Элизабет Гаскелл - Жены и дочери

• Название: Жены и дочери
• Автор: Элизабет Гаскелл
• Жанр: Проза
• Год: 2017
• ISBN: 978-617-12-2574-9, 9786171225732

Даже оставшись незавершенным из-за внезапной смерти Элизабет Гаскелл, ее последний роман признается критиками лучшим из произведений писательницы. Его заключительная часть была дописана журналистом и литератором Ф. Гринвудом по черновикам и письмам Гаскелл, где она делилась планами развития сюжета и дальнейшей судьбы героев. Роман «Жены и дочери» сравнивают с произведениями Шарлотты Бронте, с которой писательницу связывали добрые дружеские отношения. Главная героиня, шестнадцатилетняя дочь провинциального врача Молли Гибсон, чистая, доверчивая и пылкая, на глазах читателя превращается из угловатого подростка в прекрасную юную леди, взрослеет, переживая все муки неразделенной любви. «Жены и дочери» – вершина литературного творчества знаменитой британской писательницы.

---

Да, действительно, другого платья у нее не было, а даже если бы и было, то едва ли оно было бы лучше ее нынешнего, пошитого из плотного белого канифаса. Поэтому ей оставалось лишь ополоснуть лицо, вымыть руки и позволить нянечке расчесать и надушить свои волосы. Молли подумала, что предпочла бы провести всю ночь в парке и заснуть под чудесным раскидистым кедром, чем пройти неизвестное, но наверняка тяжелое испытание под названием «сойти к десерту», что и нянечки, и дети явно полагали главным событием дня. В конце концов лакей передал приглашение, и миссис Дайсон в шуршащем атласном платье, выстроив своих подопечных, направилась вместе с ними к дверям столовой.

Вокруг накрытого стола в ярко освещенной комнате уже сидела большая компания мужчин и женщин. Каждый из разодетой детворы бросился к своей мамочке, или тете, или иному родственнику, и только одной Молли подойти было не к кому.

– Кто эта высокая девочка в плотном белом платье? Полагаю, это же не одна из дочерей миледи?

Дама, к которой и был обращен этот вопрос, поднесла к глазам лорнет, окинула Молли взглядом с головы до ног и тут же опустила его.

– Француженка, как мне представляется. По-моему, леди Куксхейвен намеревалась пригласить к себе француженку-гувернантку, дабы она занялась воспитанием ее маленьких дочек, чтобы они с раннего детства овладели языком. Бедняжка, она выглядит совершенно потерянной!

С этими словами она поманила Молли к себе. Девочка бросилась к ней, ища защиты, но, когда леди обратилась к ней по-французски, она жарко покраснела и смущенно ответила:

– Я не говорю по-французски. Меня зовут Молли Гибсон, мадам.

– Молли Гибсон! – громко сказала леди, словно подобного объяснения ей было явно недостаточно.

Лорд Камнор услышал и слова, и тон, которым они были произнесены.

– Ого! – воскликнул он. – Так ты – та самая маленькая девочка, которая спала в моей кровати?

Он пытался подражать глубокому басу медведя из сказки, который задавал такие же вопросы маленькой девочке, но Молли не читала «Трех медведей» и потому решила, что милорд гневается по-настоящему. Задрожав, она лишь сильнее прижалась к леди, которая подозвала ее к себе и в которой она видела свою спасительницу. Лорд же Камнор продолжал веселиться, полагая свои слова весьма удачной шуткой, поэтому все то время, пока женщины оставались в комнате, он подтрунивал над Молли, то величая ее Спящей Красавицей, то намекая на Семерых Спящих и прочих известных сонь, каких только мог вспомнить. Он и понятия не имел, какие страдания причиняют впечатлительной девочке его шуточки, которая уже сочла себя сущей грешницей за то, что проспала отъезд, вместо того чтобы бодрствовать и оставаться на ногах. Если бы Молли имела привычку складывать два и два, то, пожалуй, она нашла бы себе оправдание, вспомнив о том, что миссис Киркпатрик клятвенно обещала разбудить ее вовремя. Но сейчас она могла думать лишь о том, что стала нежеланной гостьей в таком роскошном доме и что в глазах остальных выглядит непрошеной самозванкой, явившейся без приглашения туда, где ее никто не ждал. Раз или два девочка мельком подумала о том, где сейчас обретается ее отец и не скучает ли он по ней, но мысль о таком знакомом и близком домашнем уюте и счастье породила у нее комок в горле, и она решила, что не должна думать об этом, чтобы не расплакаться. А тут еще чутье подсказывало ей, что раз уж она осталась в поместье Тауэрз, то чем меньше она будет привлекать к себе внимание и причинять неудобства хозяевам, тем лучше для нее.

Она вышла вслед за дамами из столовой, втайне надеясь, что никто не заметит ее. Но это было решительно невозможно, и Молли немедленно стала предметом разговора этой внушающей благоговейный ужас леди Камнор и ее доброй соседки за ужином.

– Вы не поверите, но я сочла эту юную леди француженкой, когда впервые увидела ее. У нее черные волосы и ресницы, серые глаза и бледная, почти бесцветная кожа, что так часто встречается в некоторых провинциях Франции. А еще, насколько я помню, леди Куксхейвен пыталась найти образованную девушку, которая бы стала приятной компаньонкой ее детям.

