Д Димитрюк - Бремя лишних (За горизонт 2)

• Название: Бремя лишних (За горизонт 2)
• Автор: Д Димитрюк
• Жанр: Боевая фантастика

Слегка мутные граждане продолжают ураганить на просторах Земли лишних.

---

Одним слом пропаганда здорового образа мысли в Русской Армии поставлена на пять с плюсом.

На вопросы, кто я и откуда, отвечать не стал, отделавшись общими фразами.

Мне еще перед взрослыми ответ держать.

Лодка выскочила на гладь длинного ровного отрезка реки и приняла к брегу.

Да это не река, это полноценное озеро.

Ели бы я организовывал аэродром подскока гидроавиации лучшего места не сыскать. Все это я уже не раз проходил в своих путешествиях.

Судя по всему, именно подобная База тут и была. Потом исследователи ушли, а на обжитое место поселили переселенцев. Во всяком случае, тут имеется большой дом, очень похожий на те, что я встречал на Рейне.

Только на Рейне дома были каменные, а тут высокий одноэтажный фахверк с глинобитным заполнением, покрытый островерхой крышей из толстого слоя камыша или соломы.

Пока я крутил головой, лодка приняла круто к берегу и заскрипела днищем по песку.

Схватив из корзины пару рыбин, Алька чертиком из табакерки выскочила на берег.

Там ее уже ждут две птицы похожих на аистов с расцветкой фламинго.

Я тоже не стал засиживаться, ухватив пирогу за высокий узкий нос, втащил далеко на берег. Помог выгрузить корзины с еще трепыхающейся рыбешкой, укрытой от зноя широкими мясистыми листьями.

И выяснил интересную деталь. Грести Ева может легко и непринуждённо, а вот ходить с трудом. Потому как ее правое бедро замотано в кокон бинта.

А нам еще подниматься вверх по вырытой в склоне и укрепленной досками лестнице.

— На–ка, подержи, — навешиваю на ошалевшего от такой наглости Карима СВД и походный шмотник. — Автомат в лодке не забудь.

Согнувшись над лодкой, подхватываю девушку на руки, кряхтя, поднимаюсь на склон.

— Хорошо кормят в Русской Армии. Даже слишком хорошо.

— А ты разве не из РА.

Вопрос конечно интересный, но очень уж скользкий.

— Скажем так, я внештатный сотрудник.

Ева неопределенно хмыкнула, но больше вопросов не задавала.

— Нам туда, — девушка указала на длинное строение, от которого веяло лагерной романтикой.

Лично у меня, длинный угрюмый барак, сколоченный из необрезной доски, других ассоциаций не вызывает. Слегка сглаживает картину широкая веранда по периметру, но без веранды это был бы не дом, а жарочный шкаф.

Сгрузив ношу на веранду, наконец–то осматриваюсь по сторонам.

С трех сотнях метров от реки тянется обрыв С–образной формы, формирующий узкую прибережную долину длиной около километра. В самой высокой части долины, стоит большой фахверковый дом с белеными стенами. Рядом с ним, параллельно берегу, пристроился барак с верандой. Чуть в стороне, ближе к скалам, примостилась беленая мазанка под соломенной крышей.

Все пространство вокруг домов расчерчено квадратами небольших полей, ровными линиями грядок. От берега в воду уходит основательные мостки, о которые трется смоленый борт пришвартованной шаланды.

Добротная лодка, новая, крепкая, вместительная. С каким–то допотопным двигателем перед кормовой банкой.

— Я тоже так хочу, — пропищал надутый детский голосок.

— Как — так?

— На ручки, — сообщила Алька.

— Как откажешь, такой просьбе. Залазь. Пойдем, познакомишь меня с твоим папой.

— И бабуськой.

— И бабушкой, куда же без нее.

Отобрав у Керима свое добро, навьючиваю его на себя, усаживаю на плечи Альку и отправляюсь знакомиться с хозяином дома. Следом за мной увязывается Керим и встретившие лодку, похожие на журавлей птицы.

— Чего это они? — киваю на птиц.

— Попрошайки, — отмахнулась Алька.

— Что они тут делают?

— А это Нейтрон и Электрон. Им крылья подрезали, и теперь они всю нечисть вокруг выжрали.

— А Протон где?

— Протон у скал живет, он воды не любит…… А ты откуда про него знаешь? — изумился Кирим.

Действительно, и откуда бы мне знать.

Хочется схохмить, в стиле «У чекистов работа такая — все знать……и всех подозревать». Но чувствую не смогу, заржу аки конь.

— Эвано как, — прокомментировал мое появление усатый, кряжистый мужик чем–то похожий на унтера пограничной стражи Павла Верещагина из «Белого солнца пустыни». Усы, обильная проседь в волосах, скупость в движениях, какая–то былинная мощь фигуры. Внешность, понятно, иная, но типаж тот же — казацкий.

— В смысле, откуда я такой внезапный?

