Фома Аквинский - Сумма Теологии. Том VIII

• Название: Сумма Теологии. Том VIII
• Автор: Фома Аквинский
• Жанр: Религия

«Сумма Теологии» (Summa theologiae, Summa theologica), самое значительное по своему влиянию на христианский мир философское сочинение. Главный труд великого христианского философа и богослова, крупнейшего схоласта и метафизика Фомы Аквинского (Thomas Aquinas – 1225–1274). Оказал огромное влияние на развитие православного «школьного богословие», его влияние едва ли можно переоценить.

Вся «Сумма Теологии», прекрасная хрестоматия по целому массиву вопросов христианской веры и жизни. Во многих своих рассуждениях («непорочное зачатие» Девы Марии; «безусловный примат папы» и др.), Аквинат, совершенно неожиданно, для католического схоласта, занимает православную позицию.

Вся «Сумма…» состоит из трех частей. Труд представляет собою ряд трактатов , но основой деления являются вопросы оппонентов Фомы, затем приводиться противоречащее этим «возражениям» мнение, которое, однако, не кажется Аквинату достаточно убедительным или исчерпывающим, и только затем (после слова «отвечаю») излагается решение проблемы, принадлежащие автору.

Содержание

Том I • Том II • Том III • Том IV • Том V • Том VI • Том VII • Том VIII • Том IX • Том X • Том XI • Том XII

[Большой] трактат о главных добродетелях, [трактат] о рассудительности.

После рассмотрения теологических добродетелей мы, соблюдая должную последовательность, приступаем к исследованию главных добродетелей. Мы рассмотрим, во-первых, рассудительность как таковую; во-вторых, её части; в-третьих, соответствующий ей дар; в-четвёртых, противоположные пороки; в-пятых, касающиеся рассудительности предписания.

Под первым заглавием будет рассмотрено шестнадцать пунктов: 1) находится ли рассудительность в воле или в разуме; 2) если в разуме, то только ли в практическом разуме или ещё и в созерцательном; 3) использует ли она знание единичностей; 4) является ли она добродетелью; 5) является ли она особой добродетелью; 6) предписывает ли она цель нравственным добродетелям; 7) устанавливает ли она середину в нравственных добродетелях; 8) является ли предписание её надлежащим актом; 9) свойственна ли рассудительности забота, или бдительность; 10) простирается ли рассудительность на управление многими; 11) принадлежит ли рассудительность, которая относится к частному благу, к тому же самому виду, что и та, которая относится к общему благу; 12) находится ли рассудительность в подчиненных или же только в их правителях; 13) обладает ли рассудительностью нечестивый; 14) обладают ли рассудительностью все добрые люди; 15) обладаем ли мы рассудительностью по природе; 16) можно ли лишиться рассудительности вследствие забвения.

---

Ответ на возражение 1. Военная рассудительность может считаться искусством в той мере, в какой для нее установлены некоторые правила пользования теми или иными внешними вещами, например оружием и лошадьми, но как определенная к общему благу она принадлежит именно рассудительности.

Ответ на возражение 2. Другие занятия в государстве направлены к частной выгоде, тогда как солдатское дело есть дело служения и принадлежит мужеству, а [военное] руководство [есть дело] защиты всего общественного блага.

Ответ на возражение 3. Само исполнение воинского служения принадлежит мужеству, но [военное] руководство, и в первую очередь то, которое касается военачальника, принадлежит рассудительности.

Вопрос 51. О связанных с рассудительностью добродетелях

В указанной нами последовательности мы переходим к рассмотрению добродетелей, которые связаны с рассудительностью и которые являются как бы её потенциальными частями. Под этим заглавием наличествует четыре пункта: 1) является ли добродетелью разумность в решениях;

2) является ли она особой и отличной от рассудительности добродетелью;

3) является ли особой добродетелью сообразительность; 4) является ли особой добродетелью совестливость.

Раздел 1. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ДОБРОДЕТЕЛЬЮ РАЗУМНОСТЬ В РЕШЕНИЯХ?

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что разумность в решениях не является добродетелью. В самом деле, как говорит Августин, «никто не пользуется добродетелью дурно»[112]. Но некоторые дурно пользуются разумностью в решениях или добрым советом, или лукаво извращая совет ради достижения злой цели, или совершая грех ради достижения цели доброй, как поступают те, которые грабят, чтобы иметь возможность подавать милостыню. Следовательно, разумность в решениях не является добродетелью.

Возражение 2. Далее, как сказано в седьмой [книге] «Физики», добродетель является совершенством[113]. Но разумность в решениях связана с советом, что подразумевает сомнения и исследования, которые свидетельствуют о несовершенстве. Следовательно, разумность в решениях не является добродетелью.

Возражение 3. Далее, нами уже было сказано (II-I, 65) о том, что все добродетели взаимосвязаны. Но разумность в решениях не связана с другими добродетелями, поскольку многие грешники принимают разумные решения, а многие праведники испытывают затруднения при их принятии. Следовательно, разумность в решениях не является добродетелью.

Этому противоречит сказанное Философом о том, что разумность в решениях «является [разновидностью] правильности в решениях»[114]. Но совершенство добродетели заключается в правом разуме. Следовательно, разумность в решениях – это добродетель.

