Джон О'Хара - Жажда жить

• Название: Жажда жить
• Автор: Джон О'Хара
• Издательство: Астрель
• Жанр: Современная проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-271-37309-1

Книга, которая в свое время вызвала сенсацию, почти скандал.

Америка «золотых» послевоенных лет. Красивая, богатая, страстная Грейс Колдуэлл Тейт задыхается в атмосфере снобизма, ханжества и фарисейства, царящей в маленьком провинциальном городке, где жестоко карается каждый глоток свободы. Пытаясь отстоять свое право на любовь, Грейс решается на отчаянный поступок. Но какова цена ее мимолетного счастья?

---

Отпевание прошло быстро, да и панихида не затянулась. В отсутствие пастора, доктора Эдварда Джона Баудойна, который был в Бар-Харборе и которому, по настоянию Брока, даже не сообщили о кончине Сидни, дабы не нарушать столь необходимый ему и столь им заслуженный отдых, службу провел Луциус Кингсолвинг Штигмиллер, старший викарий и второй священник прихода. Будучи сам «приемным сыном» Форт-Пенна, отец Штигмиллер деликатно затронул тему усыновления и сказал, как сильно всем будет не хватать Сидни и сколь много он сделал для благополучия общины, не в последнюю очередь в качестве церковного старосты данного прихода. Отец Штигмиллер напомнил всем присутствующим, что, какую бы веру они ни исповедовали и к какому бы классу общества ни принадлежали, никому не известно, когда наступит их последний день и час, случись это даже в расцвете лет, и призвал подвести итог своему служению. Речь была составлена наилучшим образом и хорошо слышна даже на задних рядах. Сдержанно кивнув в сторону мест, где сидели ближайшие родственники покойного, отец Штигмиллер сошел с алтаря, и его место занял органист Дуайт Девитт, сыгравший церковный гимн с вариациями собственного сочинения. Мистер Девитт заблаговременно дал знать Броку, что хотел, чтобы это был любимый гимн Сидни. Единственное, что пришло в голову Грейс, был «Утес столетий», который Девитт и исполнил, а тем временем родственники и близкие друзья прошли через боковую дверь к ожидавшим их экипажам. Похороны, объявленные делом семейным, оказались таковым лишь в том смысле, что никого из посторонних не пригласили. Грейс, Брок и дети ехали в экипаже, следовавшем непосредственно за катафалком, и тут произошел единственный за все время траурной церемонии нештатный инцидент. Грейс и Брок сидели рядом, дети напротив них, спиной к дороге.

— Мама, меня тошнит, — сказал Билли.

— Это потому, что ты сидишь спиной, — привстала Грейс. — Иди сюда, сядь между мной и дядей Броком.

Мальчик встал, но экипаж немного затрясло, и, потеряв равновесие, Билли упал на руки к Броку. Тот подхватил его, развернул, усадил рядом с собой, и как раз в этот момент мальчика вырвало себе на ботинки и носки. Досталось туфлям и манжетам брюк Брока.

— Бедный малыш, — запричитала Грейс. — Это все нервы. — Она достала носовой платок и вытерла рот сыну.

— Нервы? При чем тут нервы? — удивился Альфред.

— Дети, когда приедем на кладбище, вам лучше остаться здесь, с Билли, — сказала Грейс.

— Я не хочу оставаться в экипаже, мама, — запротестовала Анна. — Хочу попрощаться с папой.

— Я тоже, — подхватил Альфред.

— И я, — вступил Билли.

— Но ведь это лишь формальность, — уговаривала Грейс, — и к тому же разве ты хочешь, дорогой, чтобы тебя снова стошнило, на глазах у всех?

— Больше меня не стошнит.

— Ладно, доедем, там видно будет, — уступила Грейс.

— Может, ему и впрямь стоит глотнуть свежего воздуха, лучше себя почувствует, — сказал Брок. — Право, тут вообще нечем дышать… знаешь, Грейс, когда я умру, ты уж проследи, чтобы меня на автомобиле перевозили.

— Так ведь окна открыты, — сказала Грейс. — Тебе лучше, Билли? — Мальчик откинулся назад и привалился к матери.

— Вроде да, — пробормотал Брок.

— Не волнуйся, Билли, я останусь с тобой, — пообещала Анна.

— Не надо. Я хочу попрощаться с папой.

— Но ведь это только формальность, — повторила Анна слова Грейс. — Разве ты не слышал, что мама сказала?

— Да заткнись ты, — прошипел Билли.

— Билли, — укоризненно покачала головой Грейс, — нельзя так разговаривать с сестрой, она ведь тебе добра желает.

— Пусть Анна идет, я с ним останусь, — вызвался Альфред.

— И ты тоже заткнись, — не унимался Билли.

— Ладно, может, никому и не придется сидеть тут с ним, может, ему станет лучше. Скоро будем на месте, — сказала Грейс.

— Никому, — повторил Брок. — Только не думай, что я имею в виду что-то особенное, Грейс. Не люблю твердить: мол, говорил же я тебе, и все же, — он перешел на французский, — я ведь и вправду говорил, не надо брать детей на кладбище.

— Я поняла, что ты сказал, дядя Брок, — выпалила Анна.

— И я, — сказал Альфред.

— Ладно-ладно, хорошо, поняли, — засмеялся Брок. — Очко в вашу пользу.

