Борис Сапожников - Ultima Forsan

• Название: Ultima Forsan
• Автор: Борис Сапожников
• Жанр: Фэнтези

Представьте себе, что зомби-апокалипсис случился не в XXI веке, не в XX, даже не в начале XIX, а в то страшное время, когда чума, прозванная Чёрной смертью, опустошала города и веси. Представьте себе, что вместо того, чтобы спокойно лежать в могилах жертвы чумы поднимаются на следующую ночь, и идут убивать. Им нужна плоть и кровь живых людей, а в жилах они несут проклятые чернила – ихор, разносящий чуму.

---

- И это особый отряд? – удивился я. – Никого получше не нашлось, чтобы конвоировать ведьму?

- Бойцы капитана Гальярди – охотники на нежить, - ответил де Бельзак, - и отлично послужили королеве Наварры в качестве matamuertos.[37] Да и в недавнем сражении с серой ордой проявили исключительно с лучшей стороны. Мы считали, что души их достаточно закалены, чтобы противостоять чарам и искушениям ведьмы. Увы, и я, и епископ ошиблись в них.

- А двое кастильцев и уроженец кантонов оказались крепче, - пожал плечами я. – Удивительное дело, не находите?

- Вы отлично понимаете, что дон Бласко не так прост, как хочет показаться, а его приятель Агирре спрятался за своими шуточками и фальшивым смехом, как за стеной. Что ж до Скрипача, то он слишком неразговорчив, чтобы раскрыть хоть какие-то тайны. Он для всех закрытая книга, что его и уберегло, как и моя вера.

- Так что же было дальше? – спросил я, решив, что пора заканчивать лирическое отступление, как-то оно слишком уж затянулось.

- Нападение волков стало последней каплей, - вздохнул де Бельзак. – После него начался открытый конфликт. Часть солдат хотела прикончить ведьму, но прежде позабавиться с ней, другая же часть, возглавляемая Бланкой, заявляла, что ведьма и не ведьма вовсе, и её следует отпустить немедленно. Авторитета капитана Гальярди уже не хватило, чтобы не допустить кровопролития, и под дьявольский хохот ведьмы из клетки, бойцы отряда перебили друг друга.

- А на стороне капитана остался один лишь парнишка, которого он зовёт Казарро.

Я даже не стал спрашивать – это было попросту очевидно. И теперь ненависть капитана получила достаточно полное объяснение.

- Именно он убил Бланку, когда капитан не смог сделать этого, - добавил де Бельзак, - хотя прежде едва не преклонялся перед этой женщиной. Капитан этого ему никогда не простит.

- Скверное, - покачал головой я, - крайне скверное дело. Теперь у ведьмы куда больше возможности творить своё чёрное колдовство, а значит и к капитану, и к его последнему солдату надо присмотреться как можно внимательней.

- Я думаю, что раз они прошли через искушение, то не поддадутся ему снова, - возразил де Бельзак.

- Гальярди разъедает изнутри его собственный гнев и беспомощность. А для ведьмы нет лучшей пищи, не так ли?

- Я ведь кабинетный инквизитор, - неожиданно сменил тему преподобный де Бельзак. – Редко покидал родной город. Я многое знаю о ведьмах, о том, как с ними бороться, как распознать. Но на деле оказалось, что я попросту не умею применять имеющиеся у меня знания.

- Не впадайте в грех уныния, преподобный, - сказал ему я. – Ведь мысли ваши вполне могут быть навеяны ведьмой.

- Верно, - кивнул в ответ де Бельзак, но что-то мне подсказывало, мои слова не добрались до его души.

Вскоре нас сменили дон Бласко с зевающим так широко, будто проглотить кого-то собирался, Агирре. Они уселись на наши места у костра, тут же подкинув в него свежих дров, а мы с преподобным отправились в палатку.

Я думал, что усталость заставит меня мгновенно уснуть, но это оказалось не так. Она придавила меня к земле, как будто сверху навалился тяжкий камень. Даже заворачиваться в одеяло было непросто. Шевелиться не хотелось совершенно, но сон не шёл. Я всё размышлял о бойцах капитана Гальярди, перебивших друг друга из-за ведьмы, о преподобном де Бельзаке, которого теперь терзали сомнения в самом себе, о двух авантюристах, остающихся «тёмными лошадками». Усилий одной ведьмы хватило, чтобы разрушить столько жизней, и всего за несколько дней.

С этой мрачной мыслью я и уснул, чтобы проснуться от потока отборной ругани.

Вслед за доном Бласко я выскочил из палатки с гросмессером в руке. У погасшего костра стоял босой Скрипач и виртуозно ругался на трёх языках сразу. И было от чего разразиться таким потоком площадной брани. Одного взгляда в сторону клетки хватило, чтобы ругаться начал дон Бласко, и я присоединился к нему, спустя мгновение.

Клетка ведьмы была открыта, дверца её распахнута настежь. У колёс повозки, на которой она стояла, лежали капитан Гальярди с мечом в животе и Казарро Инкапаче. Грудь несчастного юнца была вскрыта, из жуткой раны торчали обломки рёбер. Одежду и доспехи его заливала кровь. И я был уверен – сердца в груди Казарро мы не найдём. Равно как и пропавшую ведьму.

