Михаил Лакербай - Тот, кто убил лань

• Название: Тот, кто убил лань
• Автор: Михаил Лакербай
• Жанр: Классическая проза

---

— Не знаю. Он пришел вчера поздно, очень усталый, лег и заснул. Но ты обещаешь, что никому про это не скажешь?

— Что ты! — притворно возмутилась Саида. — Разве такие вещи можно рассказывать? Будь спокойна!

И они разошлись.

Как только Саида пришла домой и поставила на место кувшин, она тут же побежала к соседке Хьфафе и рассказала ей под строжайшим секретом невероятную новость. А Хьфаф — тоже, конечно, под строжайшим секретом — сообщила все своей снохе Шефье, а Шефья всегда делилась новостями со своей любимой подружкой Хаджгуагу. Та тоже дала ей слово хранить тайну...

Хапар в это время встал с постели, оделся и вышел из дому.

Он направился к богачу Бамату, по прозвищу Качпей [2].

— Не откажи в любезности, Бамат, — обратился он к нему. — Одолжи мне на месяц десять рублей.

— А когда ты мне их отдашь? — недоверчиво спросил Бамат. — И на каких процентах?

Хапару удалось сторговаться с Баматом; и он получил у него на месяц десять рублей.

Вернувшись, Хапар сел с женой завтракать.

Но не успели они съесть первое блюдо, как услышали громкий лай собак. Хапар открыл дверь пацхи — и застыл в изумлении: весь двор, был запружен людьми. Не только во дворе, но и за воротами, на дороге, стояли плотной стеной люди. Впереди всех — старшина Мкуаб Лагустан.

— Добро пожаловать! — не скрывая удивления, радушно приветствовал всех Хапар.

— Посмотрим, обрадуешься ли ты нашему приходу? — ответил за всех старшина. И, став непривычно суровым, добавил: — Ближе к делу, Хапар! Где ты спрятал убитого?

— Какого убитого? — спросил Хапар.

— Не прикидывайся, Хапар! — сказал Лагустан. — Время теперь горячее — весна, не отнимай у нас драгоценного времени. Признавайся, где спрятал убитого? Он из нашей деревни?

— Мы знаем всё, — тихо, но внятно добавил старый Хиб Шьмаф. — Все село знает, что ты убийца. Сегодня ночью ты убил человека. Ты спрятал его в лесу.

— Только вот не знаем, кто он, — добавил Сангулиа Шач.

— Сейчас узнаем! — решительно сказал старшина. — Веди нас в лес, Хапар, показывай место.

Хапар пожал плечами.

— Я вижу, действительно вам все известно, — нахмурясь, сказал он. — Хорошо, идемте, я вас провожу. Иди и ты, Чимса, — обратился он к жене. — Тебе тоже полезно быть там.

И впереди многочисленной толпы Кнут Хапар двинулся к лесу.

По дороге они увидели бегущего к ним человека. Это был Бамат; он с трудом переводил дыхание, изнемогая под тяжестью собственного живота. Подбежав к Киуту Хапару, он набросился на него с кулаками.

— Негодяй! — вопил богач, — Я все знаю! Ты убил человека, тебя теперь повесят! Ты думаешь, тебе удастся увернуться и не отдать мне мои деньги? Нет, ты мне отдашь! Ты что, хочешь меня разорить?

Хапар насмешливо улыбнулся и, остановившись, достал из кармана десять рублей.

— Возьми! — сказал он. — Возьми скорее. А то я действительно, чего доброго, умру, не отдав тебе твоих денег.

Люди удивленно смотрели на него.

Толпа приблизилась к оврагу.

Вместе со старшиной Хапар подошел к яме и принялся раскидывать прикрывавшие ее ветки.

В яме лежала убитая им накануне дикая косуля.

Хапар поднял голову. Снова на его лице появилась та же усмешка, как и при встрече с Качпеем-Баматом.

— Простите меня! — сказал он всем. — Простите, что я оторвал вас от работы. Я и не думал никого убивать. Я убил лишь вот эту косулю.

— Ты смеешься над нами, Хапар! — рассердился старшина Лагустан.

— Нет, — сказал Хапар. — Все дело в том, что мне вздумалось проверить советы моего покойного деда. Много лет назад дед Гедлач сказал мне: "Запомни, дад, раз и навсегда — не все можно доверить людям, даже самым близким. Раньше их следует проверить". И еще дед сказал мне: "Не занимай денег у скупого". Я, как вы знаете, женился и счастливо прожил с Чимсой несколько лет. И вдруг мне захотелось проверить советы деда. Чем счастливее мы жили, тем больше мне хотелось их проверить. Неотвязная мысль сверлила мне мозг: "Проверь, проверь!" Прошлой ночью, во время грозы, я случайно наткнулся на эту косулю и убил ее, а дома сказал жене, что убил человека. И она обещала мне свято хранить эту тайну. Я пошел к известному скряге Качпею-Бамату и попросил у него взаймы десять рублей. Теперь, когда он узнал о моей "беде", он, забыв все на свете, прибежал вырвать у меня свои деньги. Простите меня, друзья! Я только проверил советы моего покойного деда...

