Александр Рар - Куда пойдет Путин? Россия между Китаем и Европой

• Название: Куда пойдет Путин? Россия между Китаем и Европой
• Автор: Александр Рар
• Издательство: Олма Медиа Групп
• Жанр: Публицистика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-373-04735-7

Новая книга Александра Papa вышла в Германии буквально через пару дней после того, как Дмитрий Медведев и Владимир Путин объявили о своем намерении поменяться местами в ходе президентских выборов весной 2012 года. Неудивительно, что на этом фоне книга, и без того поднимающая острые проблемы российской действительности — о газовых войнах, о Ходорковском, о фальсификации выборов, об убийствах журналистов — сразу же вызвала бурную полемику. Автор делает прогнозы относительно будущего России и рисует конкретные сценарии развития событий. Какие политические силы будут управлять Россией после 2012 года? Будет ли их политика направлена на сближение с Европой, или все-таки Россия предпочтет Китай? Есть ли у России и Евросоюза шанс поселиться вместе в общем европейском доме?

---

Немаловажную роль в поддержании экономического сотрудничества с ослабевшей Россией сыграл основанный в 1952 году Восточный Комитет немецкой экономики под председательством сталепромышленника Отто Вольфа фон Амеронгена. Это был главный орган, через который десятилетиями велись торговые переговоры и согласовывались обязательные условия платежей и поставок. Комитет немецкой экономики стал посредником между Федеральным правительством и Россией. Таким образом, в двусторонних отношениях возникла традиция, пережившая развал Советского Союза. Заслуга Клауса Мангольда, который в 2000 году, в качестве преемника Отто Вольфа, возглавил Восточный Комитет немецкой экономики, состояла в том, что комитет стал координатором учреждённой стратегической немецко-российской рабочей группы по вопросам сотрудничества в области экономики и финансов. Российская экономика продолжала расти, и Мангольд призвал канцлера Герхарда Шрёдера и его преемницу Ангелу Меркель вступить в долговременные деловые отношения с Россией. Мангольд умело позиционировал немецкие фирмы и на других постсоветских рынках, в особенности в Центральной Азии, выстраивая конструктивные деловые отношения с представителями власти и убеждая автократов, подобных белорусскому лидеру Александру Лукашенко, в необходимости взять курс на «перемены через торговлю» у себя дома.

В Германии интерес к восточной политике достаточно ярко выражен. Одним из тех, кто во всех политических спорах постоянно призывает к тесному партнёрству с Россией, является «патриарх» немецкой восточной политики Эгон Бар. Он оценивал воссоединение Германии как счастливый момент истории, так как процесс развития событий вполне мог выйти из-под контроля. Критики же рассматривают это как ненужный комплекс благодарности старого поколения политиков. Но такой опытный политик, как Бар, знает, что с трудом завоеванное доверие очень легко потерять, если неправильно с ним обойтись.

По мнению бывшего министра обороны Фолькера Рюэ, членство России в НАТО послужило бы укреплению европейской безопасности. Бывший советник канцлера Хорст Тельчик и председатель Мюнхенской конференции Вольфганг Ишингер также постоянно развивают новые идеи стратегического сотрудничества Запада и России. Традиционный восточный политик — шеф фракции СДПГ и бывший министр иностранных дел Франк-Вальтер Штайнмайер первым ввел понятие «партнёрство для модернизации», еще до того, как ЕС занялся этим вопросом. Президент ФРГ Кристиан Вульф, чья партия — ХДС — в 70-х годах критиковала восточную политику немецких социал-демократов, в декабре 2010 года в Польше отметил знаменательное коленопреклонение канцлера Вилли Брандта у мемориала Варшавскому гетто в 1970 году. Восточная политика была правильным средством для примирения жертв немецкой агрессии с Германией. В наши дни идея Восточной политики вызывает положительный резонанс и внутри других немецких партий.

Бывший канцлер Германии Герхард Шрёдер сидит в своём бюро на третьем этаже здания Бундестага. Из его окна взгляд падает прямо на Российское посольство. Вчера Шрёдер отмечал день своего рождения и пригласил к себе на бокальчик «Шампанского». Все пути в Россию ведут через это бюро. Шрёдер знает Путина и российское руководство лучше, чем кто-либо другой, а Путин прислушивается к его советам. Несмотря на несправедливую критику со стороны земляков за его близкие отношения с Россией, Шрёдер знает, что свою роль адвоката России в Европе он будет играть еше много лет.

Сдерживание или вовлечение России?

