Александр Полюхов - Сирийский гамбит. Операция «Мертвая рука»

• Название: Сирийский гамбит. Операция «Мертвая рука»
• Автор: Александр Полюхов
• Жанр: Боевик
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-8041-0831-2

Несколько лет назад, в один далеко не самый прекрасный день, «мертвая рука» давно лежащего в могиле шефа советского КГБ хватает Матвея Алехина и переносит его в центр большой игры сильных мира сего. Задача отставного разведчика, ни много, ни мало – найти пресловутое «золото партии». Карт-бланш на любые действия отставному подполковнику КГБ дается на самом высоком уровне. След, оставленный покойным начальником, ведет Алехина в Сирию.

Дорога к сокровищам не только закладывает головокружительные виражи приключений, рядом с которыми бледнеют похождения знаменитого «агента 007», но и вымощена трупами и чужих, и близких ему людей.

В книге даются объяснения событий поистине мирового значения, чья закулисная сторона до сих пор остается загадкой не только для простого человека, но и для многих капитанов большой политики. Почему и как умер в Лондоне опальный олигарх? Что стало причиной громких убийств в Москве? Чем вызвана военная активность России и США в Восточном Средиземноморье? Именно здесь – в Сирии, Израиле, на Кипре – по желанию главного героя книги, тугим узлом были стянуты воедино интересы и судьбы агентов ведущих разведок мира, эмиссаров мирового джихада, разыгрались кровавые события, ставшие прелюдией к современной войне на Ближнем Востоке, которая грозит перерасти в мировую бойню.

Книга без сомнения достойна прочтения. Сюжет, язык, знакомство автора с тонкостями работы СВР, ЦРУ, MI6 – выше всяких похвал. А грамотный читатель к тому же получит из книги те знания, которые воистину являются силой. Или властью – если точно переводить с английского всем известный афоризм Френсиса Бэкона. А уж верить этим ответам или нет – личный выбор каждого. Мы ведь свободные люди в свободной стране, не правда ли?

---

– Имеется жалоба микробиолога, который просит наказать вас за жестокое обращение с ним в ходе операции. Его чуть ли не убить пытались.

– Ученый появился неожиданно, – насторожился Алехин, поняв, что того склонили написать кляузу. – Участие гражданского не предусматривалось планом. Вел он себя неосторожно, отказывался выполнять правила поведения в военной зоне. Однако мы предоставили ему возможность действовать по его программе.

– По его словам, вы заставили его принять непонятные таблетки, возможно, отравленные.

– Для профилактики членам группы давали антибиотики. Я их сам пил. Как видите, жив, правда, не скажу, что здоров, – Матвей, как бы невольно, тронул повязку, видневшуюся в открытом воротнике рубашки.

– Нам известно о вашем ранении. Подождите за дверью.

В коридоре наглядная агитация повествовала о роли чекистов в выполнении решений очередного съезда КПСС. Висели материалы о подвигах в годы Великой Отечественной войны и о мирных буднях. И ничего об уничтожении сталинскими органами «антипартийных элементов». Ни слова о том, что все руководители и почти все резиденты советской разведки сгинули тогда совсем рядом – во внутренней тюрьме на Лубянке.

«Времена изменились? – Посмотрим».

Решение вынесли быстро.

– Партком считает возможным не наказывать вас, с учетом ранения. Вместе с тем, отмечает недостаток у вас понимания высоких требований, которые Политбюро и лично Михаил Сергеевич Горбачев предъявляют к офицерам КГБ. В условиях перестройки требуются строжайшее выполнение партийных решений и соблюдение служебной дисциплины, внимательное и заинтересованное отношение к советским гражданам. Учтите это в своей работе по реализации линии КПСС за рубежом.

Оплеванный шпион брел по Лубянке: «В тюрьму не отправили, от загранработы не отстранили, даже выговор не вынесли. Гора (ЦК) велела холму (парткому) родить мышь (устное замечание)?»

У метро Матвей затылком почувствовав чей-то взгляд, обернулся.

– Вам просили передать совет, – произнес молодой мужчина в костюме.

– Давайте. У нас же страна Советов.

– Посетите центральный зал «Детского мира».

– Полезная информация. Пожалуй, зайду.

В универмаге кишела толпа, мечтавшая приобрести коляску, лобзик, школьную форму – хоть что-то. Очереди перекрывали доступ к прилавкам, не позволяя увидеть, чем там торговали. В отделе конструкторов сгрудились подростки. Начальник разведки выглядел среди них дедушкой, выбирающим подарок для внука. В руке держал солидный пакет.

– Добрый вечер, Адмирал.

– Добрый. Как самочувствие, Матвей Александрович?

– Нам-то что, нас палкой не убьешь.

– Точно: Партком палкой и погрозил – ЦеКовские игры. Губы надувают, что афганцев не удалось уморить. У Старика к тебе прямых претензий нет, однако, и поощрения не получишь. Не в обиде?

– Я – туземец, знаком с местными ритуалами. Что дальше?

– Правильный вопрос, важный для страны. Времена наступили подлые: предательства и продажность в партийно-государственной машине СССР не позволяют далее работать в привычном ключе. У нас множатся перебежчики, началось разложение спецслужб. Грядут огромные перемены. Посмотри на Восточную Европу: соцлагерь при смерти. Нашему ведомству надо сжаться, сосредоточиться, отойти от шаблонов. Будешь моим неофициальным представителем по особым вопросам. Готов?

– В принципе, да. Только дьявол прячется в деталях.

