Николай Бердяев - Алексей Степанович Хомяков

• Название: Алексей Степанович Хомяков
• Автор: Николай Бердяев
• Жанр: Философия

---

Католичество органически ближе православию, чем протестантство, а романские народы органически ближе русским и славянам, чем народы германские. Мировая православно-славянская политика должна быть политикой сближения с католическими и романскими странами и народами. Мы достаточно уже пострадали от того, что наша историческая власть германизировалась, онемечилась, а в нашу религиозную жизнь и духовную культуру незаметно прокрался протестантский рационализм. Коренную ошибку Хомякова и славянофилов разделял и Достоевский, который в союзе с протестантской Германией хотел раздавить католический мир. Но католичество не может быть внутренней опасностью для России. Нас не должен ослеплять исторический испуг перед полонизмом; полонизм давно уже перестал быть опасным для России, и давно пора уже сделать наше отношение к Польше сообразным духу русского народа. Германизм - гораздо более реальная опасность. Католичества может бояться лишь пассивное, мертвое православие, вечно ищущее протекции власти; православие активное, живое не может бояться, может лишь искать активного воссоединения во вселенском христианстве. Идея славянства должна быть окончательно освобождена от византизма. Мертвящий византизм тяжелым бременем лежит на русском народе, замутняет национальное самосознание и мешает осуществлению национального призвания. Хомяков сознавал глубокое отличие славянства от византизма, понимал, что именно Византии был наиболее чужд идеал христианской общественности. В наследие России Византия оставила ложное отношение Церкви и государства. Но русская жажда Града Христова противится этому наследию. И необходимо ещё радикальнее славянофилов оторвать идею России и славянства от византизма.

В сознании Хомякова христианский мессианизм не был ещё свободен от элементов языческого национализма. Этот языческий национализм торжествовал победу у эпигонов славянофильства. Проблема России, русского самосознания и русского мессианизма есть проблема Востока и Запада, проблема универсальная. Проблема эта завещана нам славянофилами. Но примесь языческого национализма в славянофильстве затемняет эту универсальную проблему, замыкает Россию в себе, в своем самодовольстве и лишает её универсального значения. " Россия для русских " - это языческий национализм. "Россия для мира" - это христианский мессианизм. Языческий национализм не в силах различить в России Восток христианский от крайнего, нехристианского Востока, опасного не только для России, но и для всего христианского мира, не отличает "России Ксеркса" от "России Христа". Русский и славянский христианский мессианизм, универсальный по своей природе и задаче, должен быть решительно отличен и от западного империалистского национализма, которым заражена наша власть, и от восточного изуверски-языческого национализма, которым дышат наши стихийные националистические круги. Ни те, ни другие не в силах разгадать загадку России. Загадка России разгадывается лишь в мессианизме христианском и универсальном. Россия нужна не для своего национально-эгоистического процветания, а для спасения мира. Это предчувствовал Хомяков, когда видел миссию России в том, что она поведает миру "тайну свободы", "согреет дыханием свободы", "дарует дар святой свободы". Хомяков имел в виду свободу Христову, которой Запад изменяет все более и более. Свобода эта не царствует и у нас, её нельзя измерить количествами. Но духовно зрячий увидит на русском православном Востоке "святую свободу", свободу святых. Она проявится в решительный час истории, с ней связано будет явление Града Христова.

[1] См.: Canonico "Andrй Towiansky", 1897. Мессианское сознание Товянского было радикальнее и мистичнее сознания славянофилов и связывалось с наступлением новой религиозной эпохи.

[2] Хомяков А. С. Собр. соч. Т. I. С. 379.

[3] Хомяков А. С. Собр. соч. Т. I. С. 381-382.

