Рональд Уэлч - Рыцарь-крестоносец

• Название: Рыцарь-крестоносец
• Автор: Рональд Уэлч
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1999
• ISBN: 5-04-003384-2

Яркий, обжигающий мир Востока оживает в романе Рональда Уэлча «Рыцарь-крестоносец». Христово воинство отчаянно сражается как с сарацинами, так и между собой за обладание Святым городом Иерусалимом. Легендарный султан Саладин, короли и папы предстают на страницах этой увлекательной книги, полной захватывающих интриг и кровавых поединков.

---

Филипп вскочил и изумленно уставился на жемчуг. Ему было известно кое-что о драгоценных камнях, и он знал им цену. Но эти жемчужины представляли собой целое состояние и могли сделать его подлинно богатым человеком, намного богаче, чем он мог стать, унаследовав сокровища Бланш-Гарде.

– Я никогда не смогу отблагодарить вас, светлейший, – пробормотал он, обретая дар речи.

– А мне и не нужна благодарность, Филипп. Я так никогда и не смог по-настоящему отплатить тебе за то, что ты спас жизнь моего сына, да благословит Аллах его душу. – Усамах, взглянув на встревоженное и напряженное лицо Филиппа, рассмеялся. Ничто не могло ускользнуть от взгляда его проницательных глаз.

– Я видел, как ты расхаживал по саду, – заметил он. – И мне на ум пришли львы в клетках, которых я видел однажды. Может быть, это поможет тебе открыть клетку. – И он тронул одну из рассыпавшихся по столу жемчужин сухим дрожащим пальцем.

Филипп кивнул. И ничего не сказал в ответ. Четыре долгих года, проведенных в плену, научили его сдержанности. Он собрал жемчужины и помог Усамаху подняться в свою спальню, где эмир имел обыкновение отдыхать в самое жаркое время дня.

На следующее утро Филипп выехал из дома в сопровождении полдюжины слуг эмира. Они направлялись за пределы городской стены на ловлю соколов в специальном домике, выстроенном для этой цели: эмир, хотя миновало уже много лет с тех пор, как он последний раз выезжал на охоту, все еще любил ловить и тренировать этих птиц. У Бейрутских ворот они остановились, чтобы пропустить в город караван. Улицы Дамаска ничем особенно не отличались от улиц Иерусалима, подумал Филипп, заметив на углу нищих.

Нищие были такими же оборванными и настойчивыми, как те, которых когда-то давно отхлестал плеткой Льювеллин.

Один из них с протянутой рукой бросился к Филиппу.

– Шейан-лиллах! – заорал он. – Подайте что-нибудь, ради бога!

«Вот так же кричал и тот», – подумал Филипп, роясь в кармане в поисках монеты. Нищий схватил монетку, плюнул на нее, отер слюну рукавом и удовлетворенно взглянул, как она сверкает на солнце.

– Вы сир Филипп д'Юбиньи из Бланш-Гарде? – вдруг тихо спросил он.

Лошадь Филиппа встала на дыбы – так резко он натянул поводья. Он никак не ожидал здесь, а тем более среди дамасских нищих, встретить человека, говорящего на «langue d'oeil», языке норманнов и франков, да еще с благородным акцентом.

– Не показывайте, что вы слушаете! – шепнул ему нищий. – Встретимся сегодня ночью или когда вам будет угодно в таверне у ворот. Спросите нищего Али.

И он побежал прочь, неловко размахивая рукой с зажатой в ней монеткой.

Филипп глубоко вздохнул, борясь с желанием обернуться и еще раз взглянуть на нищего, а потом пришпорил коня и продолжал свой путь.

Они проехали через окружающие Дамаск обработанные землепашцами поля, через зеленые сады и луга и выехали на открытую местность, протянувшуюся до горизонта равнину, охваченную вдали цепью гор.

Западня для ловли соколов была устроена в маленькой хижине белого камня, около шести футов высотой. Ее крыша из дерна, свисавшая до земли, маскировала камень, и создавалось впечатление вполне обычного травяного холмика.

Двое слуг, низко нагнувшись, вошли внутрь, и скоро их головы показались в маленьком окошке, в углу, где на жердочках сидели привязанные голуби.

Процедура ловли диких соколов была проста, но требовала особого терпения. Растревоженные голуби поднимали шум, неизбежно привлекавший из окрестностей соколов, кружащихся в небе в поисках добычи. Как только они залетали внутрь и хватали какого-нибудь незадачливого голубя, сразу же закрывались дверь и окно, и теперь уже сокол оказывался добычей умелого ловца.

Обычно Филипп с интересом наблюдал за ловлей соколов, которые были еще одной его страстью. Но сегодня день тянулся удручающе медленно, и ему не хотелось принимать участия в работе. Про себя он решил, что сегодня же увидится с этим нищим, говорящим с акцентом знатного вельможи. Филипп мог покидать дом Усамаха, когда ему вздумается, и, разгуливая по улицам Дамаска в турецких одеждах, никогда не боялся, что его остановят. За время плена он в совершенстве овладел арабским языком, и теперь вряд ли кто сможет узнать в нем рыцаря-франка. Его могли выдать только светлые глаза, но Филипп учитывал, что будет темно.

