Фома Аквинский - Сумма Теологии. Том VIII

• Название: Сумма Теологии. Том VIII
• Автор: Фома Аквинский
• Жанр: Религия

«Сумма Теологии» (Summa theologiae, Summa theologica), самое значительное по своему влиянию на христианский мир философское сочинение. Главный труд великого христианского философа и богослова, крупнейшего схоласта и метафизика Фомы Аквинского (Thomas Aquinas – 1225–1274). Оказал огромное влияние на развитие православного «школьного богословие», его влияние едва ли можно переоценить.

Вся «Сумма Теологии», прекрасная хрестоматия по целому массиву вопросов христианской веры и жизни. Во многих своих рассуждениях («непорочное зачатие» Девы Марии; «безусловный примат папы» и др.), Аквинат, совершенно неожиданно, для католического схоласта, занимает православную позицию.

Вся «Сумма…» состоит из трех частей. Труд представляет собою ряд трактатов , но основой деления являются вопросы оппонентов Фомы, затем приводиться противоречащее этим «возражениям» мнение, которое, однако, не кажется Аквинату достаточно убедительным или исчерпывающим, и только затем (после слова «отвечаю») излагается решение проблемы, принадлежащие автору.

Содержание

Том I • Том II • Том III • Том IV • Том V • Том VI • Том VII • Том VIII • Том IX • Том X • Том XI • Том XII

[Большой] трактат о главных добродетелях, [трактат] о рассудительности.

После рассмотрения теологических добродетелей мы, соблюдая должную последовательность, приступаем к исследованию главных добродетелей. Мы рассмотрим, во-первых, рассудительность как таковую; во-вторых, её части; в-третьих, соответствующий ей дар; в-четвёртых, противоположные пороки; в-пятых, касающиеся рассудительности предписания.

Под первым заглавием будет рассмотрено шестнадцать пунктов: 1) находится ли рассудительность в воле или в разуме; 2) если в разуме, то только ли в практическом разуме или ещё и в созерцательном; 3) использует ли она знание единичностей; 4) является ли она добродетелью; 5) является ли она особой добродетелью; 6) предписывает ли она цель нравственным добродетелям; 7) устанавливает ли она середину в нравственных добродетелях; 8) является ли предписание её надлежащим актом; 9) свойственна ли рассудительности забота, или бдительность; 10) простирается ли рассудительность на управление многими; 11) принадлежит ли рассудительность, которая относится к частному благу, к тому же самому виду, что и та, которая относится к общему благу; 12) находится ли рассудительность в подчиненных или же только в их правителях; 13) обладает ли рассудительностью нечестивый; 14) обладают ли рассудительностью все добрые люди; 15) обладаем ли мы рассудительностью по природе; 16) можно ли лишиться рассудительности вследствие забвения.

---

Возражение 3. Далее, предписание акта добродетели и запрещение акта противоположного ей порока имеют одну и ту же причину. Но Закон не предписывает акты рассудительности. Следовательно, Закон не должен и запрещать противоположные ей пороки.

Противоречие сказанному очевидно из тех предписаний Закона, которые приведены в первом возражении.

Отвечаю: как уже было сказано (1), правосудность более чем любая другая [добродетель] связана с являющимся необходимым условием предписания аспектом долженствования, поскольку правосудность направлена на то, чтобы воздать должное другому о чем речь у нас впереди (58, 2). Но хитрость в части своей реализации, как было показано выше (55, 8), имеет место по преимуществу в том, что связано с правосудностью, и потому Закон надлежащим образом включает в себя предписания, запрещающие реализацию хитрости в той мере, в какой это связано с неправосудностью, как когда человек использует лукавство и обман для клеветы на другого или для присвоения его благ.

Ответ на возражение 1. Те пороки, которые явно противоположны рассудительности, не связаны с неправосудностью настолько, насколько с ней связана реализация хитрости, и потому они, в отличие от принадлежащих неправосудности обмана и лукавства, Законом не запрещены.

Ответ на возражение 2. Запрет клеветы на ближнего (Лев. 19:13) можно понимать как запрещение любого совершаемого в рамках неправосудности лукавства или обмана. Однако по преимуществу к лукавству и обману прибегают при купле, и продаже, согласно сказанному [в Писании]: «Корчемник не спасется от греха» (Сир. 26:28), и потому в Законе содержится особое предписание, запрещающее обман при купле и продаже.

Ответ на возражение 3. Все относящиеся к актам правосудности предписания Закона связаны с реализацией рассудительности подобно тому как предписания, запрещающие кражу, клевету и обман при продаже, связаны с реализацией хитрости.

[трактат] о правосудности.

Вопрос 57. о праве

После рассмотрения рассудительности нам В должной последовательности надлежит исследовать правосудность, каковое исследование будет четверояким: во-первых, [мы рассмотрим саму] правосудность; во-вторых, её части; в-третьих, соответствующие [ей] дары; в-четвёртых, касающиеся правосудности предписания.

В отношении самой правосудности будет рассмотрено четыре вещи: во-первых, право; во-вторых, собственно правосудность; в-третьих, неправосудность; в-четвёртых, суд.

Под первым заглавием наличествует четыре пункта: 1) является ли право объектом правосудности; 2) надлежащим ли образом право разделяют на естественное и позитивное; 3) является ли право народов тем же, что и естественное право; 4) являются ли господское и родительское право особыми видами [права].

