Фома Аквинский - Сумма теологии. Том II

• Название: Сумма теологии. Том II
• Автор: Фома Аквинский
• Жанр: Религия

«Сумма Теологии» (Summa theologiae, Summa theologica), самое значительное по своему влиянию на христианский мир философское сочинение. Главный труд великого христианского философа и богослова, крупнейшего схоласта и метафизика Фомы Аквинского (Thomas Aquinas – 1225–1274). Оказал огромное влияние на развитие православного «школьного богословие», его влияние едва ли можно переоценить.

Вся «Сумма Теологии», прекрасная хрестоматия по целому массиву вопросов христианской веры и жизни. Во многих своих рассуждениях («непорочное зачатие» Девы Марии; «безусловный примат папы» и др.), Аквинат, совершенно неожиданно, для католического схоласта, занимает православную позицию.

Вся «Сумма…» состоит из трех частей. Труд представляет собою ряд трактатов , но основой деления являются вопросы оппонентов Фомы, затем приводиться противоречащее этим «возражениям» мнение, которое, однако, не кажется Аквинату достаточно убедительным или исчерпывающим, и только затем (после слова «отвечаю») излагается решение проблемы, принадлежащие автору.

Содержание

Том I • Том II • Том III • Том IV • Том V • Том VI • Том VII • Том VIII • Том IX • Том X • Том XI • Том XII

Трактат о творении

После рассмотрения вопросов, касающихся происхождения божественных Лиц, нам надлежит исследовать то, что относится к происхождению от Бога всего сотворенного. Исследование будет трояким: 1) с точки зрения сотворения тварей; 2) с точки зрения различий между ними; 3) с точки зрения их сохранения и управления ими. Относительно первого надобно исследовать три вещи, а именно: 1) первую причину сущего; 2) модус происхождения тварей от первой причины; 3) начало продолжительности вещей.

---

Ответ на возражение 4. В собственном смысле слова ангелы не говорят в воспринятых ими телах, хотя здесь и имеет место некоторое подобие речи в том смысле, что они, подобно человеческому голосу, [определенным образом] оформляют звуки в воздухе.

Ответ на возражение 5. В собственном смысле слова нельзя сказать, что ангелы едят, поскольку при еде пища преобразуется в субстанцию того, кто ее съел.

Но хотя после Воскресения пища не была преобразована в субстанцию тела Христа, а была изменена в предшествующую ей материю, однако же Христос обладал телом столь истинной природы, что пища могла быть преобразованной в него, а потому и еда та была истинной. Но пища, принимаемая ангелами, не преобразуется в воспринятые тела, равно как и сами эти тела не таковы по природе, чтобы пища могла быть преобразована в них; следовательно, такая еда сама по себе не истинна, но является образом еды духовной. Именно об этом и сказал ангел Товии: «Все дни я был видим вами, но я не ел и не пил – только взорам вашим представлялось это» (Тов. 12:19).

Что касается Авраама, то, согласно Августину, он предложил им пищу как людям, через которых он почтил Бога, зная, что Господь имеет обыкновение пребывать в пророках[130].

Ответ на возражение 6. Вот что сказал Августин: «Многие утверждают, что испытывали сами или слышали от тех, которые испытали, что сатиры и фавны, которых в просторечии называют инкубами, нередко, являясь перед женщинами, стремились вступать и вступали с ними в связь. Поэтому было бы глупо это отрицать. Но что касается святых ангелов Божиих, то я никогда не поверю, что они могли в то время так пасть. Поэтому под сынами Божиими должно разуметь благих сынов Сифа, тогда как дочерьми человеческими Писание называет тех дочерей, которые произошли из рода Каина. И притом вовсе не следует думать, что от них рождались одни лишь гиганты, ибо в то время не все были гигантами, хотя их тогда было гораздо больше, чем в дальнейшие времена после потопа»[131]. Кроме того, если порою иные и происходят от демонов, то не от их семени и не от воспринятых ими тел, но от семени используемых в этих целях людей: в самом деле, как демон может сперва принять форму женщины, а затем – мужчины, точно так же он, в целях порождения, может воспользоваться семенем других вещей, о чем писал еще Августин[132]; следовательно, рожденное [таким образом] дитя надлежит полагать ребенком не демона, но человека.

Вопрос 52. О местоприбывании ангелов

Теперь мы спросим о местопребывании ангелов. Касательно этого имеется три пункта: 1) находится ли ангел в каком-либо месте; 2) может ли он быть в нескольких местах одновременно; 3) несколько ангелов пребывать в одном и том же месте.

Раздел 1. Находится ли ангел в каком-либо месте?

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что ангел не находится в каком-либо месте. В самом деле, сказал же Боэций, что «общепринятым понятием у ученых является то, что все бестелесное не находится в каком бы то ни было месте»[133]. И Аристотель заметил, что мв месте находится не все существующее, а только способное к движению тело»[134]. Но ангел, как было показано выше (50), не тело. Следовательно, ангел не находится в каком-либо месте.

Возражение 2. Далее, место – это имеющее положение количество, и все, что находится в месте, имеет некоторое положение. Но ангелу, чья субстанция лишена количества, собственным признаком которого и есть «положение», не подобает иметь положения. Следовательно, ангел не находится в каком-либо месте.