Вслед за нами из палатки выбрался преподобный де Бельзак. Увидев, что случилось, он рухнул на колени, прямо в грязь, и принялся тихо молиться. А что ещё оставалось?

Глава 13. Осада изнутри.

Извести в достаточном количестве у нас не было, а потому обоих покойников решили просто сжечь. Можно было бы верхом съездить на заставу у моста, но никому не хотелось делать этого. Мы со Скрипачом собрали достаточно дров для погребального костра, после уложили на них тела капитана Гальярди и его племянника. Дон Бласко уже держал в руке отчаянно чадящий факел. Агирре щедро полил дрова вонючей алхимической жидкостью – теперь пламя будет таким жарким, что в считанные минуты уничтожит тела, оставив лишь пепел от плоти и костей.

Капитану Гальярди мы вложили в руки его длинный меч, сложив ладони на гарде. Рядом уложили племянника, тоже с оружием в руках. Какими бы ни были между ними отношения при жизни, пускай в смерти они примирятся. Так решил преподобный де Бельзак, когда попросил нас сложить один костёр для обоих.

- Как бы то ни было, - сказал он, - а и капитан Гальярди, и его племянник были верными слугами церкви.

Де Бельзак прочёл над телами короткую молитву, после чего кивнул дону Бласко, и тот швырнул факел. Пламя мгновенно взметнулось к небесам. Жар заставил нас отступить на пару шагов, видимо, жидкость у Агирре была очень уж ядрёной, да и не пожалел он её для погребального костра. Пламя было сильным, и почти не давало дыма, а значит, на заставе нас вряд ли заметят. Нам это только на руку – объясняться с кантонскими стражами границы было бы неприятно и, хуже того, унизительно, особенно для преподобного де Бельзака, который руководил отрядом и ответственность лежала на нём.

Мы стояли у костра, пожирающего тела двух человек, и ни у кого не находилось сил, чтобы просто спросить: что же дальше?

Как ни странно, первым нарушил затянувшееся молчание дон Бласко.

- Что теперь, господа? – ни к кому не обращаясь, поинтересовался он. – Мы провалили порученную нам миссию, но сил у вас, преподобный, не достанет, чтобы водворить нас обратно в тюрьму.

При этом он как бы невзначай уронил правую ладонь на рукоять меча. Точно также поступил и Агирре. Взгляд баска мгновенно потерял всю насмешливость и стал ледяным – мы теперь вполне могли стать его врагами, а с врагами не то что не шутят, с ними не разговаривают.

- Вы вольны идти на все четыре стороны, - пожал плечами де Бельзак. – Не в моём праве задерживать вас и дальше. Коней и припасы можете взять, сколько вам нужно.

Дон Бласко удивлённо поглядел на него, но ничего говорить не стал. Он кивнул приятелю, и они вместе направились к лагерю, не дожидаясь, когда догорит погребальный костёр.

- А ты, Скрипач, куда теперь? – спросил де Бельзак. – Прости, но платы тебе уже не видать. Я вернусь к епископу, чтобы предстать перед его строгим судом, и тебе лучше со мной не идти.

- Это уж точно, - кивнул тот. – Но до моего родного Люцерна отсюда уже рукой подать, так что навещу своих, а там может и контракт какой-то подвернётся. Желаю тебе милости от епископа, - серьёзно произнёс он. – Ты хороший человек, и не твоя вина…

- Моя, - перебил его де Бельзак. – Mea maxima culpa.[38] И никакая, даже самая строгая епитимья, что может назначить мне епископ, не сравнится с муками моей души. Ничем мне не искупить своей вины.

Я не стал ничего говорить ему – сейчас ни одно слово не доберётся до убитого горем и раскаянием разума преподобного де Бельзака. Лучше оставить его одного. Пускай возвращается, и если епископ д’Абруаз разумный человек, он назначит ему достаточно строгую епитимью, чтобы раскаяние совсем не сгубило несчастного де Бельзака. Сейчас, наверное, лишь вера не даёт ему покончить с собой.

- Ну а ты, Рейнар? – спросил у меня де Бельзак.

- Продолжу своё путешествие, - сказал я в ответ. - Нам по пути до Люцерна, Скрипач, ты не будешь против моей компании в дороге?

- Такой хорошо вооружённый спутник лишним не будет, - произнёс Скрипач, покосившись на рукоять шестопёра. Он явно сам нацеливался взять его после гибели капитана Гальярди, но я его опередил. – Но всё же, что стряслось ночью? Как случилось, что ведьма на свободе, а эти двое перебили друг друга.

- Парня прикончила ведьма, - покачал головой я. – И теперь она сильнее, чем прежде, раз съела его сердце.

- Святый Боже на небесах, - перекрестился Скрипач, - да что же это такое делается…

- А что тут непонятного, - хохотнул проходивший мимо костра с набитым под завязку тюком Агирре, - парень прикончил капитана и выпустил ведьму. Ну а та его в благодарность и приголубила.