— Да, — заключил много живший и много знавший старик Лагустан, — никто не может хранить тайну так, как тот, кто ее не знает.

Антица.

Перевод С. Трегуба

— Пяти лет молчания больше чем достаточно, доченька. Прошу тебя разговаривать при мне, очень прошу, — говорил старый Джгуанат молодой жене своего единственного сына Тамшуга — очаровательной Антице. — Ни разу за все эти пять лет, что ты в нашем доме, я еще не слышал твоего голоса. Вероятно, он у тебя такой же приятный, как и ты сам. Ну, скажи, хоть одно слово. Прошу тебя!

Но не так-то легко упросить абхазскую сноху нарушить веками установившийся обычай, запрещающий женщине разговаривать при свекре.

Джгуанат Кове жаловался своему соседу Махазу Тарбе:

— Глупый этот обычай. Глупые люди придумали его.

— Нет! Я не считаю людей, придумавших такой обычай, глупыми, — ответил сосед. — Но если ты настаиваешь на своем, то ведь у нас есть и другой старинный обычай, он поможет тебе.

И Махаз Тарба напомнил Джгуанату Кове этот другой обычай: просьба, высказанная в присутствии более десяти человек и поддержанная ими, должна быть выполнена.

— Верно! — обрадовался Кове.

На другой день старик распорядился зарезать одного из двух своих бычков и приготовить званый обед на сорок человек.

— По какому случаю? — недоумевал сын.

— Узнаешь позже, — сказал отец улыбаясь.

Джгуанат сам обошел соседей, родственников, друзей и пригласил их в гости.

К середине дня едва помещавшийся в пацхе Джгуаната стол был заставлен всякими яствами и вином. Один за другим явились гости. На вопросы любопытных: по какому случаю устроен этот званый обед? кто виновник торжества? не задумал ли жениться восьмидесятилетний вдовец Джгуанат? — старик отвечал одно и то же:

— После, после! За столом узнаете. А пока садитесь!

И вот, когда гости, усевшись за стол, приступили к еде и было уже выпито по нескольку бокалов вина, хозяин дома встал, держа в руке наполненный большой рог, и произнес:

— Мои дорогие гости! Я хочу объяснить, почему пригласил вас сегодня. Все вы знаете мою сноху Антицу. Глаза ее светят, как звезды, доброта и услужливость не знает предела. Я люблю ее, как родную дочь. Но одна беда не дает мне покоя. Уже больше пяти лет украшает она мой дом, но я ни разу не слышал ее голоса. Строго исполняя наш старый абхазский обычай, она не разговаривает при мне, свекре. Любя и уважая ее, я хочу, чтобы она впредь чувствовала себя при мне свободно — не как сноха, а как дочь. Провозглашая тост за ее здоровье, я прошу ее исполнить одну мою большую просьбу. Вас же всех, мои дорогие соседи, родные и друзья, я пригласил сегодня для того, чтобы и вы все поддержали просьбу к моей снохе Антице: пусть она с сегодняшнего дня начнет разговаривать при мне.

И Джгуанат осушил рог.

— Просим! Просим! — хором поддержали гости. Зардевшись от стеснения, стояла Антица в углу, склонив голову с длинными черными косами.

Хозяин снова наполнил рог и протянул его своему соседу Махазу. Почтенный и всеми уважаемый, убеленный сединами Махаз Тарба с благодарностью поднял рог и обратился к Антице:

— Дад! Мне идет уже сто двадцать восьмой год. И скажу по правде — за все это долгое время я не знал случая, не видел и не слышал, чтобы какая-нибудь абхазская сноха удостаивалась такой высокой чести со стороны своего свекра и его друзей. "Чего только не увидишь, если никогда не умрешь!" — говорит старая пословица. Что ж, раз добрый и благородный Джгуанат так решил, значит, ты этого заслужила. И я, конечно, присоединяюсь к просьбе моего друга Джгуаната и тоже прошу тебя начать разговаривать при нем, хоть он тебе и свекор. Пью за твое здоровье!

Все поднимали этот рог, и все просили о том же.

Долго пировали гости и только поздней ночью разошлись по домам.

Утром старик Джгуанат поднялся с постели, оделся и вышел во двор. Антица доила корову.

— Доброе утро, дад! — приветствовал старик Антицу, предвкушая удовольствие услышать в ответ ее нежный, ласковый голос.

— Доброе утро, доброе утро, — ответила она, и старику почудилась нотка неучтивости в ее голосе. — Ну? Что скажешь? — добавила она еще более грубо. — Придержал бы хоть теленка! Не видишь — мешает...

Старик опешил. Трудно было поверить, что это голос его прелестной Антицы. Но он не ошибся, он слышал сказанное своими ушами. Старик подошел к теленку, который, кстати сказать, стоял спокойно и никому не мешал, и придержал его.