Элеонор Бирке - Школа мечтателей

• Название: Школа мечтателей
• Автор: Элеонор Бирке
• Издательство: СИ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2017

Мечты сбываются! Осталось научиться правильно мечтать… Последней февральской ночью, как раз на исходе зимы, из родильной палаты Воллдримской лечебницы, по пустым коридорам, эхом пронесся первый вскрик Элфи. В миг ее рождения мир словно замер: ветер вдруг обуял свою мощь и затаился в узкой подворотне, отчего благодарная ему тишина уютно опустилась на город и лишь слегка пошевелила серебристые сугробы, когда устраивалась поудобней

---

— Да, вы говорили. Подозреваете, что та змея его рук дело.

— Вот, я нашла, посмотри.

Пенелопа подошла и увидела кобру, которая недавно умерла в террариуме, но до этого успела наделать шума на всю школу. Она отказывалась от еды и непрестанно жалила.

— Это та самая кобра?

— Нет, Пенелопа, это выдумка Ветхона. Та кобра еще в мастерской, я вчера заходила поздороваться с Пантелеем, он как раз занимался ей. Он был удивлен. Рассказал, что на третий день после смерти ее внутренности так и не начали разлагаться, да и вообще они были странными. Никакой пищеварительной системы! Он такого раньше не встречал. Зато пораженный работал, подобного чучела нет ни в одной коллекции.

— Я не поняла. Как выдумка?

— Присмотрись.

Пенелопа наклонилась и стала внимательно изучать два изогнутых кольца змеи и раскрытый капюшон с рисунками.

— О, нет. Действительно, она раскрашена.

Под слоем серой краски гладкого туловища просматривались коричневые чешуйки, а черная полоса ворота змеи была размалевана в белый цвет замысловатыми узорами сходящихся полукругом стебельков и листочков.

— Значит, он ее придумал и оживил? Или как это происходит?

— Это может быть как угодно. Он мог желать видеть в своей коллекции нечто необычное или же детально и настойчиво представлять новые виды животных. Методов множества, разные мечтали, используют их по-своему. Какого-то единого правила нет. Но сегодня мне подсказала, одна давняя подруга, способ проверки, который нам будет чрезвычайно полезен.

— Расскажите, — Пенелопа выжидающе посмотрела на собеседницу.

— Да собственно сама увидишь. Только сначала, мне надо сходить в Уголок Просвещения, а потом я зайду за тобой, и мы преподнесём один подарочек Ветхону. Все знают, что у него плохое зрение…

— И что? Что вы придумали?

— Потерпи, моя хорошая. Сама увидишь.

Брегантина глянула на часы:

— О, нам, уже пора. Уходим!

Они подошли к дверям, и Брегантина глянула, напоследок, на парад бывших когда-то живыми животных. Все оставалось именно так, как было, когда они вошли сюда. Грустно улыбнувшись мохнатому льву, она сказала:

— Ну, зверюшки, держитесь, ваш хозяин вскоре появится, — и закрыла замок на два оборота.

Около двери они распрощались, и каждая отправилась по своим делам. Брегантина шагнула за угол и оказалась в роскошной пять на пять метров проходной. Надавила на тяжелую двустворчатую дверь, и та поддалась, скользя по мягким завесам. Брегантина прошлась по арене окруженной сотней разнообразных сидений и, найдя нужный табурет, уселась на него, зажала кулон, висящий на цепочке в кулак, и закрыла глаза, затем открыла и поднялась с сидения. Привычная арена предстала перед ее взором, она встала, прошла в проходную и вышла в холл школы. Директриса точно знала, где ей взять бенайрис.

Глава 11. Утро у Смолгов

Зеркало в кованых цветах, с вкраплениями разноцветных опалов, в подражание изящной спинке кровати и волнистым ножкам туалетного гарнитура, создавало гармоничную обстановку в спальне супругов Смолг. Тончайшие линии лепестков на витиеватых стеблях, искусно выполненные мастерами из грязно-желтого сплава, выглядели застывшими переплетениями живого сада. Лишь отскакивающие от металла лучи солнца и переливающиеся камни, подсказывали истинную природу рукотворной красоты. Выкованные каркасы мебели упирали свои жесткие ножки в идеально отполированный пол с узорами могучих дубов. Деревянное покрытие пряталось в четырех местах под бледными пятнистыми ковриками с пышными волнами ворса. Одна стена, полностью стеклянная не могла скрыть роскошный балкон. На нем, в ряд выстроились легкие стулья, смотрящие прямо на восток. А на квадратном столике стоял поднос с пустой кофейной чашкой и крохотный кувшинчик для сливок.

Магдалена сидела на мягком сидении напротив зеркала и причесывалась. Она недовольно хмыкнула: каштановая прядь никак не поддавалась. В спальню вошел Генри. Он уже был при параде: в наглаженных с упругими стрелками бежевых брюках, белой рубахе с торчащим воротом, упирающимся в пшенично-русые волосы, и в кофейном кожаном жакете на пуговицах.