— Коню понятно — из Демидовска. Или……..

— Или.

— Кхм, ну проходи.

Мужик хоть и держит морду кирпичам, однако явно удивлен моим появлением.

Кто бы тут не удивился?

Живешь далеко за краем ойкумены, где появление внезапного персонажа противоречит всей теории вероятности. Однако вот он я, загорелый до «черноты», слегка отощавший, уставший, в истрепанной, пыльной, пропитанной разводами высохшего пота одежде, сбитых ботинках, добротном рейдовом обвесе, с потертой СВД на груди и, показывающей дорогу, Алькой на шее.

Случайный человек сюда забрести не сможет, тупо не дойдет. А не случайный….

Сняв Альку, потирая обожжённый солнцем загривок, рассматриваю летнюю кухню. Мне в этом мире жить, и жить надеюсь долго. И плоды чужих проб и ошибок мне особо интересны. К примеру, построенная рядом с домом просторная летняя кухня.

Четыре мощных столба по углам, перекрыты не менее брутальными балками, на которые опирается кровля из широких досок, уложенных внахлёст. Дальняя стенка выложена красным кирпичом и выведена выше крыши. Толщина стены такая, что на ней без труда помещаются не только дымоход плиты, но и горнило печи.

Стеллаж и полки, забитые припасами и едальной утварью, два мощных стола, колода для рубки мяса с воткнутым в нее топором, потемневшая от времени икона в углу, связки пряностей под потолком. Несмотря на кондовость, столы и полки смотрятся именно мебелью, а не набором сколоченных досок. Доски столешницы подогнаны так, что с моей позиции не разглядеть стыков.

Мне нравится подход, обоснуюсь, построю себе нечто подобное. Не в доме же кухню делать, по местной–то жаре. А вот так вот, в отельной беседочке, чтобы ветерок протягивал зной от печи и плиты. Да и кушать в такой обстановке значительно приятней.

У плиты суетятся рослая негритянка с ребенком за спиной и бабулька, глядя на которую можно сказать — русская, и точка.

Проходить, это я запросто.

Куда бы мне пристроить СВД и рейдовый обвес?

К балкам, на которые опирается свод, попарно приделаны крюки, на которых ждут неприятностей потертая Мосинка, охотничья горизонталка и два самодельных патронташа. Толково придумано — всегда под рукой и дети не дотянутся. К встрече названных гостей тут готовы со всей серьёзностью. Хотя «гости» ожидаются скорее из числа местной фауны.

Укладываю СВД на свободную пару крюков, вешаю рюкзак и сбрую с кучей нацепленных на нее ништяков.

Хорошо–то как. Пока, как улитка домик, тащишь на себе все это барахло вроде и не давит. Зато, как снимешь, сразу ощущается разница.

— Присаживайся, мил человек, отведай, что бог послал, — не скрывая иронии, пробасил хозяин. Говорит не громко, но веско. Такому учит только один учитель — жизнь. Причем жизнь непростая.

Бог послал двухлитровую бутыль кристально чистой жидкости, полкаравая свежего хлеба, шмат сала, миску непонятной, но аппетитно пахнущей растительной закуси…………….. по части еды бог, однозначно, не забывает это место.

— Евграф Спиридонович, — представился хозяин, двумя пальцами перекрестился на икону и с явным удовольствием замахнул стартовый стопарик.

— Дэн, — в отличие от хозяина крестится на икону я не стал.

Ух–х..

Надо же, водка — качественнейший продукт. На мой вкус, как и положено Русской Водке крепостью именно 40 градусов.

— Ты получается из тех, кто носит крест, но не крестится?

— Получается так.

— Ну, будем знакомы, — хозяин разлил по второй.

— Выпить это я конечно завсегда и с радостью, но мне бы просто попить с дороги.

— Действительно, что–то я непроинтуичил. Сей момент, поправим, — Евграф театрально хлопнул себя по лбу и удалился. Спустя минуту он принес запотевший жбан и большую глиняную кружку.

Если водка меня лишь слегка удивила, то прикрытый шапочкой пены, холодный, чуть кисловатый, пощипывающий язык и горло Квас буквально шокировал. Я о таком не мечтал в принципе, от слова совсем.

Попробуйте в субтропиках месяц глотать пыль саванны, потом неделю штурмовать горы.

И вот он Квас, квасик, квасок. М–м–м–м–м.

Отказываюсь верить происходящему. Я сплю. Нет брежу. У меня глюки. Можно еще кружечку для связи с реальностью? А две?

Информационный голод на хуторе был жуткий. Что не удивительно, ибо край мира проходит буквально в паре верст от этого места. К квасу и водке, добавились хлеб, копченое мясцо, соленья, свежие овощи. Потом на стол выставили чугунок с вареной картошкой и бадью окрошки. Водки было много, но употребляли ее размеренно, да под обильную закусь. Все дела на хуторе были брошены, народ засел под навесом едальни, выпытывая из меня новости последних лет.