– Нет! – отрезала леди Камнор, и на лице ее, как показалось Молли, отразилось отвращение. – Она – дочь нашего доктора здесь, в Холлингфорде; нынче утром она приехала вместе с остальными школьными попечительницами, но потом перегрелась на солнце и заснула в комнате Клэр, каким-то образом умудрившись проспать все на свете, и проснулась только тогда, когда все экипажи уже уехали. Завтра утром мы отправим ее домой, но сегодня ей придется остаться у нас. Клэр оказалась настолько добра, что согласилась приютить ее у себя в комнате.

Подобные речи весьма смахивали на обвинительные, и Молли чувствовала себя как на иголках. В этот момент к ней подошла леди Куксхейвен. Тон ее голоса был таким же глубоким, а манеры – столь же резкими и властными, как и у матери, но Молли каким-то образом угадала, что за всей этой показной суровостью скрывается добрая душа.

– Как ты себя чувствуешь, дорогая моя? Выглядишь ты уже гораздо лучше, чем тогда, под кедром. Значит, ты останешься у нас на ночь? Клэр, тебе не кажется, что мы могли бы показать мисс Гибсон несколько альбомов с гравюрами, которые наверняка заинтересуют ее.

Миссис Киркпатрик подплыла к тому месту, где стояла Молли, и начала осыпать ее знаками внимания и милой болтовней, пока леди Куксхейвен перебирала тяжелые тома в поисках того, что могло бы заинтересовать девочку.

– Бедняжка! Я видела, как ты вошла в столовую и ужасно стеснялась при этом; я хотела, чтобы ты подошла ко мне, но не могла подать тебе знак, поскольку в этот момент ко мне обратился лорд Куксхейвен, рассказывая о своих путешествиях. А, вот замечательная книга – «Портреты выдающихся деятелей Великобритании». Давай я сяду рядом и расскажу тебе, кто они такие. Можете более не беспокоиться, леди Куксхейвен, я сама позабочусь о ней, положитесь на меня!

Услышав эти слова, Молли почувствовала, как щеки у нее вспыхнули жарким пламенем. Ах, если бы только они оставили ее в покое и не утруждались, выказывая ей свою доброту, и «не беспокоились» бы о ней! Слова миссис Киркпатрик приглушили благодарность, которую она начала испытывать к леди Куксхейвен за то, что та искала для нее что-либо, способное развлечь ее. Но, разумеется, это было сплошным беспокойством, и ей ни в коем случае не следовало оставаться здесь.

Вскоре, однако, миссис Киркпатрик позвали аккомпанировать леди Агнессе, которая вознамерилась спеть, и Молли смогла наконец насладиться обретенной свободой. Она тайком огляделась и решила, что роскошью и великолепием этот особняк ничем не уступает королевскому дворцу. Большие зеркала, бархатные шторы, картины в позолоченных рамах и множество свечей в подсвечниках и канделябрах украшали просторный салон, и повсюду небольшими группами стояли леди и джентльмены в потрясающе шикарных нарядах. Молли вдруг отчего-то вспомнила детей, которых сопровождала в столовую, к каковым, похоже, относилась и она сама, – но куда же они подевались? Очевидно, отправились спать еще часом ранее, повинуясь незаметному знаку своей матери. Молли спросила себя, а не может ли уйти и она – если только сумеет найти обратную дорогу в блаженное уединение спальни миссис Киркпатрик. Но от дверей ее отделяло изрядное расстояние, да и до миссис Киркпатрик, на заботу которой она рассчитывала более, чем на чью-либо еще, тоже было далековато. То же самое можно было сказать и о леди Куксхейвен, и внушающей благоговейный трепет леди Камнор, и ее забавном и добродушном супруге. Поэтому Молли осталась на месте, переворачивая страницы с гравюрами, которые ее ничуть не привлекали. Посреди этой ослепительной роскоши на сердце у нее становилось все тяжелее и тяжелее. Вскоре в комнату вошел лакей и, оглядевшись по сторонам, направился к миссис Киркпатрик, которая сидела за фортепиано, в самом центре группы гостей, вознамерившихся потрафить своим музыкальным вкусам. Она готова была аккомпанировать каждому, кто хотел продемонстрировать свои вокальные данные, и с улыбкой охотно удовлетворяла любые просьбы. Она встала и направилась к Молли, затаившейся в уголке.

– Милочка, за тобой приехал твой папа и привел с собой пони, на котором ты и поедешь домой. Увы, я лишусь компаньонки на сегодняшнюю ночь, но ничего не поделаешь, поскольку ты, полагаю, должна будешь покинуть нас.

Уехать! Молли вскочила на ноги, дрожа от радости, и едва не закричала от восторга. Но последующие слова миссис Киркпатрик привели девочку в чувство и охладили ее пыл.

– Ты должна пожелать леди Камнор покойной ночи, дорогая моя, и поблагодарить ее милость за проявленную доброту. Она стоит вон там, подле статуи, и разговаривает с мистером Кортни.

Да! Она была именно там, в сорока футах, которые показались девочке сотней миль! Ей предстояло пересечь огромное пустое пространство, а потом еще держать речь!