Магдалена нервничала:

— Не могу справиться с этой прядью: никак не укладывается.

Генри подошел, положил ладонь на плечо жене и посмотрел на ее отражение. Он взял непослушный локон в свою ладонь и поцеловал:

— Теперь будет слушаться.

— О, да. Как иначе… — не унималась Магдалена.

— Ты сейчас такая сердитая из какого-то локона. А я все еще помню, как ты, будучи школьницей, с распущенными кучеряхами носилась в школе по зоосаду. Тогда тебя не смущал какой-то там вихор.

— Ты б еще вспомнил историю с колючками…

Генри ухмыльнулся, припоминая забавный случай из детства:

— Тогда мы с тобой славно повеселились. Я спрятался в кустах, а ты побежала искать меня к вольерам с животными. Как же ты закричала, когда зацепилась за куст шиповника.

— Я поцарапала лицо и чуть не вырвала себе клок волос, — Магдалена рвала щелкой свои кудри.

— А я помчался тебя освобождать и врезался с разбегу в Кристиана, прятавшегося за деревом, — Генри ладошкой поднял челку вверх. — Как же сильно я впечатался лбом в Хванча, а потом громыхнулся плашмя на спину на торчащие корневища сосны. Кристиан, понятное дело, сбежал, а я, когда тебя освобождал, вдобавок искололся о шиповник. И из тебя потом достали не меньше сотни тонких иголок. Как же твоя мама, Елизавета, причитала, когда выковыривала их пинцетом, — на его лице нарисовалась широкая улыбка, и он присел на край кровати.

— Смешно. Что тут скажешь? Но мне больше нравится эта картина: прихрамывающий парнишка в ссадинах на ладонях и с красным распухшим лбом, и девочка с торчащими волосами, с раздутым от раздражения лицом и непрестанно почесывающаяся… Красивая такая парочка, — Магдалена повернулась к мужу, теперь раздражение сменилось улыбкой.

Генри, дополнил:

— А ведь зашли покормить енотов… — он завалился спиной на мягкую перину и рассмеялся.

— Точно! Енотиху с малышами… Ведь мы их так и не накормили…

— И Кристиан этот… Вечно натыкались на него в самых неожиданных местах.

— Генри. Ты же знаешь, в чем было дело, — с мягким упреком напомнила мужу Магдалена.

— Знаю, знаю. Но порой он так нелепо краснел, — Генри веселился и не думал прекращать.

— Нелепо краснел и часто стеснялся? Но именно он спас нашу Элфи! Не каждый бросится к ядовитой змеюке.

Вдруг Генри успокоился и уселся. С серьезностью в голосе он сказал:

— Это да. Слава мечте, он был рядом… Но ты посмотри: опять Кристиан и опять зоосад! Неймется все этому огороднику! — он опустил голову в ладони и расхохотался, что было сил.

Магдалена строго посмотрела на мужа, встала со стула, подошла к нему, присела рядом, обняла и прошептала:

— Никогда ты не угомонишься, — и, поддавшись беззаботной веселости мужа, Магдалена рассмеялась вместе с ним.

Мало кто видывал Генри Смолга чрезвычайно серьезным. Ну, максимум сосредоточенным. Любые неприятности он воспринимал не более чем нелепые обстоятельства. Неунывающий оптимист жил и веселился. Любимая женщина, прекрасная дочь и захватывающее занятие, что еще нужно для счастья? В своем деле он непрестанно экспериментировал, искал новые пути. Будучи в первую очередь интеллектуалом, Генри тщательно изучал предмет исследований и общеизвестные методы работы над ним, затем вопреки научному подходу, пытался получить результат нестандартными средствами. Почти всегда подобные эксперименты заканчивались ничем, но редкие удачи сделали его поистине выдающимся мечтателем! Генри не любил ходить проложенным маршрутом. В науке мечтателей он пробирался сквозь трудности неизведанного и порой противоречивого. Бывало, простецкое дело занимало у него уйму времени. Однако открытия, которыми он вознаграждал этот мир, стоили его усилий. Смелые мечтания Генри обретали изящность и восхитительный антураж благодаря творческой натуре Магдалены. Супруги Смолг составляли отличный тандем: творческие фантазии Магдалены вместе с неугомонным интеллектом Генри, словно составленные вместе стихии природы, создавали неимоверное. Единственное, что трогало печалило любящие сердца, это недомогания единственной дочери.

— Генри, я думаю надо привести домой орейфус. Я не хочу оставлять Элфи одну надолго. Мы сможем ходить туда изредка, чтобы отвлечься…

— Не будет ли это опасно? Все же там многое еще не сделано.

— Мы доделаем, здесь, дома. — Генри задумался, а Магдалена настаивала. — Я просто сойду с ума, непрестанно переживая. Нельзя ждать худшего. Генри!

— Да, Магдалена, но… вдруг кто-нибудь воспользуется им без нашего ведома?

— Поставим здесь, в спальне. Сюда никто не заходит. Прикрепим к нему блокатор.