Герберт Уэллс - Морская Дама, Узор из лунного света

• Название: Морская Дама, Узор из лунного света
• Автор: Герберт Уэллс
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Ну что вы, дорогая мисс Глендауэр! - начал он и попытался сделать вид, что это вполне удовлетворительный ответ.

- В чем разница? - настаивала она.

- Существуют вещи неосязаемые, - уклончиво отвечал Мелвил. - Они не подчиняются рассудку и не поддаются точному определению.

- Но вы все же как-то к ней относитесь? - не унималась она. - У вас должно было сложиться какое-то впечатление. Почему вы не... Разве вы не понимаете, мистер Мелвил, это очень... - голос ее на мгновение осекся, очень важно для меня. Это просто бессердечно с вашей стороны, если свое впечатление вы... Простите меня, мистер Мелвил, если я добиваюсь от вас слишком многого. Я... я хочу знать.

На мгновение Мелвилу пришло в голову, что в этой девушке, пожалуй, есть что-то такое, что немного выходит за пределы его прежнего представления о ней.

- Должен признаться, что у меня сложилось некоторое впечатление, ответил он.

- Вы мужчина, вы знаете его, вы много чего знаете, вы можете смотреть на вещи с разных точек зрения. Если бы вы только позволили себе... позволили себе быть откровенным...

- Ну, хорошо, - сказал Мелвил и умолк. Она жадно вслушивалась. Наступило напряженное молчание.

- Различие есть, - признал он и, не дождавшись поддержки, продолжал: Как бы это выразить? Я думаю, в некотором смысле это различие облегчает ей дело. Он наделен... я знаю, это звучит пошло, но ведь он не ссылается на это в свою защиту - он наделен определенным темпераментом, в силу которого его иногда, может быть, влечет к ней сильнее, чем к вам.

- Да, я знаю, но почему?

- Ну, понимаете...

- Говорите.

- Вы строги. Вы сдержанны. Для такого человека, как Чаттерис, жизнь... жизнь - это суровая школа. В нем есть что-то такое - что-то, пожалуй, завидное, чего нет в большинстве из нас, - но мне кажется, что из-за этого временами жизнь дается ему труднее, чем нам, остальным. Жизнь для него это самоограничение, это следование определенным правилам. Он прекрасно сознает свой долг. А вы... Не придавайте слишком большого значения моим словам, мисс Глендауэр, я могу ошибаться.

- Продолжайте, - сказала она. - Продолжайте.

- Вы слишком напоминаете... генерального представителя этого долга.

- Ну, конечно! А что же еще...

- Я говорил с ним в Лондоне, и тогда я думал, что он во всем не прав. Но с тех пор мне много чего приходило в голову - в том числе даже и то, что, возможно, не правы вы. В некоторых мелочах.

- Да не старайтесь вы после всего этого щадить мое самолюбие! воскликнула она. - Говорите!

- Видите ли, для вас все четко и определенно. Вы ясно дали ему понять, кем он должен, по вашему мнению, стать и что должен делать. Вы как будто построили дом, в котором он должен жить. Для него уйти к ней - то же самое, что выйти из этого дома - из прекрасного, достойного дома, я этого не отрицаю, - в нечто большее, в нечто рискованное и непредсказуемое. Она... она как сама природа. Она так же свободна от всех законов и обязательств, как закат солнца, так же раскованна и бесцеремонна, как ветер. Если можно так сказать, она не понимает, как можно любить и уважать человека, когда он делает то-то, и не одобрять его, когда он делает то-то, - она принимает его таким, каков он есть. Она как чистое небо, как подводная чаща водорослей, как полет птиц, как пенная волна. Вот что она такое, по-моему, для него сама Природа. А вы - вы как...

Он в смущении замолчал.

- Продолжайте, - настаивала она. - Мне нужно это понять.

- Вы - как величественное здание... Я с ним не согласен, - продолжал Мелвил. - Я домашняя кошка, и стоит мне оказаться на улице, как я тут же начну царапаться в дверь и проситься в дом. Я не рвусь наружу. Мысль об этом меня пугает. Но он не такой.

- Да, - сказала она, - он не такой.

Мелвилу показалось, что его интерпретация убедила ее. Некоторое время она стояла в задумчивости. Но понемногу он начал понимать, что это можно истолковать и иначе.

- Конечно, - сказала она, задумчиво глядя на него. - Да. Да, так может показаться. Так это может выглядеть. Но на самом деле... Существует не только видимость, не только впечатление. В конце концов, здесь есть аналогия. Приятно время от времени выйти из дома на воздух, но большинство из нас, почти все мы должны жить в домах.

- Безусловно, - согласился Мелвил.

- Не может же он... Что будет он с ней делать? Как может он с ней жить? Что может быть у них общего?

- Здесь речь идет о влечении, - сказал Мелвил, - а не о продуманных планах.