Раздел 1. является ли право объектом правосудности?

С первым [положением дело] обстоит следующим образом. Возражение 1. Кажется, что право не является объектом правосудности. Так, юрист Цельс говорит, что «право является искусством добродетельности и справедливого равенства». Но искусство как таковое является умственной добродетелью, а не объектом правосудности. Следовательно, право не является объектом правосудности.

Возражение 2. Далее, закон, согласно Исидору, «является своего рода правом»[179]. Но закон является объектом не правосудности, а рассудительности, поскольку Философ говорит о законодательной [науке] как об одной из частей рассудительности[180]. Следовательно, право не является объектом правосудности.

Возражение 3. Далее, правосудность в первую очередь подчиняет человека Богу, поскольку, согласно Августину, «правосудность есть любовь к служению одному только Богу, вследствие чего она правильно распоряжается всем, что подчинено человеку». Но право (jus) относится не к божественным вещам, а только к человеческим делам, по каковой причине Исидор говорит, что «божественный закон – это «fas»[181], а человеческий закон – это «jus""[182]. Следовательно, право не является объектом правосудности.

Этому противоречит сказанное Исидором о том, что «право получило свое имя от правильности»[183]. Но «правильность» является объектом правосудности, поскольку, как говорит Философ, «все согласны называть правосудностью такой навык, при котором люди склонны к правильным поступкам»[184].

Отвечаю: правосудности, самое имя которой указывает на некоторое справедливое равенство, как никакой другой добродетели присуще определять человека в его отношениях с другими. Действительно, мы часто говорим, что вещи установлены в правильном порядке, когда они в определенном смысле уравнены, поскольку справедливое равенство устанавливает связь одной вещи с другой. Другие же добродетели, со своей стороны, совершенствуют человека в том, что касается лично его. Следовательно, правильность в делах других добродетелей, к которой добродетели стремятся как к присущему им объекту, зависит только от её отношения к действователю, тогда как правильность в делах правосудности помимо её отношения к действователю зависит и от её отношения к другим. В самом деле, о человеческом поступке говорится как о правом тогда, когда он согласован с чем-то другим посредством некоторого равенства, как, например, когда размер вознаграждения соответствует оказанной услуге. Таким образом, что-либо считается правым, если оно обладает правотой правосудности в качестве предела акта правосудности и без учета того, каким образом [этот предел] был достигнут действователем, в то время как в случае других добродетелей ничто не может считаться правым, если оно не исполнено действователем надлежащим образом. Поэтому у правосудности есть свой особый присущий ей объект, которого нет у других добродетелей, и этот объект называется правом, что означает то же, что и «правота». Отсюда очевидно, что право является объектом правосудности.

Ответ на возражение 1. Нередко случается так, что слова помимо своего изначального значения со временем приобретают какое-то еще; так, слово «медицина»[185], которое изначально указывало на используемые для лечения больного средства, впоследствии стало означать само искусство излечения. И точно так же слово «jus» (право) изначально использовалось для обозначения только самой правой вещи, но впоследствии с его помощью стали определять искусство, посредством которого её распознают как именно правую. Кроме того, оно означает место, где рассматриваются правовые вопросы, как когда говорят о явке человека в суд («in jure»). Да и когда человек [просто] служит в суде, мы говорим, что он служит закону («jus»), даже если его приговор неправосуден.

Ответ на возражение 2. Подобно тому, как в уме ремесленника ещё до начала работы существует некое выражение создания им вещи посредством своего ремесла, которое называется правилом его ремесла, точно так же [еще до начала осуществления поступка] в уме существует выражение определенной разумом частной правоты поступка, которое является своего рода правилом рассудительности. Если это правило изложено на письме, то оно называется «законом», который, согласно Исидору есть «письменное постановление»[186], и потому закон есть не столько право, сколько выражение права.

Ответ на возражение 3. Поскольку правосудность подразумевает справедливое равенство, в то время как никакого равенства с Богом быть не может, то из этого следует, что мы не можем совершенным образом воздать Ему должное. По этой причине божественный Закон носит название не «jus», a «fas», а именно постольку, поскольку, если так можно выразиться, Богу довольно и того, что мы делаем все, что можем. Таким образом, правосудность склоняет человека к тому, чтобы он воздал Богу столько, сколько может, путем полного подчинения Ему своего ума.

Раздел 2. НАДЛЕЖАЩИМ ЛИ ОБРАЗОМ ПРАВО РАЗДЕЛЯЮТ НА ЕСТЕСТВЕННОЕ И ПОЗИТИВНОЕ?

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что право не следует разделять на естественное право и позитивное право. В самом деле, то, что естественно, является неизменным и одинаковым для всего. Но в человеческих делах не наблюдается ничего подобного, поскольку все установления человеческого права в некоторых случаях бывают недейственными и не повсюду обладают одинаковой силой. Следовательно, такой вещи как естественное право не существует.

Возражение 2. Далее, вещь называется «позитивной» тогда, когда она проистекает из человеческой воли. Но ничто не является правым только потому, что оно проистекает из человеческой воли, иначе человеческая воля не могла бы быть неправосудной. И коль скоро «право» и «правота» суть одно и то же, то похоже на то, что нет никакого позитивного права.