Джон О'Хара - Жажда жить

• Название: Жажда жить
• Автор: Джон О'Хара
• Издательство: Астрель
• Жанр: Современная проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-271-37309-1

Книга, которая в свое время вызвала сенсацию, почти скандал.

Америка «золотых» послевоенных лет. Красивая, богатая, страстная Грейс Колдуэлл Тейт задыхается в атмосфере снобизма, ханжества и фарисейства, царящей в маленьком провинциальном городке, где жестоко карается каждый глоток свободы. Пытаясь отстоять свое право на любовь, Грейс решается на отчаянный поступок. Но какова цена ее мимолетного счастья?

---

Что касается вышивки и льняных изделий, то это дело взяла на себя прислуга: Джули, кухарка, расшила постельное покрывало, а Амелия Райфснайдер, жена одного из работников на ферме, сметала салфетки. Помимо того, жених с невестой получили личные подарки от Хиггинса. Грейс достались самодельные вожжи. „Не упомню уж, когда последний раз занимался таким делом, и на вид они вроде как сработаны на Западе, но и сгодятся на нашей ферме“, — сказал Хиггинс. Сидни он подарил маленький хлыст: „Это память о моем последнем заезде, мистер Тейт. Надеюсь, он и вам принесет удачу. Я тогда выиграл“.

Около семи часов вечера новобрачные покинули застолье. Все вокруг захлопотали: „А куда они едут? Кто-нибудь знает, где они собираются провести медовый месяц?“ Конни подхватила букет невесты и в ответ на вопрос о том, куда направляется счастливая пара, напустила на себя загадочный вид, хотя, по правде говоря, знала не больше других. Танцплощадка и столы опустели, и под напутственные восклицания гостей Грейс и Сидни сели в запряженную каурым карету с Хиггинсом на козлах. Довезла она их только до конца проселка, где они пересели в догкарт[7], и молодой Нил Хиггинс, хлестнув Красавчика, самого резвого из рысаков Брока Колдуэлла, сразу взял с места в карьер. Молодые приехали на железнодорожный вокзал, где их уже ожидал багаж, и вечерним поездом отправились в Санбери, примерно за сорок миль от Форт-Пенна. Брачную ночь они решили провести не в вагоне, а в гостинице, с тем чтобы на следующий день сесть на экспресс до Баффало, что позволит на вторую ночь остановиться в Ниагаре.

— Знаешь, я почти весь день тебя не видел, — сказал Сидни, едва они устроились в купе, — и все равно знаю, что ничего прекраснее у меня сегодня не было.

— Ну вот, тот единственный, ради которого я так старалась выглядеть хорошо, оказывается, меня и не заметил.

— Заметил, заметил. Даже если бы был слепой, заметил. Я навсегда запомню тебя такой.

Хозяин гостиницы ждал их. Хозяин с коридорным отнесли вещи в номер на втором этаже.

— Мистер Райхельдерфер сказал, что с ужином вас ждать не надо, но мы все же дождались. Если угодно, есть свиные котлеты, это дежурное блюдо, но, может, вы предпочтете жареных цыплят, мы их по-особому готовим. Вам не обязательно спускаться в столовую, мы накроем здесь.

Хозяин с коридорным, оказавшимся его сыном, принесли еду и ведерко льда для шампанского, бутылку которого Сидни предусмотрительно сунул в саквояж.

— Когда поужинаете, грязную посуду оставьте в коридоре, кто-нибудь уберет. Покойной ночи.

— Я голоден, а ты? — спросил Сидни, когда они остались вдвоем.

— Не то слово.

— Знаешь, а мне нравится наш уголок.

— Мне тоже.

— И хозяин тоже симпатичный. Он принял нас не как… не как молодоженов.

— А мальчишка-то поглядывал.

— Ну и что? Мальчики и должны смотреть на хорошеньких девушек. К тому же он ненамного тебя моложе. На вид года на четыре, не больше.

— Все же он будет поприятнее, чем обычные коридорные. Не знаю почему, но терпеть их не могу. Впрочем, нет, знаю!

— Ну, и почему же?

— Сейчас скажу. Раньше никому не говорила. Терпеть я их не могу потому, что, поднимая наверх чемоданы, они сразу же заходят вместе с тобой в спальню. Понимаешь, что я имею в виду? Мы с тобой знакомы два года, и ты ни разу не был в моей спальне, а эти слюнявые типы, едва остановишься в гостинице, тут как тут. Что за наглость! Хозяевам гостиниц следовало бы что-нибудь придумать.

— Знаешь, на твоем месте я не стал бы понуждать их к этому, только наживешь головную боль. Цыпленок вкусный?

— А разве ты сам не чувствуешь?

— Ни за что в жизни не подумал бы, что в Санбери так хорошо готовят цыплят.

— А что, собственно, тут такого? Я тысячу раз говорила тебе, что пенсильванские голландцы — отличные кулинары.

— А разве мы все еще в пенсильванской Голландии?

— Ну, не в такой степени, как в Форт-Пенне, но наш хозяин из этого племени. Разве ты не понял по его акценту? Хорошо, что ты прихватил шампанского. Это мой любимый напиток. Ну, за тебя, муж мой.

— За тебя, жена.

Они выпили, и Грейс встала из-за стола.

— Все, наелась.