Отвечаю: как уже было сказано (47, 4), природа человеческой добродетели состоит в том, что она делает человеческий акт хорошим. Затем, одним из приличествующих человеку актов является принятие решения, которое означает исследование разума в отношении подлежащих исполнению действий, из которых и состоит человеческая жизнь, поскольку созерцательная жизнь, как сказано в десятой [книге] «Этики»[115], превосходит человеческую. Но разумность в решениях как раз и указывает на совершенство решения, поскольку [греческое] слово «eyboylia», буквально «благое решение», составлено из слов «еу», то есть благо, и «boyle», то есть решение, и означает «расположенность к тому, чтобы принять разумное решение». Отсюда очевидно, что разумность в решениях является человеческой добродетелью.

Ответ на возражение 1. За преследованием злой цели или использованием дурных средств ради достижения цели доброй не стоит никакого разумного решения или совета. Это подобно тому, как в случае созерцательных наук получение ложного заключения или даже заключения истинного, но основанного на ложной посылке и использовании недолжного среднего термина, означает ошибочность в рассуждении. Следовательно, оба вышеприведенных способа противоречат разумности в решениях, на что указывает и Философ[116].

Ответ на возражение 2. Хотя добродетель по своей сущности и есть совершенство, из этого вовсе не следует, что все, что связано с добродетелью, подразумевает совершенство. В самом деле, человек должен совершенствоваться добродетелями во всех своих частях, то есть не только в том, что касается действий разума, одним из которых является принятие решения, но также и в том, что касается страстей чувственного желания, которые ещё более несовершенны.

А ещё можно сказать, что человеческая добродетель является совершенством с точки зрения модуса человека, который не способен уверенно схватывать истину посредством простой интуиции, особенно если речь идет о случайных предметах действий.

Ответ на возражение 3. У грешника как такового не может быть обнаружена разумность в решениях, поскольку грех в целом противоположен будущей правильности выбора. В самом деле, для правильности выбора необходимо не только изыскать или придумать надлежащие средства для достижения цели, но и учесть другие обстоятельства. Таковыми [например] являются подходящее время, а именно чтобы, принимая решение, не помедлить, но и не поспешить, модус принятия решения, а именно чтобы, приняв решение, проявлять [последовательность и] твердость, и другие подобного рода условия, которые грешники, согрешая, не в состоянии соблюсти. С другой стороны, всякий добродетельный человек принимает разумное решение в отношении тех вещей, которые определены к цели добродетели, хотя при этом он не всегда принимает разумное решение в отношении других частных вопросов, например в торговых или военных делах и т. п.

Раздел 2. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ РАЗУМНОСТЬ В РЕШЕНИЯХ ОСОБОЙ И ОТЛИЧНОЙ ОТ РАССУДИТЕЛЬНОСТИ ДОБРОДЕТЕЛЬЮ?

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что разумность в решениях не является отличной от рассудительности добродетелью. В самом деле, как говорит Философ, «рассудительным кажется тот, кто способен принимать верные решения»[117]. Но нами уже было сказано (1) о том, что это приличествует разумности в решениях. Следовательно, разумность в решениях не отличается от рассудительности.

Возражение 2. Далее, как уже было сказано (II-I, 1, 3; II-I, 18, 4), человеческие действия, к которым определены человеческие добродетели, получают свой вид преимущественным образом от цели. Но разумность в решениях и рассудительность, как сказано в шестой [книге] «Этики»[118], определены к одной и той же цели, а именно не к какой-либо частной цели, а к общей цели всей жизни. Следовательно, разумность в решениях не является отличной от рассудительности добродетелью.

Возражение 3. Далее, в созерцательных науках исследование и решение принадлежат одной и той же науке. Следовательно, в практических вопросах они точно так же принадлежат одной и той же добродетели. Затем, исследование принадлежит разумности в решениях, а само решение – рассудительности. Следовательно, разумность в решениях не является отличной от рассудительности добродетелью.

Этому противоречит следующее: как сказано в шестой [книге] «Этики», «рассудительность предписывает»[119]. Но ничего подобного нельзя сказать о разумности в решениях. Следовательно, разумность в решениях является отличной от рассудительности добродетелью.

Отвечаю: как уже было сказано (1), добродетели присуще быть определенной к тому акту, который она делает хорошим; следовательно, добродетели разнятся согласно различию актов, в особенности же тогда, когда в актах наличествуют различные виды совершенства. В самом деле, когда различные акты обладают одним и те же видом совершенства, они принадлежат одной и той же добродетели; так, совершенства любви, желания и радости обусловливаются одним и тем же, и потому все они принадлежат одной и той же добродетели любви к горнему.

Но отличающиеся друг от друга и определенные к действию акты разума обладают различными видами совершенства. В самом деле, причины того, что человек достигает правильного решения, правильного суждения или правильного предписания разнятся, поскольку они могут существовать друг от друга отдельно. Следовательно, разумность в решениях, которая позволяет человеку принимать правильное решение, необходимо должна быть добродетелью, отличной от рассудительности, которая позволяет человеку делать правильное предписание. И коль скоро решение определено к предписанию как к тому что является главным, то и разумность в решениях определена к рассудительности как к своей главной добродетели, без которой она не была бы и добродетелью, что подобно тому, как не существует нравственных добродетелей без рассудительности и никаких иных добродетелей без любви к горнему.