Отражение «Петербургского диаюга» в дебатах о России — Холодный мир — Российская германофилия — Фобии Центраіьной Европы — Несчастный брак

Немецкие политики, занимавшие в 1990 году ответственные посты, никогда не смогут забыть уникальное превращение России из противника в друга. Если бы

это зависело от них, Россия ещё тогда присоединилась бы к Европе. После успешного примирения в эру Гельмута Коля и Бориса Ельцина альянс Шрёдер-Путин открыл объединённой Европе дальнейшие перспективы. Наподобие французско-немецкого «Montanunion» (ЕОУС)[6] 50-х годов, между Германией и Россией образовался энергетический альянс. Как когда-то Германия сблизилась с Францией с помощью угля и стали, сейчас Россия с Германией страны должна были сблизиться на почве нефти и газа.

Мужская дружба бундесканцлера с российским президентом помогла преодолеть трудности между двумя странами. Прежде всего должны были соединиться контактами гражданские общества, и созданный в 2000 году «Петербургский диалог» был призван углубить это развитие. Однако он быстро стал зеркальным отражением противоречивых отношений между народами. С одной стороны, диалог способствовал обмену молодежи, инициировал образовательные, исследовательские и культурные проекты, в его рамках в доверительной атмосфере проводились дискуссии об актуальных проблемах безопасности, появилась идея основания двустороннего форума по сырьевым ресурсам. Благодаря «Петербургскому диалогу» состоялись знакомства и был организован форум-диалог для немецких НПО и российских правозащитников. С другой стороны, «Петербургский диалог» стал местом риторических дискуссий по вопросам выстраивания правильных отношений с Россией: стоит ли проявлять деликатность в вопросах зашиты прав человека ради сохранения выгодных экономических отношений или же воспитывать строго в демократическом духе с дубинкой морали в руках?

Даже через 20 лет после перелома в отношениях России и Германии можно констатировать, что для основной массы немцев Голливуд, МакДональде и американский образ жизни гораздо привлекательнее, чем ностальгирующая по Советскому Союзу Россия. Тех, кто ожидал, что между немцами и русскими произойдёт сближение наподобие сближения между Германией и Францией после Второй мировой войны, постигло горькое разочарование. Немцы и русские разделены различным жизненным опытом. Германия гордится тем, что вместо бесчеловечного коммунизма она создала социальную рыночную экономику, которой завидует весь остальной мир. Представление о России в Германии сопряжено с ракетами, танками и шпионами. Почти в каждой немецкой семье до сих пор существует насаждавшийся столетиями скрытый или явный страх перед враждебной Россией. Западные немцы в 80-х годах были богатейшей нацией Европы и могли купить с потрохами изнурённую ГДР. Хотя воссоединение стоило гораздо больше денег, чем предполагалось, Берлин обладал достаточным финансовым потенциалом, чтобы сразу же взяться за следующий мега-проект — валютный союз и объединение Европы. Ослабевавшая Россия, напротив, считалась проигравшей холодную войну.

Пока Россия еще была изолирована от Запада, к ней проявляли интерес, она манила открытиями. После падения стены вся романтика улетучилась. Хотя немцы и русские заново познакомились, это знакомство не перетекло в крепкую дружбу. Усилия России снова занять позицию сильного национального государства на мировой сцене не вызывали восторга у большинства немцев. Благоволящие России немцы хотели обучить русских тому же виду демократии, который им привили союзники после 1945 года. Но возникла проблема: гордые русские не принимают нравоучений. В начале 90-х полные сочувствия немцы посылали в Россию, где полки магазинов пустовали, тонны гуманитарных грузов, консервов и поношенной одежды. Когда после воссоединения Германии крики «Горби, Горби!» стали утихать, немцы начали испытывать досаду и даже определенную зависть по отношению к «новым русским», которые вовсе не выглядели изнуренными непосильным трудом, а, напротив, сорили деньгами на самых дорогих лыжных курортах, на яхтовых причалах, в ночных клубах и селились в самых роскошных районах Германии. Недавний опрос института изучения общественного мнения Forsa показал, что большинство немцев в торговом партнерстве отдают пальму первенства Китаю и США, а не России. Несмотря на то, что три четверти опрошенных были за заключение энергетического союза с Россией, её оценка как делового партнера и будущих перспектив была ниже объективной оценки возможностей страны, владеющей такими богатыми ресурсами.

В России же восприятие действительности было противоположным. Советский Союз, на Ялтинской конференции достигший статуса сверхдержавы, мог обеспечить свое население лишь малой толикой западного благополучия, однако людям была гарантирована социальная защита, полная трудовая занятость, и давалось качественное образование. Социализм исчерпал себя в пустых фразах, служивших сохранению власти системы, в которую никто не верил. Всё же большинство людей были настроены патриотически и гордились техническими достижениями своей страны. Западные представления о якобы неудержимом стремлении к свободе советского народа были преувеличены. Хотя русские и хотели достичь уровня западного благополучия, они не желали становиться частью Запада.