Лейла Аттэр - Бумажный лебедь (ЛП)

• Название: Бумажный лебедь (ЛП)
• Автор: Лейла Аттэр
• Жанр: Современные любовные романы

Говорят, что необходим двадцать один день, чтобы возникло привыкание. Врут. На протяжении двадцати одного дня она держалась. Но на двадцать второй день она отдала бы что угодно за сладкое забытье смерти. Потому что на двадцать второй день она осознает, что ее единственный выход означает верную смерть одного из двух мужчин, которых она любит. Запоминающийся рассказ о страсти, потере и искуплении. «Бумажный лебедь» — это загадочная, напряженная и вместе с тем трогательная история любви, включающая интригу и неизвестность. Пожалуйста, обратите внимание: это НЕ любовный треугольник. Полноценный, не серийный роман, предназначенный для взрослой аудитории из-за насилия, секса и нецензурной лексики. Для некоторых читателей сюжет может показаться неприятным.

---

— Кто снабжает их сырьевым материалом?

Даниэла пожала плечами.

— Иногда заключенные собирают деньги сами, покупая себе материалы, и разделяют прибыль. Но это рискованно. Никто никому не доверяет, когда дело касается денег. Иногда продавец спонсирует их и платит им небольшую долю с продаж, когда товары будут проданы.

— И женщины готовы ждать?

Даниэла рассмеялась.

— Им больше ничего не остается.

Той ночью я уложила спать Сьерру и стала думать над возможностью добыть средства для жизни, помогая заключенным в Вальдеморо. Я вспоминала их работу — выкройки и вышивание, склеивание и полировку.

Чуть изящества и руководства, и я уверена, что в местных условиях они могли бы производить высококачественные изделия.

Следующим утром я начала искать жилье. На деньги, что у меня были, можно было протянуть в Паза-дель-Мар дольше, чем в Сан-Диего. Но это было не единственной причиной, по которой я хотела остаться. Мои корни здесь. Я чувствовала это, когда прогуливалась босиком по пляжу со Сьеррой. Ветер играл в моих волосах, наполнял их ароматом соли и морских водорослей. Мои ноги проваливались в песок, и я чувствовала, как таю от мягких волн.

Дом. Возвращайся домой. Возвращайся домой, говорили они.

Ник пытался отговорить меня, но увидев, что я непреклонна, сел в самолет и пожелал нам со Сьеррой всего хорошего. Был момент паники, когда я наблюдала, как взлетел самолет.

Все было таким знакомым в Сан-Диего. Я знала, куда пойти, чем заняться, как говорить, чего ожидать. Дамиан был там. В тюрьме, но там.

Я почувствовала боль глубоко в душе, хотела вернуть время вспять, чтобы мы были единственными людьми на небольшой частичке земли, окруженные большим-большим океаном. В тот момент, когда самолеты взлетали с взлетно-посадочной полосы, один за другим, я была потрясена своим одиночеством. Тогда я почувствовала вокруг себя присутствие моей мамы и папы, и МаМаЛу. Неуловимое чувство безопасности и защищенности, поддержки и принадлежности охватило меня, и я точно знала, где мне суждено быть.

***

Это был небольшой малоэтажный квартирный дом с балконом, который выходил на открытый рынок. Это был новый микрорайон между Паза-дель-Мар и Каса Палома. Автобус, который отвозил меня в Вальдеморо, останавливался через дорогу. Пляж и школа Сьерры были в нескольких минутах ходьбы. Воздух на протяжении всего дня был заполнен непрерывным дорожным шумом и гулом рынка.

Ночью, когда все уходили, можно было услышать шум океана. Иногда я закрывала глаза и представляла, будто лежу под тонкой москитной сеткой в небольшом коттедже в лесу.

Но сегодня все притворства отошли в сторону. Меня окружали разбросанные бумаги. Не было никакой возможности избежать реальности, в которой был Дамиан, здесь, в моей комнате, в моем кресле. Не было смысла спрашивать, как он вошел. Он научился таким трюкам в Каборасе или в тюрьме. Меня настораживало не то, что он ворвался в мой дом или нанял частного детектива, чтобы отследить восемь лет моей жизни. Меня настораживало то, что Сьерра спала в соседней комнате, и я понятия не имела, какие намерения были у Дамиана теперь, когда он узнал о ней.

— Ты должна была сказать мне, — он поднялся и подошел к кровати. Воздух сгустился вокруг него, как защитное поле с едва сдерживаемой энергией.

— Чего ты хочешь? — я сжалась у спинки кровати. Находиться в комнате одной с Дамианом, сосредоточенным на своей цели, было безрассудно и опасно. — Ник…

— Ник в Сан-Диего. Счастливо женат. Он был здесь, чтобы помочь тебе собрать пожертвование для женщин в Вальдеморо. Или мне нужно показать тебе его досье?

Черт. Вот вам и попыталась выпроводить человека. Я видела взгляд, которым смотрел Дамиан на Ника. Его сжигала ревность, подобно красному копью, готовая выбить глаза любому мужчине, прежде чем он отпустит все и уйдет.

— Ты держишься молодцом, учитывая обстоятельства, — Дамиан присел на край моей кровати и рассматривал меня, его взгляд упал на бретельку, которая соскользнула с моего плеча. — Принцесса, живущая среди крестьян.