Глава VIII. Значение Хомякова. Судьба славянофильства

Судьба славянофильства печальна. До сих пор не получили славянофилы справедливой оценки. Славянофильское учение предано было поруганию как врагами, так и непрошенными друзьями и последователями. Самое большое явление в истории нашего самосознания или игнорировалось, или освещалось неверно. Славянофильство - сложное явление, в нем сочетались разнородные элементы, иногда очень противоречивые. Несмотря на внешнюю стройность и органичность славянофильского учения, оно с самого начала было чревато разными возможностями, от него шли разные пути: путь свободы и путь принуждения, путь развития и путь реакции, путь мистических упований и путь позитивно-натуралистических притязаний. В славянофильстве было и русское христианство, и русское язычество, христианский мессианизм и языческий национализм, теократически-анархическое отрицание всякой государственности и абсолютизация исторически-относительных форм государственности, свобода от всяких внешних форм и рабство у сословного быта. Все эти противоречия роковым образом сказались в дальнейшей судьбе славянофильства. Славянофильство начало разлагаться на разные элементы, от него пошли разные пути. Я старался пролить свет на самую центральную и самую крупную фигуру славянофильства. В Хомякове мощно воплотилось и все положительное, и все отрицательное в славянофильстве, все его антитезы. Подвергая заключительной оценке дело Хомякова, нужно всмотреться в судьбу его в его потомках. "Хомяков и мы" - вот тема заключительной главы моей книги. В чем мы кровно связаны с Хомяковым и в чем расходимся с ним? Это и значит рассмотреть судьбу славянофильства, лежащую между нами и Хомяковым. Во всех главах этой книги по частям говорилось о том, что есть у Хомякова вечно ценного и пребывающего и что в нем ветхо и до нас не доходит живым. Теперь нужно подвести итоги.

От славянофильства Хомякова тянется несколько линий. Непосредственные единомышленники и ученики А. С. Хомякова - это А. Кошелев и Ю. Самарин. А Иван Аксаков является последним представителем классического, старого славянофильства, не подвергшегося ещё разложению. Известна публицистическая и общественная деятельность Ю. Самарина, А. Кошелева, И. Аксакова. Это либеральные славянофилы, активно бравшие под свою защиту всякие свободы, но верные истине православия и историческому укладу русской государственности. Освободительная деятельность славянофилов, верных лучшим заветам народного самосознания, - практический плод славянофильства. Славянофилы освобождали крестьян с землей, боролись за свободу совести и свободу слова, обличали язвы нашего церковного строя и неправильного его отношения к государству, боролись за интересы угнетенных славян и провозглашали идеалы панславизма. Наряду с этим они вели борьбу с нахлынувшей на нас волной нигилизма, материализма и неверия. Они хотели предотвратить роковой процесс разложения русского общества на элементы враждующие, хотели остановить рост взаимной ненависти. Они верили ещё, что возможна органическая связь власти и народа, что Россия может избежать политической борьбы за власть и экономической борьбы классов, что народ наш, как народ христианский, обладает органическим единством, что в нем бьется единое сердце. Старые славянофилы признавали интеллигенцию как выразительницу духа и разума народного, как орган национального самосознания, и отрицали ту специфическую "интеллигенцию", которая потом у нас утвердилась. Роковой ход русской жизни, в котором вражда и рознь побеждали единство и любовь, разрушил все упования славянофилов и разложил славянофильство.

В эпоху, столь чуждую всякой мистике, столь мало религиозную, как шестидесятые, семидесятые и восьмидесятые годы, и славянофильство постепенно окрашивается в цвет натурализма и позитивизма, а мессианизм вырождается в национализм. В Данилевском, авторе "России и Европы", ясно видно натуралистическое перерождение славянофильства. Данилевский в личной своей жизни, вероятно, был православен в бытовом смысле этого слова, но в его националистической концепции нет ничего религиозного и христианского; он совсем уж натуралистически, позитивно-научно обосновывает великие преимущества России. Натуралистический национализм всегда бывает реакционен, исключителен в своем самоутверждении. Торжествует языческий национализм над христианским мессианизмом, главенствует сила над правдой. Данилевский неверен идеальным заветам старых славянофилов. Он - уже новый человек, отравленный натурализмом и культом силы, он - дарвинист навыворот. Его нельзя признать выразителем русского национального самосознания, духа русского народа, он - националист в западническом смысле слова. Сам Данилевский был все-таки чистым мыслителем, те же, которые практически шли за ним, дошли до эгоистического одичания и мракобесия. Позднейшие националисты теряют всякую духовную связь со старыми славянофилами, от них с ужасом оттолкнулся бы Хомяков. Реакционный национализм принимает резко антихристианскую, языческую окраску, обнаруживает ничем не сдерживаемый эгоизм и корысть, и этот реакционный национализм в гораздо большей степени попал во власть духа века сего, подвергся власти натуралистического позитивизма и утилитаризма, чем сам способен это сознать. Люди этого духа превратили православие в позитивно-натуралистический институт и отнеслись к нему как к силе.