Пять часов спустя он уже стоял у придорожной гостиницы возле Бейрутских ворот. Единственная трапезная оказалась наполовину пуста, и Филипп в некотором замешательстве остановился на пороге, так как юноша надеялся затеряться в большой толпе. Хорошо еще, что он догадался надеть потертое платье и старый выцветший плащ, поскольку гостиница эта пользовалась дурной славой.

Пройдя в конец освещенной тусклым светом комнаты, он сел на деревянную скамью спиной к стене. К нему подошел чернокожий слуга, и он заказал себе еды. Ожидая возвращения слуги, он начал потихоньку осматриваться. Но нищего Али нигде не было видно. Слуга вернулся с подносом, и Филипп принялся за еду, с трудом проталкивая в себя куски плохо приготовленной пищи. Несколько лет назад он бы сразу же приступил к хозяину с вопросами. Но этот молчаливый человек, склонившийся над тарелкой в маленькой таверне, был совсем не похож на молодого рыцаря, когда-то отправившегося на войну из замка Бланш-Гарде.

Филипп, отодвинув от себя пустую тарелку, подозвал чернокожего слугу.

– Ты знаешь нищего Али? – спросил он как бы между прочим.

Глаза негра с сомнением окинули его лицо, потом он пожал мускулистыми плечами и указал рукой на занавешенный грязным холстом проем двери.

– Вверх по лестнице, – сказал он, сгребая со стола монетки, которые оставил Филипп в качестве платы за ужин, и удалился.

Казалось, никто не обращал на Филиппа никакого внимания. «А зачем им это?» – подумал Филипп, откидывая липкую холстину и поднимаясь по скрипящим ступеням на верхний этаж. Но его рука, скрытая под плащом, все время сжимала рукоять кинжала дамасской стали, некогда подаренного ему Юсуфом.

Поднявшись, юноша оказался в коридоре, откуда дальше вели три двери, и одна из них была открыта. Филипп остановился у распахнутой двери; его высокая фигура отбрасывала на пол длинную косую тень.

Снизу доносились голоса и звон посуды. Но здесь, на верхнем этаже, было очень тихо. Потом из открытой двери послышался кашель и чьи-то шаги.

Филипп, подойдя к двери, вытащил нож и тихонько постучал.

– Али? – спросил он осторожно.

– Заходи, – раздался голос нищего, ответившего по-арабски.

Филипп немного успокоился, но нож не убрал. У него не было оснований подозревать нищего в дурных замыслах, но за годы пребывания на Востоке ему пришлось научиться никому не доверять. Он проскользнул в дверь и плотно прикрыл ее за собой.

На низком столе в центре комнаты тускло мерцал светильник. Филиппа, привыкшего к роскоши палат эмира, поразила скромность обстановки комнаты: узкая кровать, два жестких стула, обтрепанный сундук у окна. Филипп, закрывая дверь, увидел нищего, сидящего за столом.

– Вам не нужен нож, сир Филипп, – обратился к нему нищий на чистейшем франкском языке.

– Кто ты? – недоверчиво спросил Филипп. Он все еще не мог поверить, что слышит родную речь из уст какого-то турецкого бродяги.

– Я Джон де Витри, – сказал нищий. – Рыцарь ордена госпитальеров.

– Де Витри! – воскликнул в изумлении Филипп, тотчас же вспоминая приемную во дворце Иерусалима, компанию разодетой молодежи с надушенными платками и голос, голос Джосселина, рассказывавшего что-то о брате-госпитальере молодого Жака де Витри.

– Я знал вашего брата, сир Джон, – тихо проговорил он.

– Да, Жак. Жаль. Он был убит при Хиттине. – Де Витри предложил ему свободный стул.

Филипп сел, вложив свой кинжал в ножны.

– Что вы делаете в Дамаске, де Витри? – спросил он. – Вы скрываетесь здесь после побега из плена?

– О нет. Я приехал сюда по собственному желанию. Из замка Крэк де Шевалье.

– По собственному желанию?

Де Витри рассмеялся.

– Видите ли, сир Филипп, мы поддерживаем постоянную связь с Дамаском. Я уже не раз приезжал сюда, потому что в совершенстве знаю арабский язык.

– Но зачем вы здесь?

– Во-первых, нам нужно знать, что здесь происходит, а во-вторых, мы организуем побеги пленников. Вы следующий в нашем списке.

Филипп растерянно пожал плечами, потом рассмеялся.

– Я думаю, вам лучше объясниться яснее, сир Джон, – сказал он.

– Все очень просто, – начал де Витри. – У ордена госпитальеров достаточно денег, а даже самый преданный своему народу и религии мусульманин сделает за деньги все.