Иордан - "Getica". О происхождении и деяниях гетов (готов)

• Название: "Getica". О происхождении и деяниях гетов (готов)
• Автор: Иордан
• Жанр: История

Сочинение позднего римского историка Иордана «О происхождении и деяниях гетов (Getica)» — одно из крупнейших произведений эпохи раннего европейского средневековья, один из интереснейших источников по истории всей эпохи в целом. Иордан излагает исторические судьбы гетов (готов), начиная с того времени, когда они оставили Скандинавию и высадились близ устья Вислы. Он описывает их продвижение на юг, к Черному морю, а затем на запад вплоть до Италии и Испании, где они образовали два могущественных государства — вестготов и остготов. Текст латинского издания «Getica» воспроизведен по изданию Т. Моммзена. Свой труд он закончил в 551 г. Текст нового издания заново отредактирован и существенно дополнен по авторскому экземпляру Е. Ч. Скржинской. Прилагаются новые материалы. В гигантскую историческую панораму вписаны яркие картины наиболее судьбоносных для всей европейской цивилизации событий — нашествие грозного воина Аттилы на Рим, «битва народов» на Каталаунских полях, гибель Римской империи, первые религиозные войны и т. д. Большой интерес представляют и сведения о древнейших славянах на Висле, Днепре, Днестре и Дунае. Не только как исследователь, опиравшийся на письменные источники, но и как очевидец многих событий, Иордан представил в своем изложении грандиозную картину «великого переселения народов» в IV–V вв. Он обрисовал движение племен с востока и севера и их борьбу с Римской империей на ее дунайских границах, в ее балканских и западных провинциях. Сочинение доведено автором до его дней.

---

{136}замыслил против него коварный обман. Фритигерн, не подозревая об обмане, пришел на пиршество с небольшой дружиной и, когда угощался в помещении претория, услышал крик несчастных умерщвляемых: солдаты военачальника по приказу последнего пытались перебить его товарищей, запертых в другой части [здания]; однако резко раздавшийся голос погибающих отозвался в настороженных ушах Фритигерна; поняв и открыв обман, он обнажил меч, покинул пир, с великой отвагой и стремительностью избавил своих соратников от угрожавшей им смерти и воодушевил их на избиение римлян.

{137} Воспользовавшись случаем, эти храбрецы предпочли лучше погибнуть в сражении, чем от голода, и вот тотчас же поднимают они оружие, чтобы убить Лупицина и Максима. Этот самый день унес с собой как голод готов, так и безопасность римлян. И начали тогда готы, уже не как пришельцы и чужаки, но как [римские] граждане и господа повелевать землевладельцами и держать в своей власти все северные области вплоть до Данубия.

{138} Узнав об этом в Антиохии, император Валент немедленно вооружил войско и выступил в области Фракии. После того как там произошла плачевная битва, причем победили готы, римский император бежал в какое-то поместье около Адрианополя; готы же, не зная, что он скрывается в жалком домишке, подложили [под него] огонь, как это обычно для озверевшего врага, и император был сожжен с царственным великолепием. Едва ли не по божьему, поистине, суду случилось так, что спален он был огнем теми самыми людьми, коих он, когда просили они истинной веры, склонил в лжеучение и огонь любви извратил в геенну огненную. С того времени везеготы после столь великой и славной победы расселились в обеих Фракиях и в Дакии Прибрежной, владея ими, как родной землей.

{139} После того как Феодосий, родом из Испании, был избран императором Грацианом и поставлен в восточном принципате вместо Валента, дяди своего по отцу, военное обучение пришло вскоре в лучшее состояние, а косность и праздность были исключены. Почувствовав это, гот устрашился, ибо император, вообще отличавшийся острым умом и славный доблестью и здравомыслием, призывал к

{140} твердости расслабленное войско как строгостью приказов, так и щедростью и лаской. И действительно, там, где воины обрели веру в себя, после того как император сменился на лучшего, — они пробуют нападать на готов и вытесняют их из пределов Фракии. Но тогда же император Феодосии заболел, и состояние его было почти безнадежно. Это вновь придало готам дерзости, и, разделив войско,

{141} Фритигерн отправился грабить Фессалию, Эпиры и Ахайю, Алатей же и Сафрак с остальными полчищами устремились в Паннонию. Когда император Грациан, — который в то время по причине нашествия вандалов отошел из Рима в Галлию, — узнал, что в связи с роковым и безнадежным недугом Феодосия готы усилили свою свирепость, то немедленно, собрав войско, явился туда; однако он добился с ними мира и заключил союз, полагаясь не на оружие, но намереваясь победить их милостью и дарами и предоставить им продовольствие.

