Йоханнес Зиммель - Ответ знает только ветер

• Название: Ответ знает только ветер
• Автор: Йоханнес Зиммель
• Издательство: Терра-Книжный клуб
• Жанр: Детектив
• Год: 2001
• ISBN: 5-275-00308-0

Австрийский романист Йоханнес Марио Зиммель очень популярен у себя на родине. Практически каждая книга писателя становится бестселлером. Не стал исключением и роман «Ответ знает только ветер».

Яхта известного немецкого банкира взлетает на воздух. Из пассажиров по чистой случайности удалось выжить только Анжеле Дельпьер. Робер Лукас — сотрудник страховой компании, в которой эта яхта застрахована, отправляется на место преступления, в Канны, чтобы разобраться в причинах катастрофы. Он не может и предположить, что это расследование, знакомство с Анжелой круто изменят его жизнь…

---

— Да! — Я вскочил.

— Телефон, мсье!

— Я сейчас же вернусь, — сказал я Анжеле. Сделав несколько шагов, я вернулся. Склонившись к ней, я прошептал: — Берегитесь, к вам тоже придет любовь.

26

— Это ты, Роберт?

— Да, Карин.

«Наконец-то», — подумал я. Голос жены звучал очень зло и раздраженно.

— Ты же собирался позвонить мне, когда прилетишь.

— Я забыл. Извини, пожалуйста. Мне очень жаль.

— Ничуть тебе не жаль, тебе вообще безразлично, беспокоюсь я о тебе или нет.

— Если уж ты так беспокоилась, почему раньше не позвонила?

— Вот еще. Бегать за тобой следом я тоже не собираюсь. Не думай, что я буду шпионить за тобой. Но я уже больше не могла ждать. Почему это ты вдруг в отеле? Я-то думала, ты там работаешь.

— А я и работаю, — отчеканил я. — В данное время у меня совещание на террасе отеля.

— Знаю я, что за совещание — с какой-нибудь шлюхой.

— Прошу тебя, не произноси этого слова. Оно гадкое.

— Значит, я попала в точку. Со шлюхой сидит он там на террасе. Со шлюхой, шлюхой и еще раз шлюхой.

— До свидания, — ледяным голосом бросил я в трубку. — До свидания, Карин.

— Развлекайся вдоволь на твоей дерьмовой работе. На том, что ты называешь работой. Таскайся себе по бабам. А у нас здесь все еще льет дождь. У вас там, на юге, думаю, светит солнышко. Но не хочу занимать твое время. Шлюха-то наверняка ждет.

Щелк! Она положила трубку.

Из кабинки я прошел в вестибюль и спросил у портье, не было ли для меня почты. Ничего не было. Вот и хорошо. Я пошел назад к двери-вертушке. Рядом с ней был еще один выход на террасу, в углу между ним и стеной дома и стоял наш столик. И я увидел профиль Анжелы — она глядела в сторону Круазет. Наверное минуты две я стоял и смотрел только на нее, а она этого не замечала, и я вновь почувствовал во всем теле ту странную боль, которая, собственно, и не была болью. Только казалась. Но внушала блаженство. Потом вернулся к нашему столику. Анжела подняла на меня взгляд.

— Плохие вести?

— Ничего подобного.

Она в раздумье разглядывала мое лицо.

— В самом деле ничего подобного!

Я опять налил наши бокалы до краев. Немного шампанского еще оставалось на дне бутылки. Я выплеснул его на мраморные плиты пола.

— Это…

— Это — для богов преисподней. Знаю-знаю, во Франции тоже есть этот обычай. Потому что и во Франции богам преисподней тоже хочется промочить горло.

— Верно, — подтвердил я. — И они благосклоннее относятся к тем, кто утолил их жажду.

— Но мы оба должны это сделать, — сказала Анжела. Мы выпили и выплеснули остатки шампанского на мраморный пол.

— Анжела, — начал я. — У меня к вам просьба. Ведь вы знаете всех людей, имена которых значатся в том списке.

— За исключением Саргантана.

— За исключением Саргантана. Мне придется со всеми ними познакомиться. И очень бы хотелось сделать это в каком-то нейтральном месте, для начала — со всеми сразу. А также с неким Паулем Зеебергом. Это исполнительный директор банка Хельмана. Не могли бы вы это устроить?

— Вы хотите сказать — устроить прием или вечеринку?

— Да.

— С ужином?

— Возможно.

Она задумалась.

— У меня дома не получится. Нет ни соответствующей обслуги, ни достаточно места. У Трабо устроить это легче легкого! У них огромный дом. Я ведь уже говорила вам, что Паскаль Трабо — моя подруга. Но они оба в такую погоду наверняка еще в море на своей яхте. Я позвоню им попозже.

— Ну, хорошо, — сказал я. — А попозже — сделаете это для меня?

— Конечно, с удовольствием… — Она взглянула на меня как-то по-деловому. — Что вы собирались сейчас делать? Дело в том, что моя уборщица уже ждет меня. Мне нужно с ней расплатиться.

— У меня никаких особых планов нет…

— Тогда поедемте ко мне, — сказала Анжела, и в ее устах это прозвучало так естественно и обыденно, как не звучало бы в устах любой другой женщины. — Я приготовлю нам чего-нибудь поесть! Вы еще удивитесь, как я умею готовить. Ни за что бы не подумали, верно?