— Это уж точно, — согласилась Грейс. — Они говорят по-французски лучше, чем ты когда-нибудь говорил или будешь говорить.

— Не сомневаюсь. — Он погладил Билли по колену. — Ну, как ты, старина?

Мальчик ничего не ответил и еще теснее прижался к матери. Брок пожал плечами и выглянул в окно:

— Что за день! Просто фантастика. Бедняга Сидни, он…

— Брок!

— Что? Что я такого сказал?

— Ты что, вообще бесчувственный? Не понимаешь, что ли, эти трое детей едут на…

— Попридержи коней, Грейс. Я не хуже твоего понимаю, что к чему, и более того, мне кажется, что не стоило бы тебе так разговаривать со мной при детях.

— Заткнись, ясно тебе? — выкрикнул Билли.

— Ничего себе! Ты слышишь, что он сказал?

— Слышу. Он точно выразил мои чувства, — огрызнулась Грейс.

— Знаешь, что я тебе скажу…

— Заткнись! — снова не дал договорить ему Билли. — Заткнись, или сейчас врежу.

— Билли, нельзя так говорить дяде Броку. — Грейс ласково погладила мальчика по голове.

— Ты еще ему конфетку дай, — усмехнулся Брок. — Ладно, вроде приехали. — Он соскочил на землю и протянул руку Грейс. Она вышла из экипажа, крепко сжимая ладонь Билли. Родственники и друзья окружили могилу, и по прошествии времени многие вспоминали, как мужественно держали себя Грейс и дети. Один лишь сдавленный всхлип раздался среди присутствующих, и то исходил он от Пола Райхельдерфера. Казалось, слова «Среди жизни — мы смертные» застали его врасплох.

В среду днем, через неделю после похорон, на ферму должен был, как договорились, приехать с завещанием Сидни Данкан Партридж. В компании «О’Коннол и Партридж» Грейс заверили, что у них все на мази, ибо перед вербовкой на флот Сидни заезжал и привел все свои дела в порядок, стало быть, формальности займут совсем немного времени. Данкан появился в половине третьего в своем сером спортивном четырехместном «чэндлере». Одетый в синий фланелевый костюм, воплощая собой деловитость, Данкан вошел в дом в сопровождении банковского служащего мистера Хоштеттера и еще одного мужчины — некоего Келли, из компании «О’Коннол и Партридж», который держал пестрые картонные ящички. На похоронах Сидни Данкан был среди тех, кто нес гроб, и они с Грейс поклонились друг другу с подобающей случаю церемонностью, что было тем более уместно, что встреча происходила в присутствии Хоштеттера и Келли.

— Мы можем пройти в кабинет, а хотите — на террасу. Господам Хоштеттеру и Келли я должна объяснить, что доктор не рекомендовал заходить в кабинет после того, что случилось с мужем. Сначала его следовало на всякий случай проветрить, что и было сделано. И все же, если вас что-то смущает, можем устроиться на веранде.

— Да нет, я предпочел бы кабинет, — сказал мистер Хоштеттер.

— Его еще и дезинфицировали, — добавила Грейс.

— Я не против, — сказал мистер Келли.

— Ну что ж, решили. Вы обедали, господа?

— Да, мы с Перси перекусили, — откликнулся Келли.

— Последние пару дней господа Хоштеттер и Келли работали вместе, — пояснил Данкан.

— Ясно, — кивнула Грейс.

Все расселись по местам, и Данкан протянул руку к Келли.

— Полагаю, Грейс, для начала вы хотели бы ознакомиться с завещанием.

— Как вам будет угодно.

Келли передал Партриджу завещание.

— Оно простое и короткое. Я сам помогал составить его и знаю также, что и вы, Грейс, с ним знакомы, так что чтение — это скорее лишь необходимая формальность. Мне нравятся простые завещания, и хотя, как юристу, мне не следовало бы говорить этого, ибо так и работу можно потерять, но иногда я ловлю себя на мысли, что хорошо, если бы во всех завещаниях было сказано: «Все свое имущество оставляю жене». Точка. Но с другой стороны, с простотой перебарщивать не следует, ибо, случается, в суде простые завещания не проходят, — тогда они оспариваются. Ну и, конечно, в данном завещании содержатся распоряжения Сидни насчет фермы. Итак, я зачитаю его и, если возникнут вопросы, прошу вас, Грейс, не стесняйтесь прерывать меня.

Закончив чтение, он посмотрел на Грейс, Келли с Хоштеттером сделали то же. В свою очередь, она обвела их взглядом и, как, казалось, от нее и ожидали, отрицательно покачала головой:

— Все ясно, вопросов нет.

— Что ж, очень хорошо, — сказал Партридж. — А теперь попросим мистера Хоштеттера пройтись по имуществу Сидни — акции, облигации, закладные и так далее.

— Давайте, — кивнула Грейс.

Читал Хоштеттер не так, как Партридж, хотя явно оба получили от этого занятия одинаковое удовольствие. Партридж выступал, как актер, Хоштеттер — почти как проповедник. Он объявлял наименование компании, выдерживал паузу и затем, понижая голос, называл количество акций. Келли сидел, опершись локтями на ручки кресла, стиснув ладони и нервно вращая большими пальцами обеих рук. Напевная речь Хоштеттера была прервана, однако не вопросом Грейс, а стуком в дверь.