стлался дым, пахло гарью: ветерок дул со стороны кирпичного завода.

Рядом с Марининым, тяжело дыша, бежал солдат-связной.

— Скоро канава, там надо осторожно! — предупредил он.

Но до канавы не добежали. Встретили сержанта Москалева и с ним четырех бойцов. Правый рукав сержанта был в крови, а сам он еле держался на ногах.

— Где остальные? — спросил Петр.

— Потом, — прохрипел Москалев. — Надо уходить.

Раненого Москалева и его солдат, которые тоже еле переводили дыхание, подхватили под мышки и всем отрядом повернули в глубь леса.

Нужно было спешить. Теперь, после взрыва склада, немцы всерьез займутся прочесыванием леса. Наверняка пойдут с собаками.

— Четырех наших убили, — на бегу докладывал сержант Москалев. Минометы пришлось бросить… Лошадей немцы постреляли.

28

Третьего июля ночью отряд младшего политрука Петра Маринина подошел к Березине. Лес здесь подступал вплотную к реке, тихо несшей свои воды меж буйной зеленью берегов. По ночной глади Березины стелился пар, лениво поднимаясь ввысь и тут же тая.