— Пожалуй, я тоже.

— Я пойду в душ, а ты пока выставь посуду в коридор.

— Ладно. А потом я в душ.

Минут через десять Грейс окликнула Сидни из спальни. Он вошел и увидел, что она уже в кровати, а из ванной пробивается лишь тонкая струйка света.

— Гм, — промычал Сидни.

— Что?

— Пожалуй, я разденусь в гостиной.

Он сменил дорожный костюм на пижаму и халат, прошел через спальню в ванну и несколько минут спустя появился в том же виде.

— Как насчет света?

— Не знаю, — пожала плечами Грейс.

— Может, в ванной оставить?

— Давай так. Как хочешь.

— А ведь я впервые тебя вижу.

— Я тоже.

Грейс неожиданно отбросила одеяло и простыню:

— Ну, вот и я. — Сидни думал, что на ней ночная рубашка, но ошибся.

— Можно мне просто немного посмотреть на тебя?

Чуть погодя Грейс задрожала под его взглядом.

— Я смотрю тебе в лицо, Сидни, и оно возбуждает меня так, как если бы ты прикасался ко мне. Закрой дверь. — Он повиновался, затем лег рядом с женой и, едва коснулся ее, как закипела лава.

— Ну, давай же, давай! Хочешь поцеловать меня? Сюда? Сюда? Давай я — нет. Нет! Возьми меня, Сидни, сейчас же, сию минуту, пожалуйста. Я твоя, твоя. Не надо ничего больше, просто возьми меня. Вот так, да, хорошо, сейчас, сейчас, сейчас… Ты во мне, я в тебе, какой восторг, блаженство!

— Да, да. Грейс, дорогая моя. Родная. Больно было?

— Нет.

— Совсем нет?

— Совсем.

— Ну и хорошо. Мне бы не хотелось, чтобы тебе было больно.

— Сидни?

— Да, радость моя?

— Тебе хорошо?

— Никогда так хорошо не было.

— Нет, я имею в виду не просто хорошо.

— Ну да, да.

— И мне тоже. Знаешь, бывает, девушки, которые много времени проводят в седле…

— Я знаю.

— Не смотри на меня, Сидни. Мне надо в ванную.

Он отвернулся и услышал шум воды.

— Подумать только, всю ночь с тобой пролежать, — сказала Грейс, вернувшись в спальню.

— И теперь так каждую ночь, каждую ночь.

Грейс говорила все медленнее и медленнее, с паузами, словно убаюкивая себя собственными словами. Сидни подложил ей правую руку под шею, левой прикрыл ее правую ладонь. Дыхание Грейс сделалось глубоким и ровным, и вскоре она крепко заснула. Какое-то время Сидни расслабленно предавался приятным мыслям. Он богат и свободен, силен и не одинок, удачлив и счастлив, и сна не было ни в одном глазу. Он выпростал руку и принялся поглаживать ее грудь так, что вскоре отвердели соски, и — хоть дыхание и оставалось ровным — она потянулась к нему, нашла, принялась ласкать, и на сей раз все было так, словно годы миновали после первого объятия либо она уже много чему научилась и стала старше и опытнее во сне. Второй раз заставил забыть первый — словно исправленная ошибка, о которой следует забыть. Теперь было темно, даже из ванной свет не проникал в спальню, и Грейс уже была не робкой, неопытной невестой в фате и кружевах, и Сидни не чинным, раскланивающимся во все стороны женихом, каким предстал в церкви и на приеме. Его не шокировали ее слова или ее команды, потому что он не был уверен, что это были действительно ее, а не его собственные слова. С приближением кульминационного момента она стала повторять его имя, и когда оба достигли апогея, он был уверен, что произошло это одновременно.

— Не шевелись, — мягко прошептала Грейс. Сидни застыл и лежал так до тех пор, пока не убедился, что она его не останавливает.

— Знаешь, какое у меня чувство? — спросил он.

— Нет, какое?

— Словно мы что-то создали.

— Надеюсь, не ребенка, — засмеялась она.

Сидни тоже не удержался от смеха:

— Право, Грейс, ты меня просто шокируешь.

— Догадываюсь. И знаешь, почему я так в этом уверена?

— Ну?

— Потому что ничего из того, что делаешь ты, и ничего из того, что делаю я, меня не шокирует. А вот ты… Ах, Сидни, бедный мой Сидни. Никто так и не узнает, что ты женился на порочной женщине. Но и ты тоже испорчен. Лично мне ты не кажешься розовощеким мальчиком из церковного хора. Нет, хорошо все-таки, что ты на мне женился.

Впоследствии Сидни не раз думал о том, что они сказали друг другу в ту ночь и чего не сказали.

* * *

Все гости добрались домой благополучно, кроме шести-семи пассажиров специального поезда. У Айзека Шофшталя случился острый желудочный приступ, который удалось снять при помощи некоторого количества пищевой соды; одна из девочек Маккелви прищемила палец на кухне, куда пошла за солью присыпать пятно на платье; миссис Фред Бауэр слегка обожгла сзади шею, куда упал пепел с сигары Вальтера Бухвальтера; Пол Райхельдерфер наступил на мизинец Агнесс Мартиндейл, он распух, а на следующий день обнаружился перелом; Филиппа С. Хэмилтона укусила в правое ухо оса.