— Я думаю, вы умеете все, — сказал я. — И после ужина вы позвоните своей подруге.

— Идет.

Я расплатился, и Серж подкатил на машине Анжелы, в которой лежали ее свертки. Она села за руль, а я опять рядом, и мы поехали вниз по Круазет. Тени стали уже по-вечернему длинными.

27

Альфонсина Пти — седая приземистая женщина со степенной походкой — убирала много квартир в резиденции «Клеопатра». К Анжеле она приходила по вторникам, четвергам и субботам после полудня. По-другому у нее не получалось. Женщина она была очень трудолюбивая, родом из Бретани. Анжела нас познакомила. У нее были глаза робкого и умного зверька. Мы пожали друг другу руки. Альфонсина то и дело поглядывала на меня, пока мы все трое шли в гостиную. Там в напольной вазе стояли тридцать роз, которые я заказал в «Флореале».

— Когда их доставили?

— Два часа назад, мадам. Там есть письмо.

Анжела разорвала конверт и прочла вслух написанные мной слова: «Спасибо за все». Она взглянула на меня.

— Вы очень добры, очень добры ко мне, в самом деле очень. «Соня» — мой любимый сорт роз.

— Знаю. Теперь вы будете получать их каждую субботу — в память этого дня — тринадцатого мая, самого важного дня моей жизни. Первого дня моей новой жизни. Дня моего рождения. Было бы прекрасно, если бы я мог сказать: нашего рождения.

Альфонсина вышла из комнаты.

— Намного важнее, что вы заново родились, Роберт.

— Почему?

— Вы были так… так несчастны, когда пришли ко мне. Сломлены, подавлены и вообще убиты. — Анжела присела на корточки перед вазой, привела букет в порядок, подлила в воду средство для сохранности срезанных цветов и бросила туда же кусочек меди. А до этого придирчиво расспросила Альфонсину, обрезала ли она розы.

— Я был подавлен? — грустно спросил я.

— Да. — Она подняла на меня глаза. — Но теперь от этого не осталось ни следа! Теперь вы намного раскованнее и радостнее. Да, и спасибо за цветы, Роберт.

— Вы ведь так их любите.

— Не только поэтому, — сказала она, потом выпрямилась, еще раз прочла слова на почтовой открытке и положила ее на письменный стол. Розы стояли под большим телевизором. Альфонсина вернулась в комнату, после чего обе женщины уселись рядышком на тахту. Альфонсина положила на столик школьную тетрадку и начала по ней перечислять, что она купила, сколько потратила, сколько часов проработала на этой неделе и сколько денег ей за это причитается. Отдельные суммы были еще не сложены. Я видел, как Анжела надела очки, и обе принялись считать вслух. Они были похожи на школьниц: складывали, ошибались и начинали считать сначала. Я подошел к книжному стеллажу и стал рассматривать книги — названия и авторов. Камю. Сартр. Хемингуэй. Грин. Жионо. Мэйлер. Мальро. Пристли. Хаксли. Бертран Рассел. Мэри Мак-Карти. Силоне. Павезе. Ирвинг Уоллес. Ирвин Шоу… Сплошь авторы, которых и я любил и имел дома, — конечно, не на французском, а на немецком. На полках лежало также множество художественных альбомов, а на самом верху — две Библии друг на друге, причем на верхней восседал, как вершина всего, маленький старинный Будда из бронзы.

Наконец женщины покончили с расчетами, и Альфонсина получила причитающиеся ей деньги. На прощанье она опять пожала мне руку, и я слышал, как она шепталась с Анжелой в прихожей. Входная дверь щелкнула. Анжела вернулась в гостиную.

— Вы только что завоевали женское сердце, Роберт. Речь об Альфонсине. Она говорит, вы очень симпатичный мужчина.

— Ах, уже действует, видите? Просто я ничего об этом не ведал, но, оказывается, мое воздействие на женщин сравнимо с действием землетрясения.

— Что я и имела в виду, — сказала Анжела, — мсье подобен штормовому ветру. Что угодно мсье на ужин? Я же не знала, что получу приглашение на обед, поэтому у меня в холодильнике масса цикория. Так он долго остается свежим. Салаты весьма полезны для здоровья, — сказала она наставительным тоном школьной учительницы. — Я очень часто ем салаты. Вы тоже?

— Да, конечно, — ответил я. А сам даже не помнил, когда ел салат в последний раз.

Мы решили, что на ужин у нас будут антрекоты и салат, а в придачу — хрустящие белые длинные батоны: Альфонсина купила целых три. Анжела повязалась пестрым фартуком, а я сел на низенькую скамеечку в кухне, которую заприметил еще утром, и наблюдал, как она жарит антрекоты и готовит салат из цикория. Вдруг она вскрикнула: «Последние известия!»

Она включила маленький японский телевизор, стоявший в кухне, потом сбегала в зимний сад и в гостиную, чтобы и там включить аппараты. Большой телевизор она подтащила вплотную к открытой стеклянной двери на террасу.

— Не могу жить без новостей со всего мира, — сказала она, вернувшись в кухню. Мы стали слушать. Первым делом диктор сообщил то, чего я ждал: Англия отпустила курс фунта стерлингов! Паника во всех странах, особенно в Италии и Японии. Многие биржи, в том числе Лондонская и Франкфуртская, не откроются в понедельник…