– Нам предстоит, не вмешиваясь во внутриполитические дрязги в Союзе, работать в интересах страны, какие бы руководители ни находились у власти. Начинаю подготовку к наихудшему варианту.

– Какому?

– Краху Советского Союза. Понял, почему встречаемся не в моем кабинете, а здесь?

– Вы меня пугаете!

– Вот и те, кто владеет реальной информацией о положении в экономике и обществе, сильно напуганы. Как бы, с перепугу, не натворили бед.

– Сделаю, что смогу. Надо создать запасную резидентуру в Стокгольме?

– Не только в Швеции: я замкну на тебя и коллег в других странах Европы. От меня могут обращаться люди с паролем «Евстархий».

– Понял.

– Завтра улетай. Держи игрушку для сына. Точная копия автомата Калашникова, даже затвор работает. Правда, не стреляет. Удачи!

Выйдя из метро в вечернюю мглу, задумчивый Алехин с пакетом под мышкой шел проулками к дому. Неожиданный ход Адмирала заставлял по-иному взглянуть на будущее страны, службы, семьи.

– Мужик, дай закурить, – нарисовались парни с очевидными намерениями.

– Не курю, – последовал столь же очевидный ответ. Драться не хотелось, физическая форма была никудышной.

– Ишь, наглый фраер. Что в пакете?

– Сувенир из Афгана, – хохотнул разведчик и, выхватив «калашников», передернул затвор. – Кыш отсюда, сявки.

Шпану сдуло в соседний проходняк. «Добрая вещь, – улыбнулся Матвей, – жаль, сыну нельзя отдать – стокгольмские соседи не одобрят. Пожалуй, подарю сувенир знакомому из шведской контрразведки».

Глава 7 Борт № 1

Оказавшись во рту, вино было положительно воспринято вкусовыми рецепторами. Ощущение передано по афферентным волокнам языкоглоточного нерва. Добравшись до коры головного мозга, оно трансформировалось в оценку. «Хороший букет и послевкусие. В Италии – 50 евро за бутылку», – логически рассудило левое полушарие. «Хотя, если Берлускони подарил, то мог бы выбрать получше», – эмоционально добавило правое. Хозяин головы помалкивал, ожидая продолжения странного допроса.

– Как видите обстановку в стране? – спросил Главный пассажир.

– Полагаю, мы трое оцениваем её почти одинаково. Вы, вероятно, подразумевали, какой выход из ситуации вижу?

– Можно и так сформулировать. Только откровенно скажите.

– Надо определиться с тем, какое общество хотим иметь на необъятных просторах, доставшихся нам от предков. Невозможно России существовать внутри и вовне, если отсутствует национальная идеология, если у власти и народа нет представления о том, кто мы, зачем и что делаем. Пора, наконец, выбрать направление и двигаться в нем, пусть по сантиметру, только каждый день. Не отвлекаясь на тактические цели и тявканье недругов.

– Несколько обще, – критически вклинился Администратор.

– Именно общая цель и нужна людям. Граждане в пояс поклонятся тому, кто её сформулирует, и помогут реализовать. Пока в этом вопросе полный вакуум, чем наши враги и противники пользуются в полной мере.

– Какая сила могла бы возглавить процесс? Есть такая партия?

– Нет. И не нужна. Партстроительство в России закончилось, так и не начавшись. Политические организации и избиратели будут сплачиваться вокруг платформы и человека, её олицетворяющего. По крайней мере, на срок до появления новой привлекательной идеи и иного лидера. Такая поддержка даст лидеру ресурс доверия и влияния.

– Вам было бы интересно участвовать в таком процессе?

– Нет. И чем меньше в нем будет бывших чекистов, тем лучше.

– Вы имеете в виду меня? – поднял брови хозяин.

– В первую очередь, ваших протеже из силовиков и «друзей», засевших в руководстве госкорпораций и «естественных монополий», на теплых местах в парламенте и правительстве. Естественно, и у них есть фавориты, сослуживцы, дети, родственники. «Посторонним» места не находится. Гражданское общество лучше строить гражданским. Хотя до сих пор они, увы, так и не смогли найти себе лидеров без погон. Вечная российская тоска по униформе. Надо с ней заканчивать. Без ротации элиты страна не получит нужных руководителей и дело не пойдет.

– Откуда же такие люди возьмутся?

– Знаете, слоны вытаптывают поляну, а потом удивляются, что травы нет. Все назначенцы – губернаторы, мэры, парламентарии – зависят только от начальства, с народом связи почти не имеют. У них нет корней, а значит, нечто порядочное вряд ли вырастет. Уж, извините за резкость.

Помолчали, пока стюардесса сервировала стол. Поели. Тишина стала гнетущей. Алехин начал надеяться, что прямота, граничащая с грубостью, позволит увернуться от важного назначения. Наконец, Президент утерся салфеткой и вновь взял бокал. Не выпил, отставил. Приближалась развязка.

– Матвей Александрович, вам не уйти от ответственности за судьбу страны. Как и нам, – Пассажир № 1 взглянул на Администратора, тот кивнул. – Мы затеваем политическое и идеологическое переформатирование общества и институтов власти. Кремль часто обвиняют в том, что он защищает не столько интересы граждан, сколько нуворишей, бюрократов, силовиков. И, наверное, справедливо упрекают. Мы хотим порвать с этим образом, сделать решительный шаг к справедливому распределении богатства и влияния. Сплотим силы, разделяющие такой курс, получим что-то вроде общенародного фронта, занимающего почти весь политический спектр.