Возражение 3. Далее, быть в месте, значит быть измеренным и объемлемым этим местом, что очевидно из сказанного Философом[135]. Но ангел не может быть ни измеренным, ни объемлемым местом, поскольку объемлющее в большей мере форма, нежели объемлемое, подобно [замеченному Философом касательно] отношения воздуха к воде[136]. Следовательно, ангел не находится в каком-либо месте.

Этому противоречит сказанное в молитве: «Да хранят нас в мире святые ангелы Твои, пребывающие здесь»[137].

Отвечаю: ангелу подобает быть в месте, хотя об ангеле и теле говорится, что они находятся в месте, в совершенно разном смысле. О теле говорится как о находящемся в месте в том смысле, что оно приложимо к данному месту согласно отношению измеримого количества, какового количества в ангелах нет, ибо их [количество] фактически единично. Следовательно, об ангеле говорится как о находящемся в телесном месте в смысле приложения ангельской силы – каким угодно образом и к какому угодно месту.

Поэтому нелепо говорить, что ангел соразмерен месту или что он занимает пространство в смысле протяженности, ибо это может относиться лишь к размещению тела, наделенного измеримым количеством. Точно так же нет никакой необходимости в том, чтобы ангел был объемлем местом, поскольку бестелесная субстанция в действительности [сама] объемлет вещь, с которой сообщается, а не наоборот: так, [например] душа находится в теле как объемлющее, а не объемлемое. Подобно этому и об ангеле должно говорить, что он находится в телесном месте не как объемлемый, но как такой, который объемлет.

Таким образом, нами даны ответы на [все] возражения.

Раздел 2. Может ли ангел находиться в нескольких местах одновременно?

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что ангел может находиться сразу в нескольких местах. В самом деле, ангел наделен никак не меньшей силой, чем душа. Но душа ведь находится сразу в нескольких местах, ибо, согласно Августину, целокупно пребывает в каждой части тела[138]. Следовательно, ангел может находиться сразу в нескольких местах.

Возражение 2. Далее, ангел находится в воспринятом им теле, а так как воспринятое им тело предполагает протяженность, похоже, что он находится в каждой части [этой протяженности]. Но различным частям соответствуют и различные места. Следовательно, ангел одновременно находится в различных местах.

Возражение 3. Далее, Дамаскин сказал, что «ангел находится там, где действует»[139]. Но порою он действует в нескольких местах одновременно, что видно на примере ангела, уничтожавшего Содом (Быт 19:25). Следовательно, ангел может находиться в нескольких местах одновременно.

Этому противоречит сказанное Дамаскином о том, что «пока ангелы на небе, их нет на земле»[140].

Отвечаю: сила и природа ангела конечна, тогда как Божественная сила и сущность, будучи всеобщей причиной всего, бесконечна: следовательно, Своею силою Бог управляет всем – не только существующим там или здесь, но всюду и везде. С другой стороны, поскольку сила ангела конечна, она не распространяется на все, но только на какую-то одну конкретную вещь. В самом деле, если нечто сопоставлять с одною силой, то и это нечто должно быть представимо как что-то одно. Таким образом, коль скоро все сущее, будучи соотнесено с универсальною силой Бога, выступает как нечто одно, то и с силою одного ангела надлежит сопоставлять одну частную вещь. Отсюда: коль скоро ангел находится в месте посредством приложения к этому месту своей силы, из этого следует, что он не находится ни повсюду, ни в нескольких местах, но только в одном единственном месте.

Впрочем, относительно этого иные впадали в заблуждение. Те, которые были неспособны выйти за пределы собственного воображения, предполагали, что неделимость ангела подобна неделимости точки; поэтому они думали, что ангел может быть только в таком месте, которое суть точка. Их заблуждение, однако, очевидно, поскольку точка хоть и неделима, но все же имеет конкретное местоположение, тогда как ангел не только неделим, но и находится вне рода количества и местоположения. Следовательно, нет никакого основания определять его относительно какого-либо одного неделимого места в смысле местоположения: в любом месте – делимом или неделимом, большом или малом – он может по своему свободному волеизъявлению приложить свою силу к большому или малому телу. Таким образом, любое тело, к которому он прилагает свою силу, в целом соотносится с ним как одно место.

Если же есть такой ангел, который движет небеса, то и ему нет нужды находиться везде. [Это так] во-первых, поскольку его сила прилагается только к тому, что движется им в первую очередь. Но есть лишь одна часть небес, которая движется первой, а именно восточная часть (поэтому Философ и прилагает силу небесного двигателя к той части, которая находится на востоке). Во-вторых, поскольку философы вовсе не думают, что одна отделенная субстанция непосредственно перемещает все сферы. Поэтому он и не везде.

Отсюда понятно, что «быть в месте» для тела, ангела и Бога – это разные вещи. В самом деле, тело, измеряемое местом, находится в месте в смысле ограничения. Ангел, однако, не измеряется местом, а потому находится в нем не в смысле ограничения, но в смысле определения, ибо он находится в [данном] месте в том смысле, что не находится в другом. Но Бог находится там ни в смысле ограничения, ни – определения, поскольку Он – везде.