{142} Когда в дальнейшем император Феодосий выздоровел и узнал, что император Грациан установил союз между готами и римлянами, — чего он и сам желал, — он воспринял это с радостью и со своей стороны согласился на этот мир; короля Атанариха, который тогда наследовал Фритигерну, он привлек к себе поднесением ему даров и

{143} пригласил его со свойственной ему приветливостью нрава побывать у него в Константинополе. Тот охотно согласился и, войдя в столицу, воскликнул в удивлении: «Ну, вот я и вижу то, о чем часто слыхивал с недоверием!» — разумея под этим славу великого города. И, бросая взоры туда и сюда, он глядел и дивился то местоположению города, то вереницам кораблей, то знаменитым стенам. Когда же он увидел толпы различных народов, подобные пробивающимся со всех сторон волнам, объединенным в общий поток, или выстроившиеся ряды воинов, то он произнес: «Император — это, несомненно, земной бог,

{144} и всякий, кто поднимет на него руку, будет сам виноват в пролитии своей же крови». Был он, таким образом, в превеликом восхищении, а император возвеличил его ещё бoльшими почестями, как вдруг, по прошествии немногих месяцев, он переселился с этого света. Мертвого, император почтил его милостью своего благоволения чуть ли не больше, чем живого: он предал его достойному погребению, причем

{145} сам на похоронах шел перед носилками. После смерти Атанариха все его войско осталось на службе у императора Феодосия, предавшись Римской империи и слившись как бы в одно тело с римским войском; таким образом было возобновлено то ополчение федератов, которое некогда было учреждено при императоре Константине, и эти самые [готы] стали называться федератами. Это из них-то император, понимая, что они ему верны и дружественны, повел более двадцати тысяч воинов против тирана Евгения, который убил Грациана и занял Галлии; одержав над вышесказанным тираном победу, император совершил отмщение.

{146} После того как Феодосий, поклонник мира и друг рода готов, ушел от дел человеческих, сыновья его, проводя жизнь в роскоши, принялись губить оба государства, а вспомогательным войскам [т. е. [готам] отменять обычные дары; вскоре у готов появилось к ним презрение, и они, опасаясь, как бы от длительного мира не ослабела их сила, избрали себе королем Алариха; он отличался чудесным происхождением из рода Балтов, второго по благородству после Амалов; род этот некогда благодаря отваге и доблести получил среди своих имя Балты, т. е. отважного.

{147} Вскоре, когда вышеназванный Аларих поставлен был королем, и, держа совет со своими, убедил их, что лучше собственным трудом добыть себе царство, чем сидя в бездействии подчиняться [царствам] чужим. И, подняв войско, через Паннонию — в консульство Стилихона и Аврелиана — и через Сирмий, правой стороной вошел он в Италию, которая казалась опустошенной от мужей: никто ему

{148} не сопротивлялся, и он подошел к мосту Кандидиана, который отстоял на три милиария от столицы Равенны. Этот город открыт всего только одному подступу, находясь между болотами, морем и течением реки Пада; некогда землевладельцы [в окрестностях] города, как передают старшие писатели, назывались??????? что значит хвалы достойные. Равенна лежит в лоне римского государства над Ионийским морем и наподобие острова заключена в разливе текущих вод.

{149} На восток от неё — море; если плыть по нему прямым путем из Коркиры и Эллады, то по правую сторону будут сначала Эпиры, затем Далмация, Либурния и Истрия, и так весло донесет, касаясь [все время берега], до Венетий. На запад [от Равенны] лежат болота, на которых, как ворота, остается единственный крайне узкий вход. С северной стороны находится тот

{150} рукав реки Пада, который именуется Рвом Аскона. С юга же — сам Пад, величаемый царем рек италийской земли, по прозванию Эридан; он был отведен императором Августом посредством широчайшего рва, так что седьмая часть потока проходила через середину брода, образуя у своего устья удобнейший порт, способный, как некогда полагали, принять для безопаснейшей стоянки флот из двухсот пятидесяти кораблей, по сообщению Диона. Теперь же, как говорит

{151} Фавий, то, что когда-то было портом, представляется обширнейшим садом, полным деревьев, на которых, правда, висят не паруса, а плоды. Город этот славится тремя именами и наслаждается трояким расположением, а именно: первое из имен — Равенна, последнее — Классис, среднее — Цезарея между городом и морем; эта часть изобилует мягким [грунтом] и мелким песком, пригодным для конских ристаний.

{152} Итак, когда войско везеготов приблизилось к окрестностям Равенны, то послало к императору Гонорию, который сидел внутри города, посольство: если он позволил бы готам мирно поселиться в Италии, они жили бы с римским народом так, что можно было бы поверить, что оба народа составляют одно целое; если же нет, то надо решить дело войной, — кто кого в силах изгнать, — и тогда победитель пусть и повелевает, уверенный [в своей силе]. Но император Гонорий опасался и того, и другого предложения; созвав на совет свой сенат, он раздумывал, как бы

{153} изгнать готов из пределов Италии. И пришло ему, наконец, в голову такое решение: пусть Аларих вместе со своим племенем, если сможет, отберет и возьмет в полную собственность далеколежащие провинции, т. е. Галлии и Испании, которые император почти потерял, так как их разорило нашествие короля вандалов Гизериха. Готы соглашаются исполнить это постановление и принять дар, подтвержденный

{154} священным прорицанием, и отправляются в переданную им землю. После их ухода, — а они не причинили в Италии никакого вреда, — патриций Стилихон, зять императора Гонория (потому что император взял в замужество обеих его дочерей, Марию и Термантию, одну за другой, но бог призвал к себе их обеих сохранившими девственность и чистоту); так вот этот Стилихон тайно подошел к Полентии, городу в Коттийских Альпах, — готы же не подозревали ничего дурного,