— Я сделала то, что было необходимо. Не благодаря тебе.

— Я не знал, — он передвинул бретельку обратно на место и позволил своим пальцам задержаться на маленьком шраме от пули.

Потребовались все силы, чтобы не закрыть глаза. Восемь лет. Восемь долгих, одиноких лет. Я встречалась кое с кем некоторое время. Хотела влюбиться в кого-то другого, но ничто и близко не походило на то, что делали со мной прикосновения Дамиана. Если вы однажды полюбите мужчину вроде Дамиана, если вас однажды заклеймят и выжгут клеймо этой собственности, то вас никогда не затронут прохладные поцелуи другого мужчины.

— Я предполагал, что твой отец создал трастовый фонд для тебя.

— Он создал. Но я использовала его, чтобы покрыть медицинские расходы в конце, — я не прекращала всматриваться в его лицо. Челюсть стала более твердой. Все было четче сформировано — его брови, нос, рот — как будто они наконец-то нашли свое место. Если он склонится чуть больше, я почувствую его дыхание на своей шее.

— У тебя и Сьерры ничего не было? — он отпустил лямку и приподнял мой подбородок, вынуждая посмотреть в его темные полуночные глаза. Они искрились чем-то резким и неудержимым.

— Мы справились, — я оттолкнула его руку.

— Ты должна была сказать мне.

— Почему? — мое самообладание рухнуло. — Ты бы мог отступить и все исправить? Ты никогда не сможешь это исправить, Дамиан. Ты никогда не вернешь то, что сделал. Может, я перевернула эту страницу твоей книги. Может, я хочу наказать тебя за то, что ты уничтожил моего отца. Ты когда-нибудь думал об этом? Месть порождает мес…

Он прервал мою тираду на середине предложения, одной рукой схватив за талию и прижимая меня к себе.

Дамиан обрушился на мой рот, вторгаясь в мои открытые губы, скользя языком внутрь. Это не было нежным, сказочным поцелуем. Это было яростное, ревущее пламя, которое потрескивало и искрилось в моих венах. Как поцелуй, который объединяет изголодавшиеся души вместе. Это был Дамиан — дикий и непредсказуемый, как летний шторм. Пальцами он запутался в моих волосах, дернув мою голову назад, держа ее неподвижной. Не было никакой возможности вырваться, дать задний ход. Он не отпускал, пока мое тело не обмякло в его руках, пока мое сопротивление не ослабло.

— Ты врешь, — сказал он, разрывая поцелуй. — Это не месть я чувствую на твоем языке. Это — страх. Ты боишься меня, Скай.

— Ты осуждаешь меня? — выплюнула я. — Ты стрелял в меня. Ты собирался убить моего отца. Я не могла остановить тебя. Тобой движут мотивы, с которыми я не могу справиться. Твой гнев взял верх над любовью, надеждой, и верой. Если ты вернулся, чтобы начать с того места, где мы остановились, то мне жаль разочаровывать тебя. Я слишком тяжело работала, чтобы построить жизнь для нас со Сьеррой. Я никому не позволю встать на пути. Я не свяжу будущее с мужчиной, который не может отпустить прошлое. Я не нуждаюсь в тебе, Дамиан. Я ни в ком не нуждаюсь.

— Лгунья, — он не отводил взгляда от моего лица. — Давай попробуем снова. В этот раз без всякой лжи.

Дамиан навис надо мной, но я отказалась сокращать дистанцию. Он рассмеялся. Один молниеносный рывок вперед, и его губы были на моих снова, на этот раз нежнее, но я почувствовала его сдержанность. Он был как прекрасный арабский жеребец, абсолютная власть и сила, сдерживающая себя. Его пальцы дрожали, когда он медленно гладил мои руки, вверх и вниз. Все его тело тряслось от желания, и это сказало мне о том, что он не был с женщиной целую вечность. Моя необузданная реакция застала меня врасплох. Даже в воспоминаниях, я могла почувствовать силу его поцелуев, вновь переживая их, уступая дикому порыву желания, которое захлестывало меня при одной только мысли о нем. Все это было мне знакомо, и я воскрешала это снова и снова в своих мечтах: его язык на той самой сокровенной точке, движущееся надо мной мускулистое тело, удовольствие от того, что он наблюдает, как я кончаю, его собственные движения, становящиеся резкими при приближении к финалу.

И вот он здесь, касается каждого выключателя в сети эротических воспоминаний. Теперь они включены все до единого. Он — центр моего удовольствия. Все внутри запульсировало из-за него.

— Дамиан, — простонала я, когда он отшвырнул в сторону мою ночную рубашку и с мучительным желанием обладать впился в мою грудь.

Зажав губами тугой, темный сосок, Дамиан застонал. Мое тело изогнулось дугой, приводя его в безумство. Он обернул мои ноги вокруг своих бедер, позволяя мне почувствовать мощь его возбужденной длины, горячую и тяжелую через слои одежды между нами. Мне хотелось соединиться с ним — быстрее, ближе. Я начала расстегивать ширинку на его штанах, а он прижался губами к выемке на моем горле. Мы были горячей кожей и приглушенными вздохами, лишенные смысла, логики и последствий.