- Рано или поздно, - сказала она, - он вернется - если я разрешу ему вернуться. Даже если сейчас он все испортит, даже если проиграет свои выборы, так что придется начинать сначала, с нуля и с куда меньшими шансами на успех, даже если потом будет терзаться...

Она всхлипнула.

- Мисс Глендауэр, - сказал внезапно Мелвил, - мне кажется, вы не совсем понимаете.

- Что я не понимаю?

- Вы считаете, что он не может жениться на этой... на этом существе, появившемся среди нас?

- Как может он это сделать?

- Да, не может. Вы считаете, что воображение увело его от вас и заставило гнаться за несбыточным. Что он необдуманно, бессмысленно и без всякой пользы губит себя, совершает колоссальную глупость и что теперь нужно просто снова поставить все на свои места

Он замолчал. Она ничего не ответила, но продолжала внимательно слушать.

- Вы не понимаете одного, - продолжал он. - И кажется, никто этого не понимает. Ведь она пришла...

- Из моря.

- Из другого мира. Она пришла и нашептывает нам, что вся наша жизнь призрачна и нереальна, убога и ограниченна, она разрушает своими чарами все иллюзии...

- Так что он...

- Да, и тут она шепчет ему: "Бывают сны лучше!"

Она смотрела на него с нескрываемым недоумением.

- Она намекает на эти неясные лучшие сны, она шепчет, что есть путь...

- Какой же путь?

- Не знаю какой. Но это нечто такое... что подрывает сами основы этой нашей жизни.

- Вы хотите сказать...

- Она русалка, существо, сотканное из грез и желаний, сирена, шепот, соблазн. Она завлечет его своими...

Он умолк.

- Куда? - прошептала она

- В пучину.

- В пучину?

Наступила долгая пауза. Охваченный бесконечным сочувствием, Мелвил пытался подобрать как можно более туманные выражения, но не мог ничего придумать. Наконец он выпалил:

- Вы прекрасно знаете, что может существовать только один путь из того сна, в который мы все погружены.

- И этот путь?

- Этот путь... - начал Мелвил и не решился продолжать.

- Вы хотите сказать, - сказала она, побледнев, - что этот путь...

Мелвил не нашел в себе сил произнести это слово. Он только посмотрел ей прямо в глаза и едва заметно кивнул.

- Но как?... - спросила она.

- Во всяком случае... - поспешно сказал он, стараясь выразиться как-нибудь помягче, - во всяком случае, если она его заполучит, этот ваш крохотный мирок... Понимаете, ему в него уже не вернуться.

- Не вернуться, - повторила она.

- Не вернуться, - подтвердил Мелвил.

- А вы уверены? - усомнилась она.

- В чем уверен?

- Что это так.

- Что влечение есть влечение, а пучина есть пучина? Да.

- Я никогда не думала... - начала она и остановилась. - Мистер Мелвил, - сказала она через некоторое время, - знаете, я не понимаю. Я думала... Сама не знаю, что я думала. Я думала, с его стороны это обычная тривиальная глупость - так потерять голову. Я согласна - я поняла, что вы хотели сказать, - согласна, что мы по-разному на него действуем. Но это... это ваше предположение, что она может толкнуть его на какой-то решительный и бесповоротный шаг... В конце концов она...

- Она - ничто, - сказал Мелвил. - Она - рука, которая схватила его и не выпускает, она всего лишь символ чего-то неведомого.

- Неведомого? Чего же?

Мой троюродный брат пожал плечами:

- Того, чего мы не можем найти в этой жизни. Того, что мы постоянно ищем.

- Но что это? - спросила она.

Мелвил не ответил. Она пристально посмотрела на него, потом снова повернулась к окну, за которым ярко светило солнце.

- Вы хотите, чтобы он вернулся? - спросил он.

- Не знаю.

- Вы хотите, чтобы он вернулся?

- Мне кажется, до сих пор он мне не был так нужен.

- А теперь?

- Да... Но... если он не вернется?

- Ради работы, - сказал Мелвил, - он не вернется.

- Я знаю.

- И ради собственного самоуважения и всего прочего в этом роде тоже не вернется.

- Да.

- Ведь все это, знаете, тоже сны, только не такие увлекательные. Тот дворец, который вы для него приготовили, - тоже сон. Но...

- Да?

- Он мог бы вернуться... - начал Мелвил, но, взглянув на нее, умолк. Потом он говорил мне, что у него было смутное намерение расшевелить ее, пробудить, вызвать у нее некую вспышку романтической силы, прилив страсти, которая только еще и могла бы вернуть Чанериса. Но в этот момент его как громом ударило - он понял, какая это была нелепая фантазия. Она стояла перед ним - незыблемо верная себе, умная, доброжелательная, но ограниченная, ненастоящая и бессильная. Ее поза, ее лицо говорили лишь об одном - что она от всей души протестует против всего, что с ней произошло, что она сознательно и решительно против этого, что